Карри - Чужого поля ягодка
17. Ритуал
…Ближе ко полудню сладко сопящую парочку разбудил звонок — прибыл посыльный. Миль скакнула было к двери, но под дружные и хриплые спросонья протесты «братьев» опомнилась и поскакала плескаться в душе.
Выдираться из постели и тащиться встречать гостя пришлось им самим. Посыльный терпеливо переминался на площадке, пока Джей внимательно проверял и его… и товар… и территорию перед дверью… но опасения оказались напрасными: парень являлся тем, за кого себя выдавал. Получив плату, он распрощался и исчез, оставив в прихожей кучу упаковок.
«Ага, мои тряпочки прибыли, — констатировала, пришлёпав в прихожую босяком, Миль в лёгком халатике и с Гребнем в руке, успевшая и освежиться, и обсохнуть. — Будем надеяться, что они там не сильно напортачили… А впрочем, на регистрацию нашего брака я готова явиться хоть в обносках, хоть голышом. Это событие я не отсрочу ни на день. Надеюсь, у вас тут не очень строго с брачной церемонией?»
— Голышо-ом… — мечтательно протянул Джей. — Каждая из наших дам делает из своей свадьбы целое представление, которое потом долго всесторонне обсасывается и смакуется в их кругах… И которое, надо сказать, совсем недёшево обходится их счастливчикам-мужьям. Не то чтобы этого требует Закон или приличия — просто подруги бы их не поняли, если бы всё было скромно. Да и некоторым мужьям нравится шикануть на весь Город, чтобы все видели, как они счастливы. Но голышом… ха, такого ещё никто себе не позволял. А я бы не прочь взглянуть…
«Ты так любишь обнажённую натуру? Хочешь, введу в моду?» — закинула Миль крючок.
— Это как? — заглотил наживку Джей. — Поподробнее, пожалуйста…
«Да легко. Так же, как и причёски из длинных волос».
— А то ты её голышом ещё не видел, — очень вовремя сдал друга Бен, сгребая и унося яркие упаковки.
«Меня? Это когда?! Ах, ты… Ветреник!» — непоследовательно возмутилась Миль, оглядываясь в поисках — чем бы запустить.
— Спокойно, — поднял, ладони Джей, отступая назад. — Я вовсе не присматривался, я просто оказывал тебе первую помощь… — он увернулся от первого «снаряда.» — Честное слово, мне некогда было тобой любоваться!! — отбивался он от летящих предметов. — Пожалей мою коллекцию, Миль! Я же для тебя её собирал! — взмолился он, поймав очередной «снаряд». — Ну, если и посмотрел, то совсем малость — говорю же, я бы не прочь рассмотреть твою красоту как следует! А почему нет!! Я же нормальный мужик! Почему мне не должно этого хотеться!!
«Хм, — остановилась Миль, и задумалась: — Ну, вообще-то, ты прав».
— Да?! — изумился Джей, переводя дыхание.
Миль покачала на ладони красивую, синего стекла, вазу — гордость коллекционера — и аккуратно поставила на место. К чести ловкости Джея, ни один запущенный ею предмет на пол не упал. А и упал бы — «умный» пол его всё равно поймал бы не хуже человеческих рук. Разве что — коллекционная редкость вполне могла рассыпаться в воздухе…
«Абсолютно, — признала Миль. — Но на такой скандал мы, пожалуй, всё-таки не пойдём. Хватит того, что регистрация будет скандально скромной».
— А вот это разумно, — заметил, подходя и обнимая её сзади, Бен. — Ну, раз вы уже закончили разминку, то быстренько завтракать и в путь. А то нам ещё надо за браслетами в ювелирный заехать. Кто ж знал, что мы так внезапно поженимся.
Однако еда сегодня вдохновения ни у кого не вызвала, и завтрак остался нетронут. Похлебав горячего чая, все отправились одеваться.
— Свои браслеты, что ли, вам отдать, — загрустил Джей. — Всё равно они мне теперь без надобности…
— Не знал, что у вас с Лаурой зашло настолько далеко — почти до браслетов… Теперь понятно, отчего она так бесится, — посочувствовал ему Бен, а Миль спросила:
«Это что за браслеты? Как выглядят? Такие… с цепочкой?» — и послала им ментокартинку.
— Ну… да, как-то так и выглядят. Только… э… обычно не так затейливо. А ты где их взяла? — удивился Бен.
«Где-где… в шкатулке лежат. Я сначала и не поняла, что за странная вещь, как их носить — на одной руке, что ли, перевивив цепочку от большего к меньшему… А они, оказывается, брачные. Счас принесу… "
И ускакала. Она вообще пешком по дому передвигалась редко.
…Обратно она вошла степенно, одетая в новое платье. Простое такое, белое, в пол. Рукава в три четверти оставляли открытыми руки выше запястий, и вот там, на левой руке, она и несла оба брачных браслета, больший сидел повыше, у локтя, меньший, соединённый с ним тонкой цепочкой — ниже, на запястье.
