Инга Леви - Хрангелы
Остановка на раздумья случилась как раз возле домика старших мальчишек. Она и десяти секунд не простояла, как вышел насупленный Френк и зашагал в сторону спортплощадки.
– Френк, привет!
– Привет, – буркнул он и приостановился.
– У тебя случилось что-то? – участливо спросила Маша. Она сейчас была так счастлива, что готова была обнять весь мир!
– Нет, – мрачно ответил Френк, – что тебе? Тебе что-то нужно?
– Да нет. Просто поздороваться хотела. Вообще-то, я Наташу ищу.
– У нас твоя Наташа. Интеллектуальные беседы ведет. С Питером, – усмехнулся Френк. – Я могу идти?
– Ага, – кивнула Маша. «Что это с ним? Обычно такой приветливый, улыбчивый... Странно».
Потом ей вспомнились мамины слова, что никто не должен осуждать других за плохое настроение, не зная причин, и вошла в комнату мальчишек. Питер с Наташей обсуждали способы передачи информации с помощью электронных средств коммуникации. Наташа внимательно слушала, задавала вопросы, Питер увлеченно рассказывал.
– Наташ, неужели тебе правда интересно? – громко спросила Маша, чтобы как-то обозначить своё присутствие.
Они подпрыгнули от неожиданности.
– Привет, Маша. Я сам это у неё постоянно спрашиваю! Ты не знаешь, она умеет врать?
– Должна тебе сказать, за то время, что я ее знаю, она соврала два раза – когда сказала, что рука не очень болит, и когда уверяла, что я приготовила вкусный омлет. И оба раза у неё на лбу большими буквами было написано: врёт!
– Ну, я же видела, как ты с омлетом старалась, – смущенно стала оправдываться Наташа. – Просто я не очень хотела есть.
– Ты очень хотела есть, но тебе было жалко меня расстраивать, – засмеялась Маша. – А сейчас, по-моему, ей на самом деле было интересно: никаких надписей на лбу я не заметила.
– Удивительный ты человек, – сказал Питер, – тебе интересно буквально всё на свете! И ты так быстро всё схватываешь...
– А что это от вас Френк такой хмурый вышел?
Питер с Натой так синхронно и поспешно пожали плечами – не знаем, мол, что стало понятно – знают.
– Ну да ладно, – махнула рукой Маша. – Угадайте, что я пришла вам сказать! Я пришла похвастаться, можно? (Она еле сдерживала нетерпение. Все-таки некрасиво вот так вот, по-щенячьи, радоваться неожиданно свалившемуся на тебя чуду!)
– Давай!
– Я понимаю все языки мира!!! – завизжала Маша и запрыгала по комнате.
– Да ну?! – удивился Питер. – Правда?
– Ага!
– Здорово... – уважительно протянул он.
– Видишь, а говорила – «ваза»! – сказала Натка. – Я так и знала, что ты – гений.
– Девчонки, с нами на острове происходят настоящие чудеса, – задумчиво проговорил Питер, – этому должно быть какое-то объяснение. Или, может быть, применение... Знать бы, какое.
***
Хрангелы продолжали наблюдать за тем, что происходит с детьми. Когда Антон начал поджигать предметы, они удивились. Когда у Дино, Софи и Салмы обнаружились паранормальные способности – насторожились в ожидании дальнейшего. Но когда оказалось, что практически все дети в GT способны творить настоящие чудеса, им оставалось только плечами пожимать...
– Болтан, что ж это происходит? – приставала Красинда. – Наши дети превращаются в волшебников! Еще немного – и они начнут летать.
– Что значит – «начнут»? – переспросила Форчунья. – Твой Френк уже летает.
– Как это? – поразилась Красинда. – Когда это? Почему я об этом ничего не знаю?
– Ну, не летает обычным способом, как птицы или мы, но перемещается в пространстве. Телепортируется, так это, вроде бы, называется. Или нет, Мудрица?
– Именно так, – подтвердила Мудрица.
– Да как же это я всё пропустила! Где я была?!
– Зубрила свои иероглифы. Кстати, как японский?
– Нормально, – буркнула Красинда. – Всегда говорила: лишние знания – лишние проблемы. За этим обучением проглядела, как мой мальчик научился тепелор... телероп... телотоп... О боже! Что он там научился делать?!
– Телепортироваться, – повторила Форчунья. – Могу тебе в подробностях рассказать, как это произошло.
– Не надо. Мне важно было самой увидеть, пересказанные эмоции мне неинтересны, – в голосе Красинды довольно отчетливо обозначились слёзы.
– Красинда, по-моему, ты начинаешь хандрить, – сказал Мечтан. – Глаза на мокром месте, за японский взялась. Ты это брось, мы ведь не знаем, сколько еще нам здесь находиться. Раскисать нельзя.
