Борис Батыршин - Египетский манускрипт
— Может и так, — покачал головой Дрон. — Только найти по его описаниям подземный портал – это задачка не для слабонервных. Они с тем парнишкой из нашего времени, вроде и набросали кой-какие кроки, но я бы им не доверял. Мало ли что пацаны, в первый раз оказавшиеся под землей, намалюют? Да еще и по памяти? Правда, они, вроде, ставили маркера – причем весьма толково, в ультрафиолете…
— А они долго продержатся? — хмуро поинтересовался доселе молчавший Виктор. — Как я понимаю, прошло больше месяца. Может и маркеров никаких уже нет?
— Может и нет, — не стал спорить Дрон. — Хотя – это зависит от того, что за спрей они применяли. Некоторые марки держатся подолгу, причем на любой поверхности – знаете, спецразработки для вояк и спелеологов. Раз парень страйкбольшик – вполне мог и раздобыть через своих.
— Кстати, это интересная мысль, — Геннадий снял круглые, старомодные очки и склонился к карте. Было видно, что он близоруко щурится, вглядываясь в квадраты между Никольской и Ильинкой. — Не ли выйти на его приятелей по команде? Вряд ли, конечно, он с ним настолько откровенничал, но мало ли?
— Можно, — кивнул Дрон. — Команда, правда, небольшая, я с ними толком не общался – так, сталкивался пару раз на играх. Но общих знакомых найду.
— Ладно, с этим ясно, — подытожил Геннадий. — Думаю, портал мы найдем. В крайнем случае – попросим парнишку с нами пойти, придумаем что-нибудь. А вот дальше как? Даже я понимаю, что под землёй в двух шагах от Кремля шалить чревато…
— Еще как чревато, — согласился Дрон. — Даже если мы впрямую и не нарвемся, то первый же, кто увидит разобранную кладку, поднимет хай – и через полчаса там будет не протолкнуться от ФСБшников. Или того хуже: всадят парочку камер… нет, внаглую долбить стену – это на один раз. Надо как-то по другому…
— А с видеокамерами – это мысль, — откликнулся Виктор. — Помнишь, гимназист говорил, что они слышали из-за стены шум? Значит кладка – или что там еще? — не толстая. Можно попробовать просверлить ее микро-сверлом – скажем, у самого пола, или, наоборот, под потолком, чтобы в глаза не бросилось. И вывести на ту сторону микрокамеру на оптоволоконном кабеле. Потом – понаблюдаем часиков несколько, поймем, что там за тоннель и как часто им пользуются – а там и решим.
— Толково, — кивнул Геннадий. — Так и поступим. А пока придется ходить через наружный портал. Тут придется соблюдать крайнюю осторожность – тем более, что мы уже засветились. Сделаем так: Ольга, — и он мотнул головой в сторону сидевшей на диване девушки, — будет ходить на ту сторону открыто, вроде как в гости к своему лейтенанту. Сможешь изобразить, что не можешь выучить улицы Москвы? Ну, той, старой?
— Еще как смогу, — усмехнулась девушка. — У меня и по жизни топографический кретинизм, даже прикидываться не придется. Только зачем?
— А затем, — назидательно помахал карандашом Геннадий, — что парнишке придется сопровождать тебя на свидание с лейтенантиком, — ну, чтобы ты не потерялась. Ясно? А мы, пока его нет, проходим на ту сторону и так же тихо возвращаемся. Вообще-то его необязательно спроваживать из дому, входить все равно будем со стороны улицы – но мало ли? Дворник там больно въедливый…
— И как же вы пройдете? — нахмурилась Ольга. — Шарик-то у нас один – и он будет у меня. Как иначе я попаду в прошлое?
— В том-то и цимес, — осклабился Геннадий. — Шарик твой будет у нас. Договорись с Николкой, чтобы он каждый раз встречал тебя на нашей стороне – ну, вроде как в наряде своём ты не уверена, и вообще, портала боишься… короче, включай дурочку. И пусть он водит тебя туда-сюда. Тут еще один полезный момент есть…
— Какой? — не поняла девушка.
— А такой, что он пару-тройку раз вот так тебя сводит, а потом ему это надоест – глядишь, и выдаст вам с лейтенантом еще одну бусинку, чтобы тот сам тебя встречал-провожал. Ну а уж как сделать, чтобы она тебе досталась – усмехнулся молодой человек, — ты, я думаю, и сама сориентируешься.
