Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 4. Мио, мой Мио! [Мио, мой Мио! Братья Львиное Сердце. Ронья, дочь разбойника. Солнечная Полянка]
Ну конечно, мне хотелось, чтобы меня звали Карлом. Это имя куда лучше подходило к моей новой фамилии.
— Карл Львиное Сердце! — громко сказал я, чтобы послушать, как это звучит. — Вот скачут Карл и Юнатан Львиное Сердце!
Я решил, что это звучит здорово.
— Хотя для меня ты все равно прежний Сухарик, — сказал Юнатан, — ты сам это знаешь, братишка Карл!
Вскоре мы въехали в деревню. Наши лошади гулко ударяли копытами по камням мостовой.
Найти постоялый двор было нетрудно. Мы издалека услыхали смех и голоса людей. И вывеска с большим позолоченным петухом была видна издалека. Это был самый настоящий старинный трактир, о каких я читал в книжках. В маленьких окнах так приветливо светился огонь. Мне ужасно захотелось войти туда. Ведь до сих пор я в трактирах никогда не бывал.
Но сначала мы въехали во двор и привязали Грима и Фьялара рядом с другими лошадьми, которых там было много. Правду сказал Юнатан, что в Нангияле без лошади не обойтись. Мне думается, жители Долины Вишен все до одного приехали в тот вечер в «Золотой петух» верхом. В трактире было не протолкнуться, когда мы вошли туда. Мужчины, женщины и ребятишки, вся деревня от мала до велика собралась здесь. Люди сидели и весело болтали, хотя маленькие дети уже спали на коленях у родителей.
Как все обрадовались, когда мы вошли!
— Юнатан! — послышались крики. — Юнатан пришел!
Сам хозяин постоялого двора, рослый, румяный, довольно красивый человек, заорал, перекрывая шум:
— А вот и Юнатан! Да нет, он не один! Да это братья Львиное Сердце! Оба два!
Он схватил меня и поставил на стол, чтобы все меня видели, и я стоял там, чувствуя, что краснею.
Но Юнатан сказал:
— Это мой любимый брат, Карл Львиное Сердце, который наконец-то явился сюда! Примите его ласково, так же, как приняли меня.
— Да уж будь спокоен, — ответил хозяин и снова поднял меня. Но, прежде чем поставить меня на пол, он на секунду прижал меня к себе, и я почувствовал, какой он сильный.
— Мы с тобой, — сказал он, — будем добрыми друзьями, такими же, как с Юнатаном. Меня зовут Юсси. Хотя все называют меня Золотым Петухом. К Золотому Петуху ты можешь прийти в любую минуту, не забывай этого, Карл Львиное Сердце!
София сидела одна за столом, и мы с Юнатаном уселись рядом с ней. Мне кажется, она нам обрадовалась. Она ласково улыбнулась, спросила, понравилась ли мне моя лошадь, а Юнатана попросила прийти как-нибудь и помочь ей в саду. Потом она замолчала, и мы поняли, что она чем-то опечалена. Я заметил и еще кое-что. Все сидевшие в трактире смотрели на Софию с почтением, а когда кто-нибудь поднимался и уходил, он кланялся ей, как будто она была важная персона, а я этого никак не мог понять. На ней было простое платье, на голове платок. Она сидела, положив загорелые руки на колени, как простая крестьянка. «Что же в ней такого особенного?» — думал я.
Мне было весело на постоялом дворе. Мы цели разные песни. Одни из них были мне знакомы, другие я слышал в первый раз, и все здесь вроде бы от души веселились. Но так ли это было на самом деле? Иногда мне казалось, будто их что-то печалило так же, как Софию. Как будто они время от времени о чем-то задумывались, чего-то боялись. Но ведь Юнатан говорил, что жизнь в Долине Вишен легкая и простая, чего же им тогда бояться? Правда, нельзя было сказать, что вид у них был все время унылый, ведь они пели, смеялись и вроде бы все были добры друг к другу. Но мне казалось, что больше всех им нравился Юнатан, так же, как это было у нас дома. И София, по-моему, им тоже нравилась.
Когда же мы с Юнатаном собрались домой и вышли во двор, чтобы отвязать лошадей, я спросил брата:
— Послушай, Юнатан, а что же такого особенного в Софии?
И тут где-то рядом с нами сердитый голос сказал:
— Вот именно! Что в ней особенного, я никак не могу понять!
На дворе было темно, и я не мог разглядеть говорившего. Но вот он встал в полосу света, падавшего из окна, и я узнал его. Это был рыжеволосый кудрявый человек с небольшой рыжей бородкой, сидевший в трактире почти рядом с нами. Я обратил тогда внимание на то, что лицо у него было злое и что он не пел вместе со всеми.
— Кто он такой? — спросил я Юнатана, когда мы выехали за ворота.
— Его зовут Хуберт, — ответил брат, — и он прекрасно знает, что в Софии особенного.
