Копьё Маары - Кретова Евгения

– Кто здесь? – огляделась по сторонам.

Притаившиеся старик с мальчишками еще больше вжались в землю. Но незнакомка смотрела по верхам, вглядывалась в черные тени, что скользили по стенам шатра, – дед Белоус успел отметить, что среди них нет ни одной женской тени.

Женщина затряслась, зашептала на незнакомом языке, Истр только слово «морок» и разобрал.

Развела руки, удерживаясь за невидимые обычному глазу путы, будто накручивая их и пытаясь вырваться, чуть наклонившись вперед. Покрутилась влево-вправо, завертелась юлой, бормоча проклятия, потом вдруг взвизгнула и, показав в темноту кукиш, захохотала. Когда она запрокинула голову, капюшон сполз с головы, оголив желтую, в сине-бурых струпьях кожу и иссушенное временем лицо. Это так странно, неестесственно выглядело – сильные и стремительные движения, неприкрытая ярость и дряхлое, изможденное тело, – что Истр зажмурился. Казалось, стоит избавиться от наваждения, и женщина или превратится в старуху, или окажется молодой и здоровой.

– Ну да посмотрим еще, кто кого! – с ненавистью прошипела женщина, поправляя капюшон. – Ишь чего удумала, на меня зала́тные силки́ ставить!

Подхватив многочисленные юбки и рассыпая проклятия, незнакомка вихрем выскочила из шатра. Длинные языки черного морока скользнули за ней, один за другим исчезая за неплотно прикрытым пологом.

Дед Белоус дал знак ребятам вставать и следовать за ним. Он поднял угол шатра, чтобы Истр и Аскольд протиснулись в образовавшийся просвет, и сам поспешил за ними.

Быстро, не оглядываясь, убежали они втроем прочь из лагеря джунгар.

– Кто это был, а? – спросил озадаченный Аскольд, когда они наконец остановились.

Дед Белоус пожал плечами:

– Да кто ж его ведает… Только чует мое сердце, не к добру это… Как бы с Могиней какая беда не приключилась.

– Дедушка, вы посох-то свой найти успели? – Истр, казалось, даже не запыхался.

Вместо ответа Белоус достал из-за пазухи небольшую костяную палку, на которой спиралью нанесено было множество знаков: круги, полукружья, полумесяцы. Дедушка любовно погладил посох.

– Теперь и я, считай, во всеоружии, – улыбнулся он. – Можно внуков своих искать.

– И то верно, я вон тоже кой-чего прихватил из того шатра, – ухмыльнулся Истр, покачивая в руке тяжелый двуручный меч и поправляя небольшую котомку за спиной.

Они выскользнули на поляну, передвигаясь ощупью, дожидаясь, пока луна спрячется в облаках, скользили, стараясь слиться с деревьями.

Белоус шел впереди, словно леший, вынюхивая безопасный путь, приглядываясь к травкам.

– Ох, беда, беда, – вздыхал то и дело.

– Что там, дедушка? – Аскольд не отставал от него, тоже приглядывался к траве, но ничего приметного не находил.

– Вот тут они прошли, сердешные.

– Кто?

– Внуки мои. Посох так говорит… В полон увели.

Дед присел на пенек, положил подбородок на сомкнутые поверх посоха руки.

– Невольников они соберут у Подольего камня, там развилка удобная, дорога скрытная. Груженые, с пленниками, идти будут дня три. А я до заставы за денек обернусь, да снарядим погоню. – Он посмотрел на ребят. – Ты, Аскольд, со мной останься, помощь твоя мне принадобится нынче. А ты, Истр, к Могине спеши да передай ей, что в шатре слыхали… Все в точности передай. Запомнил?

Истр кивнул. Белоус вздохнул и затих. Истр и Аскольд переглянулись:

– Уснул никак?

Истр пожал плечами.

– Да ну, вряд ли…

От посоха Белоуса по земле расходились яркие сине-серые тени. Они быстро расползались меж корней, опутывали траву и кустарник, подбирались к стопам старца и змейками поднимались по ногам. Истр взглянул на Аскольда и ахнул: парень будто подрос и возмужал в одно мгновение. А сам старец будто помолодел.

– Ого! – проговорил. – Много слыхал, ни разу не видал такого.

Белоус ударил посохом о землю. Та сразу потемнела, будто поглотив свет.

– Занял я у тебя, Аскольд, на время пару годков, для силы и выносливости, ты уж не взыщи, друже. Теперича можно и воевать с джунгарами. В путь, други.

