Алисе Виейра - Меч короля Афонсу
— Удиви-и-тельно полезные сведения, — пробормотала Мафалда, поглощенная мытьем монаршего отпрыска.
Когда купание подошло к концу, возникла новая проблема. Мафалда попросила няньку принести чистые пеленки. Та уперла руки в бока и разоралась:
— Какие такие чистые? На что? Эти, что ль, не годятся? И пятнадцати дней не прошло как сменили! При дворе у нас три прачки, дел у них и без того по горло! А я стирать не буду, не для того нанимали!
Откричавшись, нянька поплелась все же за сменными пеленками. То, что она принесла, можно было назвать чистым бельем лишь условно, но, увы, другого не было.
Пока Мафалда пыталась придать младенцу более или менее приличный вид, Вашку делал титанические усилия, изыскивая возможность вскипятить молоко. Повара и кухарки оказали яростное сопротивление, не желая допускать на кухню этих грязных чужеземцев. Позволить колдунам, подписавшим, как говорят, договор с дьяволом, копаться в кастрюлях и горшках?.. Наконец ему выдали кастрюлю, такую засаленную, что ее в руки было взять противно, и Вашку подумал, что сказала бы мама при виде подобного свинства. Но ничего не поделаешь, и новоиспеченный придворный лекарь принялся кипятить молоко на огромном очаге, более пригодном для жаренья быков на вертеле.
Так вот, купание (нянька все сокрушалась: «Ох, сколько воды-то тратят!»), кипяченое молоко и прием лекарства через каждые шесть часов сделали свое благое дело: температура у наследника упала, и ему явно полегчало.
— Кажется, теперь можно вздохнуть спокойно, — сказала Мафалда.
— С этими дикарями? Вряд ли, — покачал головой Фернанду.
— Но младенец-то вроде выздоравливает, — неуверенно произнес Вашку.
— Вроде… — отозвался Фернанду. — Только я отлично помню, как в хронике записано: «Умер в раннем возрасте». Может, его через три дня снова прихватит, и он отправится на тот свет? Долго ему не жить, это исторический факт.
— Бедняжечка! — вздохнула Мафалда, успевшая привязаться к этому хилому созданию, завернутому в дурно пахнущие пеленки.
Он улыбался, когда девочка подходила к нему с лекарством. Теперь-то она понимала, почему в средние века умирало столько детей: в такой грязи и среди такого невежества могли выжить только самые крепкие. Когда она поделилась этими мыслями с Фернанду, тот ответил:
— Ты права. Но хуже всего то, что и теперь во многих частях света происходит то же самое.
— Когда это теперь? — спросил Вашку.
— Теперь, в 1981 году.
— Ты хочешь сказать, в будущем, через 834 года.
— А я считаю, что мы живем в 1981 году, что бы там с нами ни происходило.
— Что-то не похоже. Пойди скажи Афонсу Энрикешу, что можно слетать на самолете из одной страны в другую, что человек уже побывал на Луне… и посмотришь, что с ним будет.
— Обожаемый Вашку, не будь, пожалуйста, идиотом. Ты полагаешь, что мы теперь такие же, как эти люди? Темные, неграмотные и верим в колдунов, оборотней, дьявола и гадание по звездам? Ты считаешь, что антибиотики — это то же самое, что толченые рога? Нет? Вот поэтому я и говорю, что был и останусь человеком двадцатого века.
Вашку подумал и согласился. Потом добавил:
— И все-таки антибиотики — это ерунда. Никому они не помогают. Полдюжины пирожков и два-три литра молока — и ты здоров! Взять хотя бы мой насморк. Я ни одной таблеточки не принял, а видите, не чихаю! В тюрьме выздоровел!
— Но они спасли от смерти принца! — возразила Мафалда.
— Да при чем тут антибиотики? Просто грязный был, как поросенок. Помыли, молочком попоили, вот и случилось чудо. Что, не так?
— Ну хорошо, пусть так, — отмахнулась Мафалда. — И все-таки я пойду дам ему лекарство, пора уже.
Наследник сладко спал. Нянька сидела рядом. Ворчать она больше не решалась. Этим маленьким чужеземцам и впрямь были известны какие-то секреты.
Глава 30. У САНШИ НОВОСТИ
Санша пулей влетела в дом. Вставайте! Новости! Но растолкать ребят было не так просто. Первую ночь они спали в нормальных постелях, приготовленных заботливой Саншиной рукой, и со спокойной душой. Пока наследник болел, им приходилось ночевать в замке. Но вот температура спала, и ребенок пошел на поправку — то ли от антибиотиков, то ли в результате гигиенических мер. Они объяснили няньке, что она должна делать, чтобы наследник снова не заболел, сильно подозревая при этом, что она и не подумает следовать их советам, и вернулись наконец в гостеприимный дом Менду Соареша, «домой», как они уже привыкли говорить.
