Кай Майер - По ту сторону тысячелетия
— Что это на вас нашло? Почему вы останавливаетесь? — угрожающе шипел он.
Сначала ведьмы не отваживались отвечать ему. Но потом Моргвен, самая сильная из них, решилась высказать свое недоверие.
— Все выглядит иначе, чем вы говорили, — сказала она.
— Совсем иначе, — подтвердила другая ведьма.
— Вот как? — спросил Абакус настороженно. — И что же, по-вашему, это означает?
— Вы утверждали, что Мастера не узнают о нашем приходе, — взволнованно отвечала Моргвен. — Вы сказали, что дело это верное и расправиться с ними будет очень легко.
— Ты сомневаешься в моих словах? — Взор колдуна был таким испепеляющим, что обычного человека убил бы на месте. — В этом дело, Моргвен! Я вижу, ты вздумала бунтовать?
У Моргвен задрожали губы, но она тут же взяла себя в руки:
— Где Мастера, Абакус? Как случилось, что вы не узнали об их исчезновении?
— Они здесь!
— Тогда покажите нам где!
Лицо колдуна перекосилось от бешенства. Он вдруг заметался по кругу, судорожным движением развел руки в стороны и воздел их, запрокинув голову. Из его горла вырвался высокий, резкий звук — быть может, слово па каком-то давно забытом языке.
Огненные столбы взвились между корнями, превратив ночь в день. Яркое пламя поднялось в вышину, поглощая черноту ночи и осветив то, что было над их головами — там, где должно бы сиять звездами ясное ночное небо.
Но вовсе не небеса простирались над лесным простором, а бесконечная, бескрайняя масса ветвей, уходящая куда-то очень высоко и тем не менее видимая удивительно ясно и четко. Это было самое чуждое, самое невероятное и в то же время самое величественное из всего, что приходилось видеть Деа. И она сомневалась, доведется ли ей когда-либо в жизни еще раз увидеть нечто подобное.
Все они — Абакус, Готен, ведьмы — просто окаменели. Сам жестокий магистр не мог противостоять величию этого бесконечного купола. Своими огненными столбами он хотел выманить Мастеров из их убежища, но захватывающая картина, которую высветило волшебное пламя, даже Абакуса лишила дара речи.
Пламя исчезло так же быстро, как и появилось, а с ним скрылась и крона дерева, простертая над всем миром. Темнота, подобно черному занавесу, вновь окутала все.
Когда Абакус, Готен и взбунтовавшиеся ведьмы вышли из оцепенения, из тьмы выступили семеро. Их лица скрывались в тени широкополых шляп, частью украшенных перьями, частью — пестрыми лентами и бахромой. Их одежда из кожи и шерсти была потрепана, будто отмечена печатью тысячелетних странствий.
Семеро Мастеров окружили незваных гостей: некоторые стояли на земле, другие сидели высоко над головами ведьм на корнях.
Абакус молниеносно сунул руку в складки своего одеяния и выхватил огромный меч. Он взял его обеими руками, глядя, как языки белого колдовского пламени поднимаются по клинку, закаляя его неземным огнем.
— Убейте их! — завизжал он, и его голос, казалось, вот-вот сорвется. — Убейте их всех!
Готен тоже все еще держал свой меч в руке, но острие клинка было направлено в землю. Тем самым он ясно показывал, что не станет поднимать оружие на Мастеров нового тысячелетия.
Абакус не замечал этого. Он напряженно следил за Мастерами, время от времени бросая яростные взгляды на своих ведьм-помощниц. Деа чувствовала, как вокруг нарастает беспокойство. Почти всех ведьм покинуло мужество. Они вдруг поняли, что их предводитель отнюдь не всесилен. И хотя он оказался прав — Мастера действительно все время были здесь, — ни одна ведьма больше не верила в то, что Абакус в силах защитить их от могущества Мастеров.
Один из них заговорил. Он сидел высоко на изогнутом корне, свесив одну ногу, согнув в колене другую и обхватив ее обеими руками. Его лицо также было затенено полями шляпы.
— Почему ты обнажаешь свой клинок против нас, колдун? — спросил он. Его голос звучал глухо и хрипло после многих ночей, проведенных за рассказыванием историй.
Абакус не ответил. Вместо этого он направил острие своего пламенеющего меча на говорившего. В следующее мгновение из клинка вылетел огненный луч и, пронзая темноту ночи, устремился на Мастера нового тысячелетия.
Мужчина не шевельнулся. После всего, что Деа слышала о Мастерах, они показались ей самыми мирными и дружелюбными существами.
Пламенный язык меча Абакуса стремительно приближался к Мастеру. Но вдруг, будучи на расстоянии всего двух ладоней от его лица, бесследно исчез.
Глаза Абакуса едва не выскочили из орбит.
— Что… — Он не договорил. Ибо в то же мгновение все поняли, что произошло.