Истр, проводив их взглядом, дотронулся до земли, прислушался к шелесту трав.

– Да, жаль, нет тебя рядом, Олеб, – подумал он о друге-лешем. – Быстро бы ты у лесного люда дорогу вызнал. Да мы своими связями обойдемся.

Паренек дождался, когда выпадет ночная роса, склонился к ней низко-низко, будто собираясь что-то высмотреть через крохотные капли. Голубой луч выскользнул из-за облаков, погладил мягкую росу. И в свете ее увидел Истр впереди полянку темную, дуб раскидистый, унюхал аромат травный.

Шагнул навстречу ему.

Лес притих, предупреждая об опасности, – почуял чужого. Истр замер, прислушался – вдалеке протяжно ухнула сова. Рядом был кто-то еще. Из-за облаков выглянула луна и бросила блик на незнакомца. Высокий воин стоял совсем близко от Истра, так близко, что тот отпрянул, заметив чужака. Рука сжала рукоять меча, взгляд обострился.

От земли, даря силу водяному, медленно поднималась сырость.

Чужак держался высокомерно, лениво шагнул к парню, постукивая рукоятью плети по сапогу. «Как долго он шел за нами?» – полыхнуло у Истра в мозгу. Что, если от самого стойбища? Что, если видел, куда ушли Белоус и Аскольд? А если отдаст приказ нагнать?

Истр выпрямился. Оплошал, понадеялся на старцазнахаря, а следы не замел. Вот и получай теперь.

Джунгарин холодно изучал парня, смотрел снисходительно – что ж, не ровня он ему ни по возрасту, ни по опыту, ни по положению. Только не привык он отпускать пленников. Беглец, подгоняемый опасностью и страхом, за себя или за близких, – опасный враг. Таких оставлять за спиной нельзя. Потому все города, что покорял джунгарин, он выжигал дотла. Вырезал всех, кого не мог увести на невольничий рынок.

– Пойдем со мной, я оставлю тебе жизнь, – пообещал джунгарин и усмехнулся.

Металлические накладки, которыми были обшиты его доспехи и наручи, были покрыты тонким узором и поблескивали в лунном свете.

Истр шагнул в сторону, очертив дугу.

Джунгарин присвистнул – ах вот оно что. Похоже, намечалась забава. Усмехнувшись, вытянул из ножен саблю, ловко покрутил кистью, рассекая со свистом влажный, пропитанный ночью воздух. Воин, перехватив рукоять свободной рукой и замахнувшись, прыгнул на Истра. Мощный бросок, удар, который мог перерубить парня надвое, от плеча до пояса. Водяной отскочил, приник к земле, поднырнул под локоть джунгарина и оказался у него за спиной.

– Что, сопляк? – процедил воин сквозь зубы, разворачиваясь. Его и без того широкое лицо расплылось в омерзительной гримасе. – Думаешь сразиться со мной как с равным?

Истр молчал. Рукоять тяжелого меча он сжал в руках, став с ним единым целым. Словно тигры перед схваткой, он и этот оскалившийся убийца кружили, не сводя друг с друга глаз, медленно и неуклонно сближаясь.

Выпад. Бросок. Удар по ногам саблей.

Истр развернулся вокруг своей оси, на миг повернувшись спиной к противнику. Воин с дерзким хохотом замахнулся. И замер. Тяжелый меч Истра рассек его снизу вверх, от незащищенного доспехами левого бока до правого плеча. Сабля с глухим стуком ударилась оземь.

Джунгарин мешком свалился на землю и замер.

– В точности так и думаю – как с равным, – отозвался наконец Истр, стараясь не смотреть на распростертое на траве тело.

Шагнул назад, укрываясь в полуночной тени. Сердце заходилось от напряжения, в душе клокотало. Он убил человека.

Роса поднялась плотным саваном, окутала фигуру воина, укрыла от посторонних глаз. Мох расступился под телом, обнял его, поглощая, будто трясина. Мгновение, и от тела врага не осталось и следа. Только окрашенный алым длинный конский волос со шлема джунгарина, зацепившийся за низкую ветку, трепетал на ветру.

Кто в дом с мечом придет, тот от меча и погибнет. Так говорит закон Рода.

Глава 13

Жертва

Катя очнулась внезапно, словно выпрыгнула из сна. Она лежала, прислушиваясь к происходящему вокруг. Вначале ей показалось, будто вокруг ни души. Но когда она уже была готова открыть глаза, до нее донеслось чье-то причитание.