Взлет и падение - Шрефер Элиот
Ветер больно бил в глаза, но Абеке терпела, не отворачивалась.
Халавир сложил гигантские крылья и опустился на землю. Красавец-орел с серовато-голубым опереньем устремил немигающий взгляд на Шейна. Невероятно длинный, заостренный клюв сулил смерть с одного удара.
Шатаясь, Абеке поднялась. Вслед за ней остальные. Эссикс громко заверещала. Халавир, склонив голову, слушал. Потом резко повернулся к Шейну.
Вопреки ожиданию, тот не дрогнул и, стукнув кулаком по груди, отправил крокодила в спячку. Роллан с грохотом полетел вниз. Орел же поймал Шейна в клюв и бережно поставил на ноги.
Но почему?
Халавир ведь должен сторожить Ково. Как он здесь очутился? И почему помогает Шейну?
При всей очевидности ответ не укладывался в голове.
Халавир был приспешником Пожирателя.
Не теряя ни секунды, Шейн сорвал с саркофага талисманы и торжествующе помахал ими.
Ураза бросилась в атаку и желтой молнией обрушилась на Шейна, острые клыки в миллиметре от его бедра. Но тут Халавир взмахнул крыльями, и леопард кубарем покатился по полу.
Абеке беспомощно наблюдала за происходящим, не в силах шевельнуться.
Мощный шквал опрокинул Шейна навзничь, но талисманы он не выпустил. Ловко выставив лапу, орел сомкнул когти вокруг талии захватчика. Когтями второй обхватил торс и с ликующим криком взмыл под облака.
Абеке не сдавалась, выпустила стрелу, но ее тайфуном снесло на землю. Стиснув зубы, девочка снова натянула тетиву. Последний взмах, и Халавир растворился в вышине, унося с собой Шейна.
И талисманы.
Эссикс хотела кинуться в погоню, взлетела – и камнем рухнула вниз, волоча подбитое крыло.
Долгое время под сводами павильона слышались только стоны раненых да возгласы зверей. Мало-помалу уцелевшие Мантии сумели встать. У Олвана из пореза на виске сочилась кровь, лося он отправил в спячку, чтобы животное не мучилось со сломанной лодыжкой. Ураза хромала, припадая на одну лапу. Бригган тряс огромной головой, словно пытался стряхнуть боль. Конор потирал шею. Роллан в растерянности таращился на кинжал, который совсем недавно вонзал в крокодила. Потом поднял взгляд на Абеке.
В нем читалась невыносимая обреченность. Даже внезапное появление Халавира и его предательство не снимали с девочки груза вины.
Она закрыла лицо руками.
Олван нарушил тягостное молчание.
– Халавир предал нас. Значит, надо готовиться к худшему: Ково вот-вот окажется на свободе.
«Я тоже вас предала, – с отчаянием размышляла девочка. – Все из-за меня».
Олван с его кипучей энергией был не из тех, кто долго скорбит, однако сейчас в глазах лидера Мантий стояли слезы. У Абеке чуть сердце не разорвалось от непривычного зрелища.
– Все кончено, – проговорил Олван. – Захватчики добыли талисманы. Теперь их ничто не остановит.
15
Итоги
Пастушком Конор сиживал у разрушенной стены на лугу рядом с домом и коротал время, переворачивая камень за камнем, чтобы посмотреть, что под ними. Эта ночь выдалась в точности как оборотная сторона тех камней: сырая, серая и шершавая.
Они с Абеке стояли у парапета замка, глядя на темную линию прибоя. Лунный свет скользил по пенистым шапкам волн, где-то там дрейфовал покинутый корабль Шейна. Ему, улизнувшему в когтях Халавира, он больше не понадобится. С утренней битвы минуло много времени, Пожиратель был уже далеко.
Конор машинально потирал затылок, ноющий после удара о каменные плиты главного зала. Заметив его жест, Абеке со вздохом отвернулась. Всю вторую половину дня до вечера она только и делала, что извинялась. Под конец ее тошнило от звука собственного голоса.
– Да ладно, могло быть и хуже, – успокаивал Конор и, не дождавшись ответа, продолжал: – Например, земля могла превратиться в кипящую лаву.
Абеке вымученно улыбнулась, глаза покраснели от слез.
– Судя по всему, ты здорово выручила Мейлин, – гнул свое Конор. – После того, что случилось в Океане… это очень благородно с твоей стороны.
Абеке вздохнула.
– Она моя подруга. Друзей любят несмотря ни на что.
