Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и принц-полукровка
— Может, вы желаете забрать ее сейчас?
— Конечно, нет, ты, глупый, жалкий человек, как я буду выглядеть с этим на улице? Просто не продавай ее.
— Конечно, не буду… сэр.
Борджин поклонися так же низко, как и Люциусу Малфою в прошлый раз.
— Никому ни слова, Борджин, включая мою мать, понятно?
— Естесственно, естесственно, — забормотал Борджин и поклонился еще раз.
В следующий момент колокольчик над дверью зазвенел, и Малфой гордо вышел из магазина, выглядя очень довольным собой. Он прошел так близко от Гарри, Рона и Гермионы, что они почувствовали, как его развевающаяся мантия задела их колени. В магазине Борджин оставался неподвижным; его елейная улыбка исчезла; он выглядел обеспокоенным.
— О чем они говорили? — прошептал Рон, сматывая ухоудлинители.
— Не знаю, — сказал Гарри задумчиво. — Он хотел что-то починить… и он хочет что-то тут сберечь… Вы видели, на что он показывал, когда сказал “эту вещь”?
— Нет, он был за шкафом…
— Вы двое, оставайтесь здесь, — прошептала Гермиона.
— Что ты..?
Но Гермиона уже выбралась из-под мантии. Она поправила волосы, глядя на отражение в стекле, а потом вошла в магазин, заставляя колокольчик опять звонить. Рон поспешно подсунул ухоудлинители под дверь и протянул один Гарри.
— Здравствуйте, ужасное утро, не правда ли? — радостно сказала Гермиона Борджину, который не ответил, но бросил на нее подозрительный взгляд. Весело напевая что-то, Гермиона рассматривала выставленный товар.
— Это ожерелье продается? — спросила она, останавливаясь напротив коробки со теклянной стенкой.
— Если у вас ест ьполторы тысячи Галлеонов, — холодно сказал мистер Борджин.
— О… э… нет, у меня столько нет, — ответила Гермиона, продолжив осмотр. — А… что насчет того чудесного… хм… черепа?
— Шестьдесят Галлеонов.
— Так это продается, значит? А есть что-нибудь… хранимое для кого-то?
Мистер Борджин покосился на нее. У Гарри было отвратительное чувство, что он точно знал, в чем прокололась Гермиона. По-видимому, она тоже почувствовала, что сказала что-то не то, потому что внезапно оставила осторожность.
— Вещь, которую… э… парень, который тут только что был, Драко Малфой, ну, он мой друг, и я хочу купить ему подарок на день рождения, но если он что-то уже заказал, вполне понятно, что я не хочу дарить ему то же самое, так что… хм…
По мнению Гарри, это была милая неубедительная история, и похоже, Борджин тоже так считал.
— Вон, — грозно сказал он. — Убирайся!
Гермиона не стала ждать повтора, а быстро направилась к двери с идущим по пятам Борджином. Когда колокольчик снова зазвенел, Борджин захлопнул за ней дверь и повесил табличку “Закрыто”.
— Ох, хорошо, — сказал Рон, набрасывая мантию на Гермиону. — Ценю попытку, на ты была неубедительной…
— Ну, в следующий раз ты мне покажешь, как это делается, Мастер Обмана! — холодно ответила она.
Рон и Гермиона пререкались всю обратную дорогу к Проказам Волшебников Уизли, где они были вынуждены остановиться, потмоу что их могли обнаружить встревоженно выглядящие миссис Уизли и Хагрид, которые недавно заметили их отсутствие. Уже в магазине Гарри снял мантию-невидимку, спрятал ее в рюкзаке и присоединился к Рону и Гермионе, которые утверждали в овтет на обвинения миссис Уизли, что все это время были в задней комнате, и что она невнимательно там смотрела.
Глава седьмая. КЛУБ СЛИЗНЯКА
Гарри потратил большую часть последней недели каникул, обдумывая поведение Малфоя в переулке Кноктурн. Его заставляло больше всего переживать довольное лицо Малфоя, когда тот выходил из магазина. Этот счастливый взгляд Малфоя не мог означать ничего хорошего. Ни Рон, ни Гермина не казались озадачены поведением Малфоя настолько, насколько он был озадачен, что раздражало Гарри; или, по крайней мере, им надоело это обсуждать по прошествии нескольких дней.
«Я согласна, Гарри, что это было подозрительно», — слегка нетерпеливо сказала Гермиона. Она сидела на подоконнике в комнате Фреда и Джорджа, опираясь ногами на одну из картонных коробок, и ища свой экземпляр Продвинутого Перевода Рун. — «Но разве мы не сошлись на том, что этому может быть множество объяснений?»
«Возможно, он сломал свою Hand of Glory», — (в принципе, это можно перевести, как «рука славы», но это — дословно, возможно это — какая-то идиома — прим.) сказал Рон неопределённо, поскольку он пытался выпрямить согнутые прутья на своей метле. — Помните, какую(ой) shriveled — up был у Малфоя?»
