Илья Подольский - Ожившая головоломка
— Да нет, все в порядке, — потер я ушибленное место. — Ты сейчас куда?
— Не знаю, домой, наверное, — раздумывал Юрка. — А что, есть какие-то предложения?
— Знаешь, у меня есть одно предположение, а не предложение, и мне очень хочется его проверить, — интригующе произнес я.
— О чем ты? — поинтересовался друг.
— Пока ничего не могу сказать, я должен убедиться в том, что я прав, — сказал я, увиливая от объяснений.
— Как ты будешь его проверять? — спросил Юрка.
— Для начала давай пойдем ко мне домой, — высказал я свое желание. — Перекусим чего-нибудь, а заодно я проведу эксперимент.
— Хорошо, я согласен, — ответил Юрка, и мы направились в сторону моего дома.
На лавочке напротив, как и следовало ожидать, сидели бабка Вера и Ольга Афанасьевна в неизменном цветном платке. Ума не приложу, неужели ей не жарко? Такая погода на улице стоит. Наверное, я чего-то в этой жизни не понимаю. Мы с Юркой вежливо и немного сдержанно поздоровались с ними. Бабульки разулыбались в ответ, как будто давно людей не видели.
— Антон, сынок, подойди-ка сюда, пожалуйста, — вдруг попросила бабка Вера.
Я очень удивился, посмотрел на Гислера, и мы подошли.
— Вам что-то нужно? — поинтересовался я ангельским голоском.
— Обожди минутку, я сейчас вернусь, — сказала бабка Вера, медленно поднялась с лавочки и заковыляла к своему дому.
Через пару минут она вернулась, держа в руках какой-то пакет.
— Угощайтесь, ребята, — произнесла она и протянула нам сверток.
— Что это? — спросил Юрка.
— Пирожки, тепленькие, только напекла, — объяснила бабка. — Кушайте, мои золотые.
— Спасибо, — обрадовались мы неожиданному угощению.
На лавочке перед нашим домом разлегся Уголь — нежился на солнышке. Но, завидев нас, да еще и учуяв угощение, он сразу же вытаращил свои желтые глаза, повел носом и бросился вслед за нами. Сразу весь сон как рукой сняло.
Я поставил чайник на плиту, а Юрка уже сел за стол.
— С чем у нас там пирожки? — весело спросил он.
— Сейчас узнаем, — ответил я. — Только чайник подогреется.
— Нет, я не могу столько ждать, — жалобно произнес Гислер и откусил один пирожок.
— Эй, ты чего? — возмутился я.
— Этот с капустой, — констатировал Юрка. — Просто объедение. Слушай, а ничего у тебя соседки — вкусные пирожки пекут.
Я последовал его дурному примеру и откусил другой пирожок.
— А у меня с мясом, — похвастался я.
— Я тоже с мясом люблю, — завистливо произнес Гислер и стал перебирать пирожки один за другим, пытаясь определить, с какой они начинкой.
Я не стал ничего ему говорить — все равно бесполезно. Лучше поскорее разолью чай в чашки, пока он там все пирожки не перепортил.
Мы славно подкрепились, и Углю перепал один из пирожков, тот, что был с мясом. Я разделил ему его на много мелких кусочков, чтобы было удобнее пережевывать. Он слопал пирожок, заурчал довольный, потом тщательно вылизал свою лапку и принялся умываться.
— Ты сиди здесь, а я поднимусь ненадолго к себе в комнату, ладно? — озадачил я Юрку.
— Иди, иди, — согласился Гислер, дожевывая очередной пирожок.
Я подлил ему еще чаю и пошел к себе. Доска лежала там, где я ее оставил. После нашей разборки с сынком Бульдозера мне пришла в голову одна интересная мысль. Пришло время убедиться, что я прав.
Я сел на кровать и задумался, чего бы мне такого захотеть. Ну, например, хочу, чтобы Юрка прямо сейчас примчался ко мне в комнату. Я сконцентрировался и стал ждать. Прошло минуты две, но никаких шагов за дверью не было слышно. Странно, неужели я ошибся? Я попробовал еще раз — не выходит. Наверное, я что-то делаю не так. Я сидел, погрузившись в размышления, когда в дверь просунулась голова Гислера.
— Чем ты тут занимаешься, а? — спросил он.
— Все-таки ты пришел, — обрадовался я.
— Еще бы я не пришел, — возмутился Юрка. — Ты же сказал недолго, а сам пропал. Что я там должен один сидеть как дурак?
Его ответ поставил меня в тупик — вот и гадай теперь, сам по себе он пришел или потому, что я этого хотел. Думаю, что этого я никогда не узнаю.
— Ты, по-моему, хотел что-то проверить, — напомнил мне он.
— Я как раз этим и занимаюсь, — объяснил я.
— И как успехи? — поинтересовался Юрка.
— Да пока не очень что-то, — разочарованно произнес я.
Зазвонил телефон. Я опрометью побежал к нему и схватил трубку.