– Вот именно! Вот именно что не знаем! В том-то и дело! Сидим тут как в тюрьме и не знаем, когда это закончится! – Красинда почти сорвалась на крик.
– ...И дети не знают, – робко вставил Мечтан.
– Зато они не знают – почему. А мы знаем... – она изо всех сил прикусила губу, чтобы не расплакаться. – Извините. Просто ужасно их жалко...
Красинда вылетела из комнаты. Хрангелы молчали. Что тут можно сказать?..
***
Шёл девятый день пребывания на острове. Вернее, девятый вечер. Солнце перестало палить, воздух был нежный и терпкий, от океана
веяло прохладой и свежестью. Огромная луна висела над водой – сегодня было полнолуние. Ник неторопливо брёл по остывающему песку. Он только что проводил Машу – как-то постепенно у них вошли в привычку прогулки перед сном и бесконечные разговоры обо всём на свете. Ник всё чаще ловил себя на мысли, что относится к ней не совсем по-дружески, вернее, совсем не по-дружески. Ему нравился ее голос, смех, медово-русые волосы. Этот смешной акцент... «Как же так, мне со второго класса нравилась Кристина, а какая-то неделя на острове – и я почти о ней не вспоминаю. Правда, перед отъездом Кристина себя вела просто несносно, но, может, это у нее проблемы переходного возраста?»
Нику перед самим собой было неловко за то, что он так быстро и легко забыл свою почти шестилетнюю привязанность. А ещё он убеждал себя, что такой красавице, как Маша, больше подходит Френк. Или Антон. «Оба настоящие красавчики. Если бы кто-то из них нравился Маше, это было бы только справедливо». Но почему-то, представляя, что она влюблена в кого-то из них, Ник готов был тут же как следует отлупить соперника.
Чувствуя, как в нём закипает злость на ни в чём пока не повинных Антона и Френка, он заставил себя немедленно переключиться на другое. Сегодня Маша спросила, не чувствует ли он себя ущербным от того, что не отличается никакими сверхспособностями. Ник не чувствовал. Более того, он даже не был уверен, что хотел бы обладать каким-нибудь особым даром. После того как из-за победы в викторине разладились его отношения с друзьями и одноклассниками, Ник знал, каково это – быть не таким, как всё.
– Неужели для тебя важнее то, как воспринимают твои успехи окружающие, а не ты сам?
– Ты знаешь, – ответил Ник после некоторого раздумья, – я надеюсь добиться успеха в том, что не будет раздражать близких мне людей.
– По-моему, ты неправ! – горячо возразила Маша.
– Моя бабушка часто повторяла: «можно быть правым, а можно – счастливым», – улыбнулся Ник. – Я выбираю «счастливым».
– Ты думаешь, для этого обязательно быть «как все»?
Ник пожал плечами.
– Так вот, ты уже – не такой, как все! Посмотри, с тобой все советуются, к тебе все прислушиваются. Ты – прирожденный лидер!
– Маш, мне, конечно, приятно, что ты так говоришь. Но, по-моему, это потому, что после урагана я один из первых взял себя в руки. Все привыкли, что я командую. Вот и всё.
– Ба-а-алда ты, мистер Ник, хоть и умница.
Теперь, на берегу океана, вспоминая эти слова, Ник никак не мог решить, отругала она его или похвалила...
– А вы как думаете? – резко обернувшись, спросил он у стоявшей за его спиной Форчуньи.
Форчунья от неожиданности попятилась и села на песок.
«С кем он разговаривает? – лихорадочно соображала она. – Не может же он спрашивать у меня?! Я – невидимая. Я – хрангел. Люди не видят хрангелов. Ну разве что перед смертью». Но вид у Ника был абсолютно здоровый, даже цветущий. И умирать он явно не собирался. Форчунья поднялась, осторожно повела крыльями, чтобы стряхнуть песок.
– Почему вы мне никогда не отвечаете? – опять спросил Ник. – Вы немая? Тогда напишите на песке.
Форчунья обомлела. Никаких сомнений: Ник обращается именно к ней.
– Ник, ты разговариваешь со мной? – спросила она вполголоса.
– Ну да, кроме нас тут никого нет.
– А разве ты меня ...видишь?
– Да, – просто сказал Ник.
– Давно? – Форчунья не могла справиться с волнением. Такое с ней было впервые!
– Всю жизнь. Сколько себя помню.
– Почему же ты никогда со мной не заговаривал?
– Не знаю... Мне казалось, вы все этого не хотите.
– Кто – все, Ник?
– Ну, все, с крыльями.
– Ты что, видишь всеххрангелов?! – у Форчуньи перехватило дыхание.
– Так вот как вы называетесь – хрангелы... – улыбнулся Ник. – Здорово...
– Ник, мальчик мой, ты кому-нибудь рассказывал, что видишь нас?
