Терри Пратчетт - Джонни и бомба
— Ну ладно, Джонни, ладно, ты был прав, — признала поражение Керсти. — Что нам делать?
Джонни порылся в бумагах.
— Когда я готовил реферат, то вычитал, что… что в ту ночь разразилась страшная гроза. Погода жутко испортилась. И, должно быть, немецкие летчики увидели Сплинбери, отбомбились по нему наобум и улетели. В войну такое случалось не раз. В Сплинбери была система оповещения, ну, то есть должна была включиться сирена воздушной тревоги. Но она не включилась.
— Почему?
Раздался хлопок — это Джонни закрыл свою папку.
— Вот давайте для начала это и выясним.
Это был шест на крыше одного из домов на Хай-стрит. Шест казался даже не очень длинным.
— И это — оно? — удивился Ноу Йоу. — Смахивает на гигантский йо-йо.
— Это в самом деле сирена воздушной тревоги, — авторитетно подтвердила Керсти. — Я видела такие на фотографиях.
— А как они работали? Заводились по сигналу радара или что-то вроде?
— Радары еще не изобрели, это я наверняка знаю, — cказал Джонни.
— Тогда как?
— Может, у нее есть выключатель?
— Тогда он должен быть в надежном месте, — предположил Ноу Йоу. — Где-нибудь, где его никто не повернет смеха ради.
Вся компания посмотрела наверх. Шест торчал на крыше, ниже была стена, и голубоватый ртутный фонарь, и — вывеска «Полицейский участок».
— О боже, — пролепетал Ноу Йоу.
Они опустились на скамью у общедоступной клумбы напротив участка. На крыльцо вышел полисмен, зажмурился на солнце и посмотрел на них.
— Хорошо, что мы догадались оставить Бигмака караулить тележку, — сказал Ноу Йоу.
— Да, — согласился Джонни. — У него на полицию аллергия.
Керсти вздохнула.
— Ох, даже не знаю, что бы вы, мальчишки, без меня делали…
Она встала, перешла через улицу и заговорила с полицейским. Джонни и Ноу Йоу отчетливо слышали их беседу. Беседа протекала примерно так:
— Простите, офицер…
— Да, маленькая леди? Что, надела мамину шубку, да?
Глаза Керсти опасно сузились.
— О господи… — придушенно выдохнул Джонни.
— Что такое? — спросил Ноу Йоу.
— Ну, помнишь, как тебя обозвали негритенком? Так вот, назвать Керсти маленькой леди — это то же самое, что тебя… ну, сам понимаешь.
— Мне просто интересно, — процедила маленькая леди сквозь стиснутые зубы, — как работает та большая сирена.
— О, не забивай себе этим голову, малышка, — сказал полицейский. — Это очень сложная штука. Тебе не понять.
— А вот теперь пора бежать в бомбоубежище, — прошептал Джонни. — И лучше, если оно будет где-нибудь на другой планете.
И тут Керсти совершила невозможное. Джонни остался сидеть с открытым ртом.
— Я просто так боюсь, так боюсь, — сообщила она и даже умудрилась изобразить кокетливо-жалобный взгляд. Ну или то, что в данных обстоятельствах можно было к нему приравнять. — Мне все время кажется, что однажды ночью бомбардировщики мистера Гитлера непременно прилетят нас бомбить, а сирена не сработает. Я прямо спать не могу от страха!
Полисмен положил руку на плечо девочки, которую исключили из секции каратэ только потому, что ни один мальчик не осмеливался подойти к ней на расстояние меньше двух метров.
— Не волнуйся, малышка, мы этого не допустим, — сказал он и показал пальцем на горизонт. — Видишь вон ту вышку на Сплинпике? Так вот, мистер Ходдер и его отважные ребята дежурят там каждую ночь и смотрят в оба. Как только покажутся вражеские самолеты, мистер Ходдер тут же позвонит в участок.
— А если телефон не будет работать?
— О, тогда мистер Ходдер мигом приедет сюда на велосипеде!
— Что?! На велосипеде? На каком-то жалком велосипеде?
— У него велосипед с моторчиком, — проговорил полицейский. Во взгляде его промелькнула та тревога, которая рано или поздно одолевала всех, кто имел дело с Керсти.
Маленькая девочка продолжала стоять и требовательно смотреть на него.
— «Сплинберийский фантом», — добавил полисмен. Судя по интонации, эту марку здесь знали даже маленькие девочки. Причем только с лучшей стороны.
— О. Правда? Спасибо, вы меня успокоили. В самом деле, — сказала Керсти.
— Тебе действительно нечего бояться, малышка.
— Тогда мне ничего не остается, как только отправиться домой играть в куклы, полагаю.
— Правильно. Собери их попить чайку, — улыбнулся полисмен. Похоже, он был категорически не способен опознать убийственный сарказм.