Кроме браслетов она надела ещё кое-что: заколотые Гребнем волосы убраны были в сетку, шею обнимало узкое колье, с которым перекликалась небольшая брошь у самого края выреза, а браслет на правой руке, выполненный в пару к брачным (один из которых всё равно должен перейти к мужу), соединялся тоненькими цепочками с пятью колечками — по одному на каждый пальчик. Талия тоже не осталась без украшения — её обвивал поясок, утяжелённый множеством разнодлинных цепочек, оканчивающихся сетчатым шариком с перекатывающимся внутри шариком поменьше. Ну и нашлось по браслету для щиколоток. Выполненный по растительным мотивам ансамбль распределился так органично, словно изготовлен был именно для неё, Миль.
Она приближалась неторопливо, давая обозреть себя, и было ясно, что носить и столь длинное платье, и любые украшения — обычное для неё дело. А «братья» так же медленно обходили её по кругу, пока она растерянно не остановилась и не спросила:
«Вы чего? Что-нибудь не так? Там ещё есть серьги, — смущённая странными взглядами обоих мужчин, добавила она, — но у меня мочки не проколоты…»
— Так-так, всё так… — поспешил успокоить её Джей. И не поворачиваясь, чтобы не отрываться от созерцания, сказал Бену: — Знаешь, что, брат… Я тебе никогда не прощу, что ты увёл у меня такую невесту…
— Разве я уводил? — ответил Бен. — Ты же знаешь — выбор всегда за женщиной.
Вроде бы Джей и шутил, но всей горечи скрыть не мог — по крайней мере, не от них с Беном… А день был особенным — в такие дни приходится быть очень осторожным в речах и поступках, ибо к ним прислушиваются Бог и Судьба. Во всяком случае, Миль это знала точно, как знала, что её сердце бьётся. Быть может, она чувствовала это в силу своего рождения, а может быть, Гребень дал ей это почувствовать, но по пространству проскакивали искорки, а по коже бегали мурашки и дыхание перехватывало… И надо было немедленно спасать ситуацию.
«А если я попрошу у тебя прощения?» — спросила Миль, медленно подходя к оторопевшему Джею. Подошла, и, глядя снизу вверх, сказала:
«Прости мою глупую душу, что выбрала не тебя. Будь и мне братом, Джейвен Линоки, братом моему мужу, дядей моим будущим детям — и клянусь, что, если понадобится, я отдам за тебя свою кровь по капле».
Потянула за брошку — та оказалась на длинной тонкой игле — поморщившись, уколола себе мизинец — с него сорвалась капля крови — в замкнутом объёме квартиры взвился порыв ветра и — смахнул эту каплю неведомо куда, не дав ей упасть…
«Вот как, да? — подумала Миль, обращаясь неведомо к кому. — Ты принимаешь жертву, да? Тебе, значит, нужна моя кровь…»
Джей сделал то же самое — но его капля тяжело ударилась об пол, разбросав брызги.
Верил он в магию прежде, нет ли, но сейчас съязвить и свести всё к шутке язык у него не повернулся. Чувствуя мороз на коже и видя треск разрядов в воздухе вокруг них, он обхватил Миль и ответил, слыша грудью, как стучит её сердце:
— Да кто я такой, чтоб тебя прощать… А кровь моя, сестрёнка, и так — давно твоя. Как и весь прочий ливер. И всё остальное.
Миль облегчённо вздохнула, привстала на цыпочки, заставив его наклонить голову, и ласково поерошила волосы на его макушке:
«Вот и хорошо, братик. А браслеты свои ты прибереги. Они тебе самому ещё понадобятся».
И уже отошла было, но задумалась, вернулась к Джею. И попросила, не поднимая глаз:
«Только не обижайся, не сердись… Я знаю, что жить вот так, как тебе сейчас… это очень… непросто. Если ты решишь, что больше так не хочешь… Я… я могла бы… есть способ. Я ведь всё-таки веда. Если ты пожелаешь, я… сделаю так, что это… пройдёт…»
И невольно напряглась, словно ожидая — сейчас ударит. Не ударил. Покачал головой. Прикоснувшись к её подбородку, повернул к себе лицом и отчеканил, глядя в глаза:
— Ни за что. Никогда. И думать забудь.
Она кивнула:
«Прости».
И повернулась к Бену:
«Как я и сказала — я не собираюсь ждать. Ритуал проведём сейчас же. Свидетель у нас есть».
— Всего один. Нужны двое.
«Это при регистрации нам понадобятся двое. А при Ритуале мне достаточно одного. Мне нужны огонь, вода, земля… воздух имеется. Джей, принеси тот цветок, что у меня в комнате. Бен, ты налей воды в чашку… только не из автокухни, возьми что-нибудь настоящее, из коллекции!»
Сама же задумалась над проблемой огня. Ну, что-нибудь горючее найти можно… но чем его поджечь? В этом ведущем правильный образ жизни обществе нет ни спичек, ни зажигалок. Хоть трением добывай! Эх, вот так и пожалеешь, что не освоила пирокинез…
