Наталья Дубина - Инсталляция
— Надо же, Димка! — закричал я, тыча пальцем в экран. — Как им не тяжело-то так сильно надеяться?!
— Точно, Генка! — сказал Димка. — Вот бы им кто-то помог!
Но им никто не помог. Они хотели, чтобы из этого здания ушли те, кто там находится. Но они остались сидеть на местах. А всех людей домой отправили. Чтобы они дома надеялись. Они разбредались по домам — такие грустные, что мне даже смотреть на это было печально. Димка тоже приуныл и сказал:
— Я, Генка, домой пойду. У меня ботинки не мытые.
Я сказал:
— Делов-то. Вон, иди в ванную и мой себе.
— Нет, Генка, — сказал Димка. — Я у тебя не могу. Они у меня грязные, я тебе раковину заляпаю.
Когда Димка всерьёз задумывается, он постоянно странные отговорки придумывает. В прошлый раз, когда я его кроссворд попросил разгадать, а он последнего слова не мог вспомнить, то сказал, что у него кот охромел, и ему пора. Хотя у него нет ни кота, ни даже собаки. И слонёнка нет, а Димка очень хочет завести слонёнка. А ещё раз он наплёл про инопланетян. Что им срочно требуется посадка. И поэтому ему идти надо. И чем он этим инопланетянам мог помочь?
Димка ушёл, а я вырвал двойной листочек из середины тетради, красиво подписал его (сочинения нам сдавать придётся не в тетрадках, а навсегда), занёс ручку и задумался. Я думал всё про тех людей, которые хотели, чтобы другие люди ушли из большого дома. Они ведь сильно хотели! Зачем их прогнали? А тем, кто в доме сидел — им что, трудно было уйти?
Я и сам не заметил, как нарисовал это всё — и много людей, и как их прогоняют, и зачем-то себя рядом с ними. И ещё нарисовал, как один человек стоит с плакатом, а на плакате написано «В надежде славы и добра». Когда опомнился, то сразу Димке позвонил, и спросил, написал ли он сочинение. Он сказал, что не написал, потому что ему думается про то же, что и мне. Всё-таки мы лучшие друзья и думаем почти всегда одинаково. И сочинения мы решили не писать. А раз мы вместе решили, то тут никакие родители не заставят нас передумать.
Но у меня сегодня никто ничего и не спрашивал, а вечером папа пришёл рассказать мне на ночь сказку. Он всегда мне на ночь сказки рассказывает, про какие-то приключения. Но сегодня я ему сам стал рассказывать. Про то, что такое патриотизм. И как все, оказывается, надеются на славу и добро, и как сложно на это надеяться, если ты два часа подряд на пне сидишь. И про тех людей рассказал, в далёкой стране, у здания.
Папа почесал затылок и рассказал мне сказку с приключениями про парламент, государственный переворот, и ещё многое другое. Было так интересно, и я слушал так внимательно, что уснул. Сквозь сон я почувствовал, как папа поправил мне одеяло, легонько похлопал меня по спине и вышел на цыпочках из комнаты.
На следующий день я проснулся очень рано. Потому что в дверь звонили. Очень часто и беспокойно звонили. И это Димка звонил в дверь. У него на плечах вещмешок висел. И связка бубликов, как будто пояс с боеприпасами.
— Генка, ты готов? — спросил он меня с порога.
А я зевнул, потянулся и сказал:
— Ты чего, Димка? Ещё так рано, даже не рассвело.
— А то, — сказал Димка, — что раз они сами не справляются, то им помочь надо.
Я был ещё спросонья, поэтому не сразу понял, и спросил:
— Это кому?
— Ну тем, у здания, которые больше всех надеются!
— У парламента, — со знанием дела сказал я.
— У парламента, — согласился Димка. — Пойдём и поможем.
— Их же всех домой отправили?
— А мы всё равно поможем! — не унимался Димка. — Так даже лучше, если никто не ждёт. Мы поможем неожиданно!
И тут я подумал — какой же Димка молодец! Как я сам до такой простой вещи не додумался? Конечно, надо помогать! Я Димку завёл к себе в комнату и стал одеваться как попало. То ноги у меня попадали в одну штанину, то свитер шиворот-навыворот одевал. Торопился я. Димка тогда сказал:
— Ты не торопись, Генка.
И я перестал торопиться, и стал собираться медленно. Тогда Димка сказал:
— Но и не медли сильно.
И я сказал:
— Только мы, Димка, сначала в школу пойдём. Надо же сказать, что мы сочинения не написали.
— Это надо, — согласился Димка. — Только рано ещё. Давай тогда подождём немного.
Мы сели на кровать и стали ждать. И сами не заметили, как уснули снова. Прямо в одежде и с вещами. А как только мой будильник прозвонил, тут же скорее в школу побежали!