Керсти перешла улицу и села на скамейку.
— Что ж, наверное, мне и в самом деле не помешает устроить куклам чаепитие, — проговорила она, пытаясь испепелить взглядом цветы.
Ноу Йоу поверх ее головы переглянулся с Джонни.
— А что?
— Ты слышал, что сказал этот клоун? — принялась возмущаться Керсти. — У меня сложилось ясное впечатление, что он думает, если я женщина, значит, у меня в голове не больше мозгов, чем у грудного младенца! С ума сойти! Только представь себе: жить в годы, когда люди могут не то что говорить — думать такие вещи, и при этом на них нельзя подать в суд!
— Только представь себе: жить, когда бомба может упасть тебе на крышу, — сказал Джонни.
— Между прочим, мой папа говорит, что он все шестидесятые жил в страхе атомной войны, — сказала Керсти. — Наверное, поэтому он носил брюки клеш. Ха! Куклы! Розовые платьица, розовые ленточки! «Не забивай себе этим голову, деточка!» Темные века.
Ноу Йоу успокаивающе похлопал ее по руке.
— Он не имел в виду ничего такого… ну, оскорбительного. Просто таким уж он уродился. Мы же не можем переписать историю, сама понимаешь…
Керсти хмуро уставилась на него.
— Издеваешься?
— Кто? Я? — невинно поразился Ноу Йоу.
— Ладно, ладно, один-один. Кто-нибудь знает, что такого особенного в этом «Сплинберийском фантоме»?
— Их делали в нашем городе, — сказал Джонни. — Кажется, марка была довольно известна. У моего дедушки был «Сплинберийский фантом».
Все трое посмотрели на Сплинпик. В девяносто шестом этот холм точно так же возвышался над городом, только на нем торчала телебашня.
— И это вся система оповещения? — удивилась Керсти. — Какие-то парни просто сидят на холме и прислушиваются?
— Ну, Сплинбери считался не слишком-то важным городом, — пожал плечами Джонни. — Здесь делали джем, консервы, галоши — и все.
— Так что же у них не заладится сегодня ночью? — подумал вслух Ноу Йоу.
— Можно забраться туда и выяснить, — предложил Джонни. — Давайте захватим остальных и…
— Погоди, — вмешалась Керсти. — Подумай головой, а? Откуда нам знать, вдруг мы и станем тем, что помешает им предупредить людей сегодня?
Джонни на миг окаменел. Потом сказал:
— Нет. Если так рассуждать, мы никогда ничего не сделаем!
— Мы уже один раз натворили дел! Все, что бы мы ни делали, изменяет будущее!
— Мы и так его изменяем. Всегда. И всегда будем изменять. И что? Пойдем заберем Холодца и Бигмака.
Глава 10
Бегом в прошлое
О том, чтобы идти по дороге, не могло быть и речи. Только не в компании Бигмака, который хоть и знал, что его ищет полиция, из всех возможных маскарадных костюмов выбрал для возвращения в сорок первый год форму германской армии.
Следовательно, идти предстояло огородами и полями. А следовательно…
— Тележку придется оставить, — сказал Ноу Йоу. — Можно спрятать ее в кустах.
— А если с ней что-нибудь случится, мы здесь застрянем! — испугался Бигмак.
— Лично я не потащу ее по грязи.
— А если ее кто-нибудь найдет?
— Позор же останется. А он лучше любого сторожевого пса, — сказала Керсти.
Кот, который лучше любого сторожевого пса, открыл единственный глаз и зевнул. Керсти была права. Никому не захочется рисковать быть укушенным такой пастью. Это все равно что подвергнуться нападению бродячей лаборатории, нашпигованной опасными вирусами. Позор свернулся калачиком поудобнее.
— Да, но это же тележка миссис Тахион, — робко возразил Джонни.
— Эй, мы опять рассуждаем как идиоты! — перебила его Керсти. — Все, что нам нужно, — это отправиться обратно в девяносто шестой, сесть на автобус и не пропустить остановку…
— Нет!!! — завопил Холодец, побагровев от ужаса. — Я не хочу снова торчать здесь один! Я же застрял, забыли? А что, если вы не вернетесь?
— Конечно мы вернемся, — сказал Джонни. — В этот раз ведь вернулись.
— А что, если у вас не получится? Что, если вас задавит грузовиком или еще что-нибудь случится? Что тогда будет со мной?
Джонни подумал о конверте у себя в кармане. Бигмак и Ноу Йоу старательно разглядывали носки своих ботинок. Даже Керсти, и та прятала глаза.
— Эй, народ, — сказал Холодец. В голосе его слышалось подозрение. — Вы вернулись из будущего, верно? Вы там узнали что-нибудь страшное?
