Дмитрий Емец - Город динозавров
Сестра болтала соломинкой в стакане с мылом и выдувала огромные пузыри – самое интеллектуальное занятие, на которое она способна.
– Мусорником пахнет! – поморщилась Нюсяка, покосившись на Игоря с Мишкой. Хотя прошло недели три с тех пор, как я закрыл их в контейнере, запах еще не выветрился.
Икса уставилась на Нюсяку, и глаза у нее торжествующе засверкали. Она решила расспросить мою сестрицу, зная, что маленькие дети совершенно не умеют хранить секретов. У них что на уме, то и на языке.
– Деточка, скажи тете: у вас живет динозаврик? – сюсюкая, спросила Икса, присаживаясь рядом с Нюсякой на корточки.
Но сестренка не спешила с ответом, она выдувала через соломинку для коктейлей огромный мыльный пузырь, который, пролетев совсем немного, лопнул, столкнувшись с носом учительницы. Это могло показаться случайностью, но я, зная способность Нюсяки к телекинезу, был уверен, что она сделала это нарочно.
– Всегда так! Только получится и сразу – хлоп! – и нету! – пожаловалась плутовка и принялась выдувать новый пузырь, больше прежнего, но Икса отобрала у нее соломинку и раздраженно вытерла мыло с носа.
– Скажи, солнышко, живет у вас динозаврик? – терпеливо повторила она.
– Динозаврик? – переспросила Нюсяка. – Да, живет! Если хотите, могу вам его одолжить.
И она, скрывшись на минуту в комнате, вытащила за крыло археоптерикса. Козявка сделал то, что делают в таких случаях хитрые археоптериксы: притворился мертвым и висел в руках у Нюсяки как дохлый. Но Икса ожидала увидеть совершенно иного динозавра и на Козявку не обратила ни малейшего внимания.
– Зайчик, мне не нужно чучело попугая! – сказала она терпеливо. – Отнеси на место!
Я едва не фыркнул от смеха, когда она назвала живого археоптерикса чучелом попугая. Кому доверяют преподавать в экологическом классе!
– Какой динозаврик вам нужен? – спросила Нюсяка.
– Мне нужен другой динозавр. Вот такой – ам! Большой! – И, видимо, считая мою сестру круглой дурой, Икса несколько раз свела и развела руки, будто захлопывая огромную пасть. Взрослые склонны недооценивать ум и сообразительность детей.
– Большого динозавра у нас нет и никогда не было! – заявила Нюсяка, повернулась и утащила Козявку в комнату.
Рылов, высмотрев что-то своим зорким шпионским зрением, наклонился и достал из старого ботинка большой бриллиант. Камень был подлинный и на несколько каратов превосходил известный алмаз «Граф Орлов». Его папа сделал в единственном экземпляре как игрушку для Нюсяки, потому что продать его незаметно было бы совершенно невозможно из-за астрономической стоимости. Обычно бриллиант валялся в коробке, но вскоре пропал. Мы поискали и махнули рукой, решив, что его украли воры. А оказывается, он провалился в ботинок. Вечно Нюсяка разбрасывает свои игрушки!
– Что это? – поинтересовался Рылов, кладя драгоценный камень на ладонь.
– Мой бриллиант! Он стоит десять миллионов долларов! – похвасталась Нюсяка, вновь появляясь в коридоре.
– И это ты называешь бриллиантом? Дешевая бижутерия! Уж я-то в настоящих драгоценностях разбираюсь! – презрительно фыркнула Икса. Она мельком повертела камень и вернула его Рылову.
Вороватый от рождения, Игорь немедленно сунул его в карман. Нюсяка не стала протестовать или спорить, но через минуту я увидел, как камень выполз у него из кармана и переместился по воздуху на ладонь сестры, которую она быстро сжала. Что ни говори, телекинез – огромная сила, недаром ею на Ирксилоне владеют немногие.
– А здесь у вас что? – спросила Икса, подходя к ванной, которой послышался за дверью странный звук.
– Ванная, – ответил я.
– Там что-то капает!
– Кран течет.
Икса приоткрыла дверь и заглянула в ванную, но так как свет там был выключен, то ничего особенного она не заметила. Видно было, как поблескивает вода, но ни дедушки, лежавшего на дне, ни пираний она не разглядела.
В то время как математичка подозрительно бродила по коридору, отыскивая несомненные следы присутствия динозавра, а мое внимание было отвлечено на то, чтобы не дать ей заглянуть куда не нужно, Урсуфьев и Рылов, за которыми я не уследил, прокрались в лабораторию. Я знал, что это единственное место, куда ни в коем случае нельзя впускать посторонних, но настырная парочка уже проникла туда, и из лаборатории донеслись восхищенные восклицания.
Посреди комнаты, рядом с неподвижно повисшим антигравитатором, стоял перемещатель – великолепная установка, предназначенная распутывать витки пространства между параллельными мирами и найти для динозавров новое место обитания.