В классе все разглядывали на наш боевой наряд, но мы с Димкой насупились и на всех грозно смотрели. Нам бы только учительницы дождаться и уйти — причина у нас сегодня уважительная.
Прозвенел звонок, и Вероника Петровна, конечно же, с сочинений начала. Мы с Димкой руки сразу подняли:
— Мы не написали!
— Как это не написали? — удивилась учительница.
— Не смогли! — сказали мы.
Тут все тоже стали руки тянуть и говорить, что не написали. Оказывается, весь класс сочинения не принёс! Хотя, по-моему, Рома Меньшиков написал, только он руку со всеми тянул, потому что он компанейский. Кому-то родители даже не разрешили писать такое сочинение. Кто-то, как и мы, не смог.
Вероника Петровна смотрела на нас, как будто на музейные экспонаты.
— Вы что? — спросила она. — В могилу меня свести хотите?
— Нет, — сказал я. — Там, Вероника Петровна, делать нечего.
А потом поднялся, сумку на плечо закинул и сказал:
— Мы пошли. Дела у нас.
— Какие это дела? — спросила Вероника Петровна.
Я подумал, что нехорошо от одноклассников секреты держать. Поэтому всё им рассказал. Про тех людей в другой стране, про парламент и про то, что они больше всех надеются, а им не разрешают. И все в нашем классе стали кричать:
— И я! И я с вами!
Мы с Димкой посовещались, и подумали, что так даже лучше будет — класс у нас дружный, и вместе мы быстрее справимся.
— Значит, так, — сказал я. — Я буду всех в эту страну поодиночке переправлять. Я в новостях видел — там сбоку площади небольшой парк, вот там все и собирайтесь. И не разбегаться никуда! Ясно?
Все сказали, что ясно. Первым я Рому Меньшикова отправил, потому что он дисциплинированный и сможет всё как следует организовать. А когда осталась одна учительница, я спросил её:
— Вы с нами?
А она сказала:
— Уж лучше в эту неизвестную страну, чем в районный отдел образования без сочинений.
Я и её переправил, а потом сам переправился. Такая у меня особенность — на большие расстояния могу людей отправлять по одному человеку за один раз (и себя тоже, конечно), а на маленькие — по городу, например, не умею.
Вышел я на площадь этой незнакомой мне страны, и смотрю, что там всё новое. Новая площадь, новые камни на мостовой, новый воздух. Я помахал одноклассникам — все, мол, идите сюда!
И в небольшом парке рассказал им, что мы будем делать.
— Нам, — говорю я, — надо всех людей из этого здания, — и показал на парламент, — вывести. Чтобы все оттуда вышли, а мы туда зашли.
— Точно, — помогал мне Димка.
— Вы их приводите сюда поодиночке, а я буду их к нам в класс переправлять.
— Ясно? — спросил Димка.
— Нужно всячески отвлекать парламент, — деловито сказал я.
— Отвлекать парламент всячески, — повторил Димка.
Тут в их парламенте как раз перерыв на обед случился. И все стали выходить подышать свежим воздухом и подымить на него же. Тут первая Нина побежала к какому-то дяденьке.
— Дяденька! — говорит. — Дяденька! Там у меня собачка потерялась, дяденька, помогите!
И давай реветь. Ничего себе! И ко мне этого дяденьку ведёт. Я его раз — и переправил в школу нашу, за парту. А тут уже Димка ведёт какую-то тётеньку серьёзную. У него котёнок потерялся. Это они правильно. Дяденькам надо про собак, тётенькам — про котят. Если бы я всех парламентариев сюда завлекал, я бы сказал, что у меня хомяк потерялся. Что мне ещё говорить-то?
Одноклассники быстро справились. Всех ко мне привели из парламента. Когда кто-то отказывался помогать, тогда мои одноклассники хватали у них какую-нибудь папку и бежали ко мне. Людям из парламента очень нравилось догонять своих одноклассников. И президенту понравилось. А учительница стояла рядом и смотрела. А Димка подбегал и кричал иногда:
— Молодец, Генка! Давай, Генка!
Когда во всём здании не осталось ни единого человека, мы, выстроившись парами, вошли в парламент. Быстро отыскали там зал заседаний. Ромку Меньшикова назначили президентом, потому что он дисциплинированный. Меня почему-то — министром здравоохранения. Димку, раз он всё затеял — министром славы и добра. И всем остальным раздали должности.
Я вышел к трибуне и сказал в микрофон:
— Уважаемые мои одноклассники! Вот мы и захватили власть. Как-то быстро захватили.
А Димка с места закричал:
— Это правильно! Власть всегда быстро захватывают!
Все зашумели и закричали: «Ура!».
