Дмитрий Емец - Сердце пирата
– Ну и переделка! – прошептала Лависса. – Нам отсюда не выбраться.
– Копачи что-нибудь придумают, – утешил ее Андрей. – Это их мир.
– Не волнуйтесь, королева, мы разберем завал. За пару дней управимся, – пообещали человечки.
– Лучше в пучину, чем в кручину! Нас не раздавило, мы живы! – Робот-нянька обнял ребят и легонько встряхнул. Ему хотелось поднять им настроение.
Неожиданно сзади раздался хохот. Друзья обернулись и увидели капитана. Сеть валялась у него под ногами.
Во время обвала Кроксу удалось разрезать ее кинжалом. Теперь он сидел на камне, презрительно поглядывая на жалкую компанию робота-няньки, детей и копачей. Киборг не пытался наброситься на них с кинжалом, хотя сеть ему больше не мешала. Вообще капитан выглядел очень равнодушным и спокойным.
– Значит, говорите, через пару дней откопаемся? Ну-ну! – Он подбросил на ладони рубиноглаз и залюбовался его правильными сверкающими гранями. – Вынужден вас разочаровать: через десять часов эта планетка прекратит свое существование.
– Что? – Баюн шагнул было к Кроксу, но замер, как статуя.
– Как? Почему? – заволновались копачи. При их умении читать мысли они поняли, что капитан говорит правду.
Крокс выдержал паузу, подождал, пока первый поток удивления стихнет, и объяснил:
– Я сам отдал такой приказ. Если не отменю его, через десять часов Грохотун взорвет эту планету вместе со «Странником».
Глава 23
КОГДА УПАДЕТ ПОСЛЕДНЯЯ ПЕСЧИНКА…
Неужели Грохотун уничтожит нашу планету? И у него поднимется рука? – Копачи просто отказывались верить в такой ужас. Последнее время на их маленький народ обрушилось столько несчастий, а тут еще и угроза уничтожения планеты!
– Готов поспорить, он даже не станет ждать, пока пройдут десять часов, – добавил попугай. – Я чувствую, как у него руки чешутся поскорее нажать на кнопку! Тогда «Странник» так бабахнет!
Увидев, что Крокс успокоился и, похоже, не собирается стирать его в порошок, попугай перестал метаться и осторожно уселся на камень неподалеку от капитана. Перелезть на привычный ему насест – плечо пирата – он пока не решался.
– Надо что-то делать! – Робот-нянька подбежал к Кроксу и схватил его за руку. – Слушай, ты, мерзавец! Свяжись с Грохотуном! Отмени свой приказ! А то не знаю, что я с тобой сделаю!
– Исчезни, старая развалина! Пшел вон! – Киборг оттолкнул старого робота с такой силой, что тот упал.
– Не трогай его! Ты в порядке, Баюн? – Андрей и копачи подбежали к роботу и помогли ему подняться.
Крокс угрюмо смотрел на них, перебирая рубиноглазы.
– Красивые камешки! – сказал он человечкам. – Ваши родственнички знали, во что превращаться. На каждый такой камешек можно купить десяток планеток вроде этой.
– Положи кристаллы! Разве ты не видишь, что они тебя боятся! – Самтытакой отважно шагнул к пирату и схватил рубиноглазы.
Капитан с любопытством и одновременно презрительной жалостью смотрел на маленького копача, который бережно возвращал камни на их прежние места. Рубиноглазы благодарно замерцали зеленым.
– Ну-ну, – хмыкнул Крокс. – Что-то вы, милые мои, ерундой занимаетесь. Знаете, сколько времени у вас осталось? Около девяти часов. И то если Грохотуну не надоест ждать.
– Капитан, неужели вы сдадитесь? Не попробуете его остановить? Не попытаетесь с ним связаться? – не верил попугай.
– Делать мне нечего. – Крокс скрестил на груди руки. – Можно подумать, я боюсь смерти. Веком позже, веком раньше… Пожалуй, даже романтично взлететь на воздух вместе с десятком тысяч рубиноглазов. Как-никак, я теперь самый богатый пират Вселенной…
– Это не твои камни! – возмутилась девочка, подбегая к нему. – И никогда не были твоими!
– Лависса, не надо! – попробовал остановить ее робот-нянька. Но она была так возмущена, что не могла молчать.
– Эти камни не твои! Они ничьи! Они живые! А живое не может принадлежать никому! Живое принадлежит самому себе! И богу!
– Хорошая мысль! – Крокс захлопал в ладоши. – Какая умная девочка! Давай, детка, продолжай в том же духе. Надеюсь, время выговориться у тебя еще есть.
И он с интересом стал наблюдать за Лависсой, покачивая ногой.
– Капитан Крокс! – не выдержал Андрей, который, сам не зная почему, в какой-то момент перестал бояться пирата. – Вам кажется, вы смелый, но на самом деле бы боитесь! Вы проиграли! Вы отказались от борьбы! Трусость – это не когда боишься, а когда отказываешься от борьбы!