«Ну, а что насчёт того, что Малфой сказал „не забывают охранять один сейф“? — постоянно спрашивал Гарри. „Это прозвучало так, будто Борджин получил ещё один сломанный предмет, и Малфой хочет получить оба.“ „Ты думаешь?“ — сказал Рон, пробуя очистить грязь с ручки метлы.
«Да, я так думаю,» — сказал Гарри. Когда ни Рон, ни Гермиона не ответили, он сказал: «Отец Малфоя в Азкабане. Разве вы не думаете, что Малфой хочет отомстить?» Рон поднял взгляд, моргая. «Малфой мстит? Что он может сделать с этим?»
«Это моё мнение, я не знаю!» расстроено сказал Гарри. — «Но он кое-что замышляет, и я думаю, что мы должны отнестись к этому серьезно. Его отец Пожиратель Смерти и…»
Гарри остановился, глядя на окно позади Гермионы, его рот открылся. Потрясающая мысль только что осенила его. «Гарри?» взволнованно спросила Гермина. «Что случилось?» «У тебя же не заболел снова шрам, не так ли?» — нервно спросил Рон.
«Он — Пожиратель Смерти,» медленно сказал Гарри. «Он заменил отца на месте Пожирателя Смерти!»
Наступила тишина; потом Рон задохнулся смехом. «Малфой! Ему шестнадцать, Гарри! Ты думаешь, что Ты-знаешь-кто позволил бы присоединиться к себе Малфою?»
«Это кажется маловероятным, Гарри,» сердито сказала Гермина. «Что заставляет тебя так думать?»
«У Мадам Малкин. Она не прикасалась к нему, но он вопил и отдёрнул свою руку подальше от неё, когда она подошла, чтобы подкатить рукав. Это была его левая рука. На ней была Чёрная Метка. „Ну…“ — с недоверием произнёс Рон. „Я думаю, что он просто хотел уйти оттуда, Гарри,“ — сказала Гермиона.
«Он показал Борджину что-то, что мы не смогли увидеть,» упрямо сказал Гарри. «Это что-то серьезно испугало Борджина. Это была Метка, я знаю это — то, что он показывал Борджину. Вы видели как серьезно он это воспринял!» Рон с Гермионой обменялись взглядами. «Я не уверена, Гарри…» «Да, я все ещё думаю, что Ты-знешь-кто не позволил бы Малфою присоединиться…»
Рассерженный, но абсолютно убеждённый в своей правоте, Гарри подхватил кучу грязной одежды для Квиддича и вышел из комнаты. Миссис Уизли убеждала их в течении многих дней не оставлять стирку и сборы до самого последнего момента. Спускаясь, он врезался в Джинни, которая возвращалась в свою комнату, неся груду только что выстиранной одежды.
«Я не шла бы на кухню сейчас». — предупредила его она. — «Там слишком много Флег (вероятно, имеется ввиду Флер Делакур — прим.). „Я буду очень осторожен,“ — улыбнулся Гарри.
Он был уверен, что, войдя на кухню, найдёт Флер, сидящую за столом, увлечённую планами относительно свадьбы с Биллом, в то время, как миссис Уизли, с самым злым видом, внимательно наблюдала за грудой самоочищающихся ростков.
… Билл и я почти выбрали двух подружек невесты, Джинни и Габриэлла будут очень мило смотреться рядом. Я думать одеть их в бледно-золотое — розовое смотрелось бы ужасать с волосом Джинни…»
«Ах, Гарри!» — громко воскликнула миссис Уизли, перекрикивая монолог Флер. «Хорошо, я хотела бы рассказать о мерах безопасности для завтрашней поездки в Хогвартс. Мы снова взяли машины Министерства, Авроры будут ждать на станции» «А Тонкс тоже будет там?» — спросил Гарри, передавая свои вещи для Квиддича. «Нет, я не думаю. Она уже была занято где-то, до того, пока Артур сказал.»
«Она позволила себе уйти, эта Тонкс», — размышляла Флер, разглядывая своё потрясающее отражение в перевёрнутой чайной ложке. «Это большая ошибка, если спросите…»
«Да, спасибо.» — едко сказала миссис Уизли, снова прерывая Флер. «ты должен успеть, Гарри, я хочу, чтобы ты собрал вещи сегодня вечером насколько это возможно, чтобы потом не было запарки в последний момент.»
И, фактически, их отъезд на следующее утро, был более спокойным, чем обычно. Автомобили Министерства прибыли к Норе, чтобы найти их в ожидании с упакованными вещами; кот Гермионы, Крукшэнкс, благополучно обосновался в дорожной корзине; и Хедвиг, и сова Рона, Сычик, и новая, пурпурная морская свинка (хотя, я не уверена, что Pygmy puff — это морская свинка!) Джинни, Арнольд, в летках.
«Оревуар, дорогой!» — сказала Флер, целуя его на прощание. Рон, с надеждой поспешил вперёд, но Джинни подставила ему подножку, и Рон упал, растянувшись в пыли в ногах Флер. Рассерженный, покрасневший и забрызганный грязью, он сел в автомобиль, не прощаясь.