Деа простерла обе руки, указывая одновременно всеми десятью пальцами на Мастера, все еще спокойно сидевшего на своем месте. Крупные капли пота выступили на лбу девочки. Напряжение было куда больше, чем она ожидала. И все-таки ей удалось отразить нападение Абакуса. Она спасла жизнь тому, кто сидел там, наверху.
— Ты?! — вне себя от ярости проревел Абакус. — Как же я раньше не догадался! Я должен был это предвидеть!
— Деа! — Моргвен тоже смотрела на нее в полном смятении.
— Уходите! — процедила Деа сквозь стиснутые зубы. — Забери всех, Моргвен, и убирайтесь отсюда. Идите обратно к воротам.
— Предательница! — злобно прошипела одна из ведьм, намереваясь броситься на Деа.
Однако Моргвен удержала ее:
— Нет. Никакой борьбы не должно быть. Она — одна из нас.
— Неужели я действительно одна из вас? — тихо спросила Деа.
— Ты поклялась в верности Абакусу.
— Что бы ты сделала на моем месте?
Моргвен хотела что-то возразить, но Абакус опередил ее. Злобный вопль колдуна прокатился по долине, ударился о корни древа миров и эхом разнесся по холмам.
— Хватайте их! — ревел Абакус, рассекая воздух своим огненным мечом. — Убейте их! — Колдун перевел полный ненависти взгляд на Деа, стоявшую в десяти шагах от него: — А ты, дитя, сейчас узнаешь, что значит навлечь на себя гнев Абакуса.
Деа опустила руки. Если бы магистр в этот миг метнул в нее языком волшебного пламени, она ничем не смогла бы отразить эту атаку. Она спрашивала себя, почему даже такое простое волшебство, как сотворение щита от взгляда Абакуса, отняло у нее столько сил.
Но это по крайней мере означало, что и у самого Абакуса, и у его ведьм силы также не безграничны.
Четыре ведьмы отделились от группы и поодиночке бросились на четверых Мастеров нового тысячелетия. Загадочные фигуры между корнями продолжали сидеть на своих местах, никто из них не шелохнулся, будто им нечего было опасаться.
Деа и Моргвен смотрели друг на друга. Деа могла только догадываться, что творилось с ее учительницей. Моргвен была ведьмой, посвятившей себя служению злу. И сейчас ее заставлял колебаться даже не выбор между темной и светлой стороной магии. Главная причина этих сомнений заключалась в самом Абакусе. Ее прежняя убежденность во всесилии колдуна сильно пошатнулась за последний год, и сейчас, видя его вышедшим из себя от бессильной злобы, мечущимся и орущим, ведьма укрепилась в своем намерении противостоять господину Арканума.
Моргвен слегка кивнула Деа, затем они приблизились друг к другу и направили на Абакуса совместный магический удар. Подобно тарану из раскаленной стали, он толкнул колдуна в спину, швырнул на землю и заставил выронить из рук огненный меч.
Четыре ведьмы, вздумавшие напасть на Мастеров нового тысячелетия, застыли на месте. Они выжидающе глядели на своего повелителя, который в этот миг поднимался с земли, повернувшись к Деа и Моргвен.
Его глаза горели. Из зрачков вылетало бледно-голубое пламя, касалось лба и взвивалось высоко над головой.
— Вы… вы посмели!.. — прошипел он, и порыв ледяного ветра обрушился на Моргвен и Деа.
Те снова молча обменялись понимающими взглядами и второй раз послали в Абакуса невидимый совместный удар. Он достиг цели, но на сей раз нападение не было внезапным: колдун устоял на ногах, и только судорога пробежала по его телу. Огонь в его глазницах разгорался все ярче, становясь таким ослепительным, что Деа была вынуждена отвести взгляд.
Мир вокруг нее замер. Четыре ведьмы медлили, не решаясь продолжить свою атаку на Мастеров. Пятая, прятавшаяся за спинами Деа и Моргвен, не двигалась. Готен сжимал свой меч обеими руками, но не отрывал острие от земли чего он ожидал, было известно лишь ему самому.
Мастера, не шелохнувшись и ни на волос не двигаясь со своих мест на корнях и на земле, наблюдали за суетой противников из-под своих шляп, как будто борьба шла не из-за них и не из-за судеб мира.
Абакус пронзительно взвизгнул. Казалось, это некий демон вопит в его утробе, бестия, не имеющая ничего общего с человеком. Он сжал кулаки, вновь резко разжал пальцы, послав со своих ладоней в Деа и Моргвен два огненных шара.
Увидев шары, Деа сразу поняла, что не сможет защититься от них. Она просто бросилась ничком на землю и крепко зажмурилась, чтобы огонь не ослепил ее. Огненный мяч со свистом пролетел над ней и ударился оземь где-то позади, в сплетении корней.