На боковой панели было углубление, по форме напоминающее человеческую ладонь. Стоило Урсуфьеву дотронуться до него, как зажегся зеленый глазок, и все мудреное сооружение пришло в движение – стали вращаться какие-то маховики, забурлили кислоты и по всей комнате начало разливаться странное сияние. Очевидно, происходила фокусировка перемещающего луча, о которой говорил папа.
– Ага, попались! Инна Ивановна, идите сюда! Смотрите, что у них здесь! – торжествующе завопил Рылов.
Икса, а за ней и я с Нюсякой вбежали в лабораторию.
Пока я лихорадочно соображал, как все объяснить, а училка сверлила взглядом то меня, то папины изобретения, перемещатель параллельных миров вдруг задрожал, кислоты в нем закипели, и произошло то, чего накануне опасался папа – к зеленоватому сиянию стало примешиваться сероватое, сквозь которое начала проглядывать совсем другая комната.
Сообразив, что может случиться, я крикнул: «Осторожно!» – схватил в охапку Нюсяку и бросился к двери, но опоздал. Свечение окутало нас, я почувствовал легкое покалывание, как от наэлектризованной вещи, и свечение пропало.
Вначале мне показалось, что ничего не произошло. Действительно, и пол, и цвет обоев, и вид из окна остались прежними, и, лишь пристально вглядевшись, я заметил перемену. Изменился рисунок паркета, и на картине, на которой у нас был пейзаж с мельницей, теперь появился «Девятый вал» Айвазовского.
Заметил я и другое – папин перемещатель и изобретения исчезли, так же как улетучилась и высоченная гора научной и справочной литературы, которая прежде возвышалась от пола до потолка.
Зато на стене появился большой электронный календарь – затемненная пластина со светящимися числом и месяцем:
«74МАРТА, 11.35».
Вначале я решил, что это шутка, но, обнаружив на столе газету, датированную предшествующим, 73 марта, сообразил, что к чему. Очевидно, в параллельном мире люди отказались от лишних месяцев, чтобы не хранить в памяти несущественной информации, и оставили только четыре, по одному в сезоне, – декабрь, март, июнь и сентябрь. Таким образом, 74 марта соответствовало нынешнему 12 мая.
За моей спиной раздался тихий вздох, и Урсуфьев с Рыловым подхватили Иксу, пытавшуюся упасть на пол. Для математички она была излишне впечатлительной.
Одна Нюсяка проявила исключительное самообладание. Она заглянула в ванную и обрадовалась:
– Дедушка! Смотри, дедушка!
Я бросился к ней и увидел почти не изменившегося Апрчуна. Лишь борода у него была немного длиннее, и не белая, а зеленая, кроме того, в мочке правого уха поблескивала залихватская золотая серьга. Да и в ванне вместо пираний плавали морские черепахи.
– Дедушка, я твоя внучка. Ты меня узнал? – спросила Нюсяка.
– Тебя-то я узнал, Ириша. А это кто? – Параллельный дедушка с подозрением ткнул в меня пальцем.
– Ты не помнишь, кто я? Я твой внук!
– У меня нет внука! У меня три внучки! Иди домой, парень! Не заставляй меня вылезать из ванной и выставлять тебя за дверь.
Я кивнул, сообразив, что параллельный мир может весьма существенно отличаться от нашего и внук вполне может замениться двумя внучками.
– Ты еще не ушел? – поинтересовался дедушка.
– Послушай, я твой внук из другого мира! – начал объяснять я. – Дело в том, что папа изобрел пространственный перемещатель, который позволяет проникать сквозь петли времени...
– Папа что-то изобрел? – усмехнулся параллельный дед. – Ни за что не поверю! Мой сын начисто лишен технической смекалки, даже чтобы поменять лампочку в коридоре, он вызывает электрика и заставляет его обесточить весь район... Мальчик, не плети про петли времени... Ириша, проводи его! Старшие внучки в школе, попозже придешь.
Очевидно, он твердо решил, что я назойливый знакомый одной из старших внучек.
– Хорошо, ухожу... – не стал спорить я. – Только скажите, чем занимается мой па... то есть ваш сын?
– Ничем стоящим! – раздраженно сказал параллельный дедушка. – Он полный лоботряс! Спит на ходу и собирает редкие пуговицы. Вот и все, что он делает.
И тут меня осенило, будто словарь упал со шкафа мне на макушку! Если папа в этом мире собирает редкие пуговицы, то восстанавливать хромосомный набор динозавров он никогда бы не додумался, а значит...
Я выскочил в кухню, окна которой выходили на Новый Арбат. По магистрали сновали автомобили, и никаких следов динозавров не было видно. Желая удостовериться в этом, я перелистал газету от 73 марта, но и там о динозаврах ничего не говорилось, кроме одной статьи, которая называлась «Динозавры нашей экономики». Но в ней речь шла о финансовых хищениях, а о доисторических ящерах она не упоминала.