— Алле, — прохрипел я запыхавшимся голосом.
— Привет, это Ева, — раздалось на другом конце провода, и я увидел, что Юрка вопросительно кивает мне головой.
— А, Ева, привет, — поздоровался я, одновременно давая Юрке понять, кто звонит.
— Как у вас дела? Что новенького? — спросила она.
— У нас? — переспросил я. — Да вроде все хорошо, а что?
— Просто до меня дошел слух, что вы с сыном физрука подрались, — ответила Журавлева. — Это правда?
— Да, мы воздали ему по заслугам, не беспокойся. Правда, потом подоспели еще двое его горилл, но мы с Юркой справились с ними одной левой, — поведал я о наших подвигах.
— Так ему и надо, — одобрила Ева. — Как его еще только в школе держат?
— Кстати, у меня есть одна новая игрушка, просто высший класс, — торжественно сообщил я.
— Да? — заинтересовалась Ева. — Я хочу посмотреть.
— Двигай к нам, мы сейчас с Юркой будем ее осваивать, — предложил я.
— А может, вы ко мне придете? — осторожно спросила Ева. — Вместе с компактом.
— Не знаю, сейчас с Юркой посоветуюсь, — ответил я.
Я прикрыл ладонью трубку и повернулся к Гислеру:
— Это Ева. Она предлагает, чтобы мы пошли к ней и захватили новую игру.
— А что, это идея, — почти не задумываясь, ответил Юрка.
— Алле, Ева, — произнес я в трубку. — Жди, скоро будем.
— Жду, пока, — ответила она. — Поторопитесь.
Я переписал игру, и мы пошли к Журавлевой.
По дороге мы с Юркой шли и болтали, все вспоминали подробности нашей схватки с тупомордым. Солнце припекало, дул легкий ветерок, под ногами похрустывал гравий, одним словом, благодать. Народ повылезал из своих норок, чтобы погреть косточки. На улице было полно детей — в одной стороне стайка детворы играла в мяч, в другой неторопливо вышагивали молодые мамаши, толкая перед собой коляски и успевая беседовать о своих житейских делах. Одна малышка, с двумя розовыми бантами, на вид где-то лет трех, гордо топала ножками, держа в руке красный воздушный шарик, на котором был нарисован веселый зайчик.
— Думаю, что Серый больше к нам на пушечный выстрел не подойдет, — заявил Юрка.
— Не знаю, — усомнился я.
— А если сунется, то пожалеет, — угрожающе произнес Гислер.
— Это точно, — подтвердил я.
Пока мы разговаривали, я заметил, что малышка отпустила веревочку и шарик стал удаляться от нее прямо на глазах. Девочка в отчаянии захлопала длиннющими ресницами и подняла вверх один пальчик, показывая на улетающий шарик. Ну прямо как в папиной любимой песне Окуджавы: «Девочка плачет: шарик улетел…» Потом она взглянула на свою маму — та увлеченно чирикала о чем-то, наверное, с подругой, и не обращала внимание на происходящее. Тогда девчушка, быстро перебирая ножками, бросилась вдогонку за шариком.
Я мирно наблюдал за ее злоключениями, как вдруг из-за поворота на большой скорости вывернул легковой автомобиль. Малышка уже выбежала на дорогу и остановилась как вкопанная, глядя, как на нее движется машина.
Все это длилось какие-то секунды, я только успел повторить про себя несколько раз: «Только бы он ее не сбил, только бы не сбил!»
Водитель, очевидно, заметил ребенка, резко сбавил скорость и попытался свернуть направо. Я даже вспотел от напряжения. Ему удалось это сделать — машина затормозила, остановившись перед самым носом девочки. Малышка продолжала стоять, словно ее парализовало. Мамаша, услышав визг тормозов, охнула, схватилась за голову и кинулась бежать. Водитель тоже выскочил из машины, так что к ребенку они подоспели одновременно. Мама схватила дочку и прижала к себе. Шофер стоял около них и не знал, что ему делать.
Девчушка, придя в себя в теплых объятиях матери, принялась плакать.
— Тебе больно? — испугавшись, спросила мама. — Где болит?
— Ша-а-рик, — пропищала малышка.
Воздушный шар как раз летел уже в нашем направлении, и Юрка — длинный он все-таки, как телеграфный столб, — легко поймал его за веревочку. Мы подошли и вручили его рыдающему ребенку. Малышка вмиг перестала плакать, схватила шарик и заулыбалась.
— Спасибо вам большое, — все повторяла перепуганная женщина, обращаясь то к нам, то к водителю машины. — На секунду какую-то отвлеклась, а она взяла и на дорогу выбежала. Все этот шарик проклятый.
— Смотрите, а то в следующий раз может так не повезти, — напутствовал водитель.
— Конечно, конечно, — ответила женщина, целуя девочку то в одну щеку, то в другую. — Я теперь с нее глаз не спущу.
