Кир Булычев - Миллион приключений Алисы (сборник)
Стадион буквально раскалывался от рукоплесканий.
– Добей его! – кричали зрители. – Он известный мерзавец и угнетатель. Не жалей!
Но уже подбежали судьи, а король взмахнул платком, измазанным в мороженом.
Стражники схватили Пашку и заломили ему руки назад.
– Немедленно прикажите казнить его! – требовал камергер. – Он нанес нам оскорбление, победив лучших рыцарей. Кто же теперь будет нас бояться?
– Сжечь его! – настаивал епископ. – Он победил дьявольской хитростью!
Но в это время все зрители на стадионе, заглушая угрозы вельмож, скандировали:
– Мо-ло-дец!
И еще:
– Ку-бок по-бе-ди-те-лю!
Над дальней трибуной взвился плакат:
Вот какие молодцы
Побеждают в Жанглецы!
– Всё правильно, – сказал король, которому нельзя было отказать в сообразительности. Он встал и взял в руки кубок. – Приведите ко мне победителя.
Судьи увидели жест короля и бросились поднимать рыцаря Черного волка.
– Ну и дурачье! – поморщился король. – Этак они накликают целое восстание. Ведите другого.
Торговец между тем выскочил на поле и увел оттуда обоих коней. Никто, кроме Алисы, этого не заметил.
Пашка под охраной стражников и судей поднялся по боковой лестнице к королевской ложе. Под рукоплескания стадиона и кислые улыбки вельмож король вручил ему хрустальный кубок и пожал руку.
Глава 17
Победитель не уйдет от наказания
– Ну, обошлось, – сказала Алиса с облегчением и отправилась было к Пашке, чтобы увести его домой.
– Не обольщайся, – услышала она голос шута. Алиса удивилась, какой у него печальный вид.
– Вы что, Фу-фу? – спросила она.
– Не верь улыбкам королей, – сказал шут. – Иначе быстренько без головы останешься.
– А что они могут сделать?
Краем глаза она наблюдала за Пашкой. Он снял шлем и не без удовольствия принимал поздравления от вельмож. Вельможи пожимали ему по очереди руку, вежливо осведомлялись: «Где вы учились рыцарскому искусству?», глаза у них были злые, а рыцарь Красной стрелы принимал все это за чистую монету.
– Что они могут сделать? – повторил шут в задумчивости, как будто они могли сделать столько гадостей, что трудно решить, какую выбрать. – Главное – сбежать пораньше, – сказал он наконец. – За ужином они Пашку обязательно отравят. Даю слово.
– Но мы же сейчас уйдем. Хватит.
– Уйдешь, как бы не так.
– Вот и отлично, – сказал король, глядя на Пашку с нежностью. – Теперь попрошу на ужин. Мы славно повеселимся. Надеюсь, мы все останемся друзьями?
Последние слова относились к маркизу и рыцарю Черного волка, которые стояли сзади, мрачные, как снеговые тучи. Рыцарь Черного волка стал до удивления похож на короля: глаза и губы выпучились, подбородок и нос высунулись вперед, а щеки ушли вглубь.
– Простите, – сказал Пашка, который все еще улыбался, – но мне надо срочно возвращаться домой.
Король взял его под руку.
– Слушай, рыцарь, – сказал он. – Нехорошо получается. Даже нечестно. Кубки ты получаешь, богатырей моих побеждаешь, а принять королевское гостеприимство не желаешь. Зазнался, что ли?
– Нет, что вы, – сказал Пашка. – Я не хотел вас обидеть.
– Вот и отлично, – сказал король. – Перерыв двадцать минут. Чтобы через полчаса все были в зале. Вот только руки вымою, и начнем.
Король пошел к выходу, остальные – за ним. Только тут Алисе удалось пробиться к Пашке. Пашка шествовал, как индюк, обняв одной рукой шлем с перьями, другой – хрустальный кубок.
– Тоже мне, рыцарь, – прошептала Алиса. – Спасай тебя теперь.
– Это меня спасать? – удивился Пашка. – Да я всех рыцарей одной рукой могу побороть.
– Что-то я этого не видела, – сказала Алиса. – Первый вылетел из седла, потому что ему кто-то подпругу подрезал, и я даже почти знаю, кто это сделал. А второго ты победил, потому что хитрее и хоккеем занимался. А по части силы ты им не соперник.
– Хотя бы и так, – ответил Пашка. – Но кубок-то я получил, и король меня поздравлял. А ты – спасать…
– Погоди ты, – перебила его Алиса, – хвалиться будешь в кружке биологов. В средневековой жизни я лучше тебя разбираюсь. Главное – удрать до ужина.
– Почему? Поужинаем и поедем. Я жутко голодный. Эти поединки совершенно выматывают.
– На ужине тебя обязательно отравят, – сказала Алиса. – Или как-нибудь еще укокошат.
– Ты с ума сошла! За что?
– А мало ты им здесь крови попортил?
– Чепуха! Несмотря на отсталость, они все-таки рыцари.