Мы поскакали домой. Был прохладный звездный вечер. Я никогда не видел сразу так много звезд, и таких ярких, и попробовал угадать, которая из них планета Земля. Но Юнатан сказал:
— Ох, Земля… Она движется где-то далеко-далеко в космосе, ее отсюда не видно.
Я подумал, что это все же печально.
5
А потом наступил день, когда я узнал, что же такого особенного в Софии.
Однажды утром Юнатан сказал:
— Сегодня мы поедем к королеве голубей.
— Красивое прозвище, — ответил я. — А кто она, эта королева?
— София. Это я в шутку называю ее королевой голубей.
И вскоре я понял, в чем дело.
До Тюльпанной усадьбы, где жила София, было довольно далеко. Ее дом стоял на краю Долины Вишен, у подножия высокого горного хребта.
Мы прискакали туда ранним утром. София в саду кормила голубей. Голуби были белоснежные. Увидев их, я вспомнил ее, ту белую голубку, которая ворковала у меня на подоконнике. Это было, поди, тысячу лет назад.
— Ты помнишь? — шепнул я Юнатану. — Одна из этих голубок одолжила тебе свое оперенье, когда ты прилетал ко мне, верно?
— Да, — ответил Юнатан. — А как бы я мог иначе прилететь к тебе? Только голуби Софии могут летать по небу в любую даль.
Голуби окружали Софию белым облаком, обмахивая ее крыльями. «Так и должна выглядеть королева голубей», — подумал я.
Но вот София заметила нар. Она ласково поздоровалась с нами, хотя вид у нее был невеселый, даже очень печальный. Она тут же сказала Юнатану со слезами в голосе:
— Вчера вечером я нашла Виоланту мертвой, со стрелой в груди. Возле Волчьего ущелья. Теперь уж ее не пошлешь с весточкой.
Глаза у Юнатана потемнели. Я никогда не видел его таким огорченным.
— Так я и думал, — сказал он. — Среди нас, в Долине Вишен, есть предатель.
— Видно, так оно и есть, — ответила София. — Мне не хотелось этому верить, но теперь я понимаю, что это правда.
Хоть София и была сильно опечалена, она все же вспомнила обо мне и сказала:
— Идем, Карл, должна же я все-таки показать тебе свое жилище.
Она жила в Тюльпанной усадьбе одна со своими голубями, пчелами, овцами и садом, в котором было столько цветов, что по нему с трудом можно было пройти.
София стала показывать мне усадьбу, а Юнатан тем временем принялся копать землю и полоть грядки, как и положено в саду по весне.
Я смотрел во все глаза на хозяйство Софии, на ее ульи, которых было так много, на ее тюльпаны и нарциссы, на ее любопытных коз. И все же я не переставая думал о Виоланте. Кто бы это мог застрелить ее в горах?
Скоро мы вернулись к Юнатану, он полол клумбы, руки его были в земле.
София печально взглянула на него и сказала:
— Послушай, мой маленький садовник, думается мне, тебе скоро придется заняться другим делом.
— Я знаю, — ответил Юнатан.
Бедная София, она, верно, сильно горевала и не хотела нам этого показывать. Она стояла, пристально глядя на горы, и я тоже сильно разволновался. Куда это она смотрела? Кого ждала?
Скоро я это узнал, потому что София вдруг сказала:
— Вот она летит! Слава Богу, вот она, Палома!
Это была одна из ее голубок. Вначале она казалась маленькой точкой в небе над горами, но вскоре она спустилась к нам и села Софии на плечо.
— Иди сюда, Юнатан, быстро! — сказала София.
— Позови и Сухарика, я хотел сказать — Карла, — попросил Юнатан. — Ведь ему, наверно, теперь можно знать все?
— Конечно, можно. Идите за мной оба!
С голубкой на плече София первой поспешила в дом. Она отвела нас в небольшую каморку рядом с кухней, заперла дверь на задвижку и закрыла ставни. Видно, она не хотела, чтобы кто-нибудь видел нас и слышал, о чем мы говорим.
— Палома, голубка моя, принесла ли ты нам добрую весть, не такую, как в прошлый раз?
Она сунула руку под крыло птицы, достала маленькую капсулу и вынула оттуда свернутую бумажку. Точно такую же, какую Юнатан вынул в тот раз из корзины и спрятал в буфет у нас дома.
— Прочитай ее скорей! — воскликнул Юнатан. — Быстрее, быстрее!
София прочла ее про себя и тихонько вскрикнула:
— Они схватили и Урвара! Теперь не осталось никого, кто мог бы помочь.
Она протянула записку Юнатану, и он, прочитав ее, еще больше помрачнел.
— Предатель у нас в Долине Вишен, — сказал он. — Кто же он, этот негодяй?
— Не знаю, — ответила София. — Пока не знаю. Но горе ему, кто бы он ни был, когда я узнаю, кто он.
Я сидел и слушал, ничего не понимая.