– Еще одна хорошая мысль. Какие умные пошли дети! – усмехнулся киборг. – Сегодня урожайный денек на хорошие мысли, а?
Хоть Крокс бодрился и злословил, похоже было, что слова мальчика произвели на него впечатление. Капитан помрачнел, и нога, которой он покачивал, вдруг замерла.
– Вы отказались от борьбы – значит, вы проиграли! – продолжал Андрей. – Крокс, великий звездный воин, проиграл! Он струсил! Испугался Грохотуна! Зашел в тупик!
– Все, хватит! Заткнись! – Капитан вскочил и сжал кулаки.
Робот-нянька поспешно заслонил друга, думая, что пират бросится на мальчика, но Крокс внезапно остановился.
– Пожалуй, ты прав, парень! Я и в самом деле отказался от борьбы, – тихо произнес он и нахмурился. Человеческая половина его лица побледнела и словно окаменела. Очевидно, именно такого Крокса, непобедимого звездного воина, и страшились армады неприятельских кораблей в последнюю Галактическую войну.
– «Никогда не отступать!» – когда-то это было моим девизом, – мечтательно сказал он и вдруг рявкнул: – Попугай, сколько у нас времени?
– Восемь часов пятьдесят девять минут, – доложила птица. На этот раз она была точна и предпочла воздержаться от шуточек.
– Отлично. – Крокс выдвинул антенну. – Я попробую связаться с Грохотуном, а вы ищите выход из пещеры! Если нельзя разгрести старый, прокопайте новый! Живо за работу!
Копачи, попугай и мальчик стали разбирать завал. А капитан склонился над передатчиком.
– Грохотун, Грохотун! Выйди на связь! Приказ отменяется! Повторяю: приказ отменяется.
Но сколько он ни кричал, из наушников слышалось только сухое потрескивание и шуршание.
– Ничего не понимаю! – пробормотал Крокс. – Связь должна работать! Мы столько раз проверяли ее в космосе! Она действует безотказно на расстоянии светового года!
– Наверно, у Грохотуна полетели микросхемы, – сказал попугай. – Последнее время он не слишком бережно обращался со своей головой.
Грохотун сидел у Ойкающего оврага. Читать инструкцию ему давно наскучило. Робот нетерпеливо посматривал на часы, ожидая, когда можно будет подняться на поверхность и сделать «ба-бах!». То, что он тоже будет уничтожен, его не волновало. Чувство самосохранения при выполнении приказа у роботов его модели полностью отключалось. Об этом, кстати, с гордостью сообщалось в инструкции: «В боевых моделях роботов при получении приказов полностью блокируются системы самосохранения и здравого смысла, так как это может помешать выполнению поставленной задачи».
– Взорвать звездолет, если капитан не выйдет на связь в течение двадцати часов, – повторял Грохотун приказ Крокса.
Робот-убийца представлял, как он нажмет на кнопку самоуничтожения звездолета и какой взрыв при этом произойдет. Наверное, в соседних галактиках на мгновение увидят эту вспышку – не сразу, конечно, а когда свет достигнет их телескопов.
– Взорвать, если капитан не выйдет на связь, – бубнил великан. – Хоть бы не вышел! Хоть бы не вышел!
В этот момент, словно издеваясь над роботом, в голове у него затрещал приемник: «Грохотун, слышишь меня? Грохотун! Отменить приказ. Повторяю: отменить приказ!»
Разгневанный робот пробормотал что-то нечленораздельное: «Опять эта устаревшая модель киборга пытается отнять у меня «бум!» – самое приятное, самое желанное! Ну уж нет, дудки!»
Грохотун на мгновение задумался. Он торопливо отвинтил рогатую голову, бережно отсоединил контакты и вслепую стал шарить в голове в поисках микросхемы связи. Он так хорошо знал инструкцию, что найти эту схему было для него парой пустяков. Выдрав ее, Грохотун осторожно привинтил голову на прежнее место.
Зрительные контакты восстановились. Робот увидел у себя в руке маленькую противную микросхему.
«Грохотун, где ты? – раздавалось из нее. – Приказываю выйти на связь! Немедленно! Слышишь меня? Отмена приказа!»
– К сожалению, я не могу выйти на связь, капитан. Связь испортилась. – Великан бросил микросхему в Ойкающий овраг и посмотрел на часы. До взрыва оставалось восемь часов ровно.
– Ой-ой-о-ой! – застонала расщелина. – О-ой!
Робот еще некоторое время просидел у пропасти, слушая доносившиеся оттуда вздохи и стоны.
«Раз я все равно взорву «Странник», зачем ждать еще восемь часов? – размышлял он. – Почему бы мне не взорвать его чуточку раньше?»
«Но тогда ты нарушишь приказ капитана! – возразила вторая половина разума Грохотуна. – Он же приказал тебе ничего не предпринимать, пока не пройдут двадцать часов!»