– А я о чем толкую! Есть вещи похуже, чем доверие, согласись? Шейн обманул тебя, и это на его совести. Просто сердце у тебя не камень, что не может не радовать.
– Ты слишком добр ко мне. По-моему, совершенно незаслуженно.
– Шейн всем запудрил мозги. Одна росомаха чего стоит. А Гар целенаправленно изображал из себя Пожирателя. Не погибни он в пустыне, мы бы сроду не узнали, что росомаха – его зверь. Думаю, Гератон специально убила Дрину, чтобы у Шейна якобы появился повод отречься от своих. И ведь мы поверили! Все до единого, не только ты.
Абеке промолчала. Конор подобрал камушек и швырнул его во мрак.
– Но если хочешь заниматься самобичеванием, пожалуйста. Не буду тебе мешать.
У нее вырвался сдавленный всхлип.
– Спасибо, что рассказал про моих.
– Слушай, мне очень жаль, правда. В этом мы с тобой похожи – оба любим семью, а они… Представляю, каково это, жить с людьми, которые тебя не ценят. Зла на них не хватает!
Абеке на мгновение зажмурилась.
– Понимаю, но Пожало мой отец. У меня нет к нему злости, только недоумение. Зато одно я поняла четко: некоторые узы не разорвать. Иногда обретенная семья оказывается ближе родной.
Конор придвинулся вплотную и обнял девочку за плечи.
– Ты давно стала мне родной.
В дрожащем свете факела на пороге возникла Ураза, в отблесках пламени пятнистая шерсть отливала кирпично-красным. Абеке встрепенулась.
– Что стряслось? – насторожился Конор.
– По-моему, в главном зале кто-то есть, – шепнула девочка.
Бесшумно ступая, они с Уразой растворились во мраке. Топая на их фоне как слон, Конор пустился следом. По пути к нему присоединился Бригган. Вскоре все четверо стояли у входа в павильон.
Абеке прижала палец к губам и толкнула дверь. Та со скрипом отворилась. Четверка воинов крадучись двинулась к постаменту.
Облаченный в плащ силуэт, опираясь на лепнину, пытался залезть в саркофаг. После случившегося Конор ни на миг не разлучался с топором и сейчас потянулся к рукоятке. Абеке достала стрелу и, пропустив Уразу вперед, натянула тетиву.
На звон струны таинственная фигура обернулась. При виде Роллана Абеке невольно отпустила тетиву и тут же рухнула навзничь, выпустив стрелу в небо.
Роллан ошалело разинул рот, понимая, что был на волосок от смерти. Потом его губы растянулись в привычную ухмылку.
– Мало тебе угрызений совести, еще меня решила застрелить до кучи?
– Какого дьявола ты тут шляешься? – огрызнулась Абеке, вставая. – Мы же чуть… Да я чуть тебя не убила!
– Куда тебе, мазила.
Бригган заскулил. Конор укоризненно покачал головой.
– Все, прекращайте.
– Ты разве после ужина не пошел спать? – допытывалась Абеке.
– Пошел, – кивнул Роллан, – а потом вернулся. После такого попробуй засни. Ладно, идите сюда. Хочу вам кое-что показать.
– Не пойму, чему ты радуешься, – проворчал Конор, дрожащей рукой засовывая за пояс топор.
– В свете сегодняшних событий я уже не знаю, кому верить. Но вам двоим доверяю безоговорочно. Подсадите меня, и увидите.
Конор сплел пальцы в замок. Роллан оттолкнулся и по пояс залез в саркофаг.
– Ну и? – нетерпеливо спросила Абеке.
Пошарив внутри, Роллан спрыгнул на пол и торжествующе поднял руку.
На ладони лежали два амулета. Гранитный баран Аракс. Коралловый осьминог Мулоп.
– У нас есть два талисмана! – ликовал Конор.
– Значит, не все потеряно! – выпалила Абеке, бросаясь Роллану на шею. – Ты чудо!
– А то, – ухмыльнулся Роллан.
– Подумать только! У нас еще есть шанс! Если сумеем защитить талисманы, Пожиратель останется ни с чем.
– Да, но Нило и Цонг захвачены, – напомнил Роллан. – Если Мулоп не соврал, Ково наверняка на свободе. Халавир предатель, а у Пожирателя – настоящего Пожирателя – в распоряжении двенадцать талисманов. Явись сюда сам Теллун с ленточками на рогах, я бы не спешил праздновать.