Афонсу Энрикеш остался ими чрезвычайно доволен. Наследник выздоровел, ее величество перестала скандалить и вместо отъезда в Савойю настаивает теперь всего лишь на возвращении в Коимбру, против чего король вовсе не возражает. Все это было так приятно, что Афонсу окончательно махнул рукой на невыясненные обстоятельства побега из тюрьмы. Раз Вашку смог сделать то, что не удалось лучшим лекарям двора, значит, он способен и не на такие чудеса.
Итак, Мафалда, Фернанду и Вашку отсыпались после бесчисленных волнений последних дней, когда — как уже было сказано — в дом пулей влетела Санша.
— Просыпайтесь, лежебоки! У меня потрясающие новости!
— Все новости — потом, сейчас только спать… — пробормотал Вашку, переворачиваясь на другой бок.
— Да просыпайтесь же!
Фернанду оторвал голову от подушки:
— Ты нашла мою коллекционную монету?
— За нами приехала тетя Леокадия? — сквозь сон спросила Мафалда.
— Уже изобрели пирожные со взбитыми сливками, берлинское печенье и миндальный торт?
Санша смеялась до упаду.
— Да придите вы в себя, лентяи! Смотрите, солнышко уже высоко!
— Ты ошибаешься, Саншинья! Это не солнце, это луна…
— Ох, вы верно съели в тюрьме что-то нехорошее, и у вас в голове помутилось.
Вашку подскочил:
— Съели? Кто-то говорит о еде? Я бы сейчас с удовольствием…
— Ага, проснулся! Теперь слушай!
— Ладно, давай, чего там у тебя?
— Мы уезжаем.
Тут все трое проснулись окончательно.
— Куда?!
— В Коимбру. Король объявил, что мы покидаем Аль-Ужбуну. Лучше бы, конечно, ехать в Гимарайнш. Я ужасно соскучилась по Ауровелиде. Ну да ладно, лишь бы не жить в этом противном городе, где столько опасностей, болезней и нечего есть.
— Ах, Санша, если бы ты знала, каким прекрасным станет этот город! — воскликнул Фернанду. — Какие здесь будут праздники!
— Между прочим, вторая моя новость — это как раз праздник. Прибыли бродячие актеры и будут показывать представление. Присутствовать разрешается всем.
— И нам?
— Конечно!
Вечером состоялось представление. Актеры весело разыгрывали сцены, где король Афонсу Энрикеш задавал трепку папскому посланнику, а потом назначал епископом чернокожего Сулеймана. Публика хохотала, его величество остался весьма доволен. Ребята тоже позабавились. Только одна мысль не давала им покоя: как быть с отъездом в Коимбру? Если они уйдут из Аль-Ужбуны, смогут ли когда-нибудь вернуться в Лиссабон?
Глава 31. ПРОЩАЙ, КОРОЛЬ АФОНСУ! СНОВА НЛО
Все готовились к отъезду. После представления настроение у придворных было отличное. Король сиял. Он то и дело хмыкал и повторял:
— Как я его, а? Знай наших!
Один дон Бибаш чувствовал себя неважно. Волнения последних дней поколебали его душевное равновесие, и он снова начал метаться по всем углам и закоулкам, высматривая там притаившегося графа, который, по мнению бедного помешанного, до сих пор лелеял коварный замысел схватить его и сварить живьем в кипящем масле. Мысль о скором отбытии в Коимбру была для шута единственным утешением.
А ребята, пошептавшись, решили остаться в Аль-Ужбуне.
— Лучше не рисковать. Здесь с нами случилось это странное происшествие, объяснение которому я пока не в силах найти, значит, здесь мы и должны оставаться, пока не вернемся обратно, в наше время, — авторитетно заявил Фернанду.
— Правильно. К тому же во время путешествия наследник вполне может окочуриться, и мы, конечно, окажемся виноватыми, — добавил Вашку.
— Жалко только, что мы с Саншей расстаемся. Почти все уходят… Как мы тут будем одни? — вздохнула Мафалда.
— Не говори глупости. Что же, по-твоему, все жители покидают город? И потом, Менду Соареш поручил нам присматривать за его домом. Мы будем получать за это жалованье. И дом, и работа — не на что жаловаться! Знаешь, что бы нам угрожало в такой ситуации через восемьсот тридцать четыре года? Перспектива стать безработными!
— Мы бы учились… — Фернанду сразу помрачнел, вспомнив о своих книгах, словарях, энциклопедиях, тетрадках и ручках.
Санше тоже было грустно.
— У меня в Коимбре совсем нет друзей. Я буду очень скучать. Одна надежда: королева опять закапризничает, топнет ножкой и Афонсу даст приказ ехать в Гимарайнш…