– Тогда оглянись, рыцарь, – раздался голос шута, который, оказывается, бесшумно шел рядом.
В двух шагах сзади, почти наступая им на пятки, вышагивали два стражника с обнаженными мечами.
– Ты думаешь, это почетный караул? – спросил шут ехидно.
– А вы не вмешивайтесь в чужие разговоры, – грубо ответил шуту рыцарь Пашка. – Довольно того, что вы пытались меня отговорить от турнира, словно последнего труса.
– Ты зазнался, – заметила Алиса. – Это очень опасно. У тебя здесь мало друзей.
– Слишком мало, – согласился шут. – И убежать будет нелегко.
На улице их обогнали маркиз с Черным волком. Маркиз нарочно толкнул Пашку локтем так, что тот чуть не упал и уронил шлем. Черный волк поддал шлем ногой, и оба рыцаря захохотали.
– Да я вам… – начал Пашка.
Но его противников и след простыл.
Шут наклонился к уху Алисы:
– Попытаемся убежать, когда дойдем до дверей. Там темно, ты знаешь. По моему знаку побежите. Грико уже запряг карету королевы Изабеллы, они нас ждут.
Алиса кивнула.
– А пока уговори своего рыцаря слушаться тебя.
Пока они шли ко дворцу, болельщики узнавали Пашку, махали ему и кричали:
– Поздравляем, Красная стрела! Ждем на следующем турнире!
Пашка улыбался, а потом сказал почти серьезно:
– Странно, что никто автографа не попросил.
– Да они же здесь поголовно неграмотные! – сказала Алиса. – Пашка, опомнись и постарайся меня слушаться. Если еще чего-нибудь выкинешь, считай, что на биологическую станцию вход тебе запрещен. Ни в какие джунгли ты с нами не поедешь.
– А я, может, вообще решил здесь остаться, – ответил Пашка. – Буду защищать бедных и слабых. А если станут меня притеснять, уйду в разбойники, буду совершать набеги на баронов, как Робин Гуд.
– Прелестная мысль, – заметил сзади шут. – Ты еще и из лука умеешь стрелять, как Робин Гуд?
– Научусь, – не смутился Пашка.
Алиса поняла, что придется прибегнуть к последнему средству.
– Кроме того, – сказала она, – обо всем станет известно твоей маме. Я даю тебе честное слово.
– Ну уж… – Рыцарь Красной стрелы рухнул с высот на землю. – Можно обойтись и без таких угроз.
Они миновали двор и вошли в заднюю дверь дворца.
– Как скажу, побежишь, – шепнула Алиса и протянула руку, чтобы не потерять Пашку в темноте.
Они вошли в переднюю, за ней начиналась темная лестница наверх.
Но достичь темноты они не успели.
Глава 18
Суд во дворце
Через всю комнату в ряд стояли стражники, а впереди них – камергер. Алиса почуяла неладное, дернула Пашку в сторону, а он со своими шлемом и кубком был неповоротлив как бегемот.
Из боковых дверей тоже вышли стражники.
– Именем короля, – сказал камергер, – рыцарь Красной стрелы, колдун и самозванец, арестован.
– Не было такого королевского приказа! – сказал шут. – Это ты сводишь счеты.
– А мы его прямо к королю отведем. И там разберемся, кто из нас врет, а кто и клевещет, – ответил камергер.
Алису отшвырнули от Пашки. Ему заломили руки назад, кубок и шлем грохнулись на пол. Клубок стражников с Пашкой в середине покатился вверх по лестнице.
До Алисы донесся Пашкин слабый крик:
– Вы не имеете права, я вам не подчиняюсь!
– Право, право… – вздохнул шут, подбирая брошенный кубок. – Говорил я ему.
– Скорей, надо освободить Пашку! – умоляла шута Алиса.
– Ох, уж эти дети! Как ты его освободишь? Пошли к королю. Может, все-таки это недоразумение.
В обеденном зале было пусто. Только слуги суетились у столов, расставляя тарелки.
– Кто-нибудь видел короля? – спросил шут.
– Они в тронный зал побежали, – сказал слуга. – Очень спешили. Даже рук не помыли.
– Ну и ну! – покачал головой шут, и все бубенчики на колпаке запели. – Чтобы ужин отложить – такого даже не помню.
Король был в тронном зале. Там пахло пылью и между колонн, куда не доставали уборщики, висела занавесями паутина. Вдоль колонн толпились вельможи и рыцари – когда только успели сбежаться?
Алиса с шутом вошли через боковую дверь как раз в тот момент, когда король устраивался поудобнее на троне, говоря склонившемуся к нему епископу:
– Только попрошу поскорее. Я еще рук не мыл. Не могу же я садиться за обеденный стол с грязными руками.
– Ваша воля, король, – заметил епископ. – Но ваши отец и дед никогда не мыли рук. Это не мешало им быть великими правителями.
– Мой отец был великий обжора, – возразил король. – А дед – великий пьяница. А ты, епископ, враг прогресса. Введите обвиняемого.