Ольга поморщилась – разговор был ей неприятен. Тем не менее, девушка кивнула, соглашаясь. Геннадий продолжил:
— Значит так. Другая задача – поддерживать у Никонова живой интерес к военно-морской теме. Думаю, подхлестывать его особо не придется и все же, не вздумай устроить ему сцену типа «ах, дорогой, мне это неинтересно». Если будет рассказывать о радужных перспективах строительства флота – слушай, кивай, поддакивай, соглашайся. Попросит помощи – обещай, а как же. Если захочет на наш сторону сходить – постарайся затянуть этот вопрос, ссылайся на занятость, говори, что должна посоветоваться со мной. Что-нибудь придумаем – а вообще, чем меньше он будет тут шляться и самостоятельно доискиваться – тем лучше.
Ольга надменно вскинула голову:
— Ну, знаешь, о чем с ним говорить – я уж как-нибудь и без твоих советов разберусь!
— Вот, значит, как? — Геннадий недобро взглянул на мятежницу. — Сама, говоришь? Может, ты там вообще остаться хочешь со своим разлюбезным морячком, а мы – выкручивайся, как знаешь? Ты уж не молчи, просвети товарищей…
Ольга, упрямо сжав губы, промолчала. Геннадий понял это как знак капитуляции, усмехнулся и продолжил:
— Теперь, друзья мои, главный вопрос – где нам взять средства для работы на «той стороне»? А заодно – и на этой? Что бы мы ни решили предпринять, без серьезных трат нам не обойтись. Так что – жду конструктивных, и, по возможности, толковых идей.
Дрон встрепенулся и открыл, было, рот, но Геннадий взглядом остановил его.
— Сразу предупреждаю – не предлагать патентовать канцелярские кнопки, скрепки и двигатели внутреннего сгорания. Я эти книш-шки тоже читал. Оставим эту честь герру Бенцу – тем более, что он-то свой бензиновый двигатель уже запатентовал. Нам с вами нужно нечто такое, чтобы результат был сразу – и, по возможности, без стартовых вложений.
— Какие вложения в патенты-то? — недовольно буркнул Дрон. Он, похоже, как раз и собирался предложить нечто подобное. — Написал бумажку – и греби бабло. Не быстро, да – зато верняк! На будущее пригодится.
Геннадий с жалостью посмотрел на соратника.
— Во-первых, друг мой Андрей, — Дрон сразу набычился. Лидер группы называл его по имени только когда собирался выставить идиотом. — У нас нет документов. «Нет» – от слова «вообще». То есть – никаких. Здесь, конечно, не принято спрашивать паспорт на каждом шагу, большинство населения его и в руках-то ни разу не держало. Но поверь – при подаче патентной заявки документы у тебя спросят. Во-вторых, позволь поинтересоваться, из каких капиталов ты собрался платить за регистрацию патента, не говоря уж о всяких там гербовых сборах? Я не знаю, как там полагается подавать патентные заявки – но у нас это крайне хлопотное и, поверь, недешевое занятие. Ну, хорошо – вот ты подал патент. И что – будешь ходить как дурак с мытой шеей и ждать, когда озолотишься?
Услышав этот пассаж вожака, Виктор, оторвавшийся, наконец, от смартфона, хихикнул. Дрон погрустнел еще больше.
— Видишь ли, дорогой Андрей, — мягкий голос Геннадия был полон яду. — Подобные фокусы легки и приятны только в книжках про попаданцев. Причем – в плохих книжках, глупых. Авторы ведь тоже не все идиоты – таких элементарных косяков они давно уже себе не позволяют. Вот представь: запатентовал ты канцелярскую кнопку – так ведь ее надо еще прорекламировать! Объяснить потребителю, что без этой самой кнопки не жизнь была у него, а сплошное мучительное прозябание. А значит, надо выпустить пробные партии. Ладно, в нашем случае без этого можно обойтись, привезем из будущего. Затем – распространить изделия среди потенциально заинтересованных людей, создавать интерес, изучать возможный спрос, отзывы собрать… А это все – время, деньги, и, главное – немалый, высококвалифицированный труд. Вот скажи – ты готов И ТАМ сделаться «успешным манагером»?
Дрон подавленно молчал. Крыть, как всегда, было нечем. Впрочем, Геннадий ему слегка польстил – здесь, в двадцать первом веке Дрон был кем угодно, только не успешным менеджером.
— Вот именно это я имел в виду, когда упомянул, что жду толковых идей, а не тех, что сразу приходят в голову, — продолжил Геннадий. — Так что, повторяю вопрос – КАК раздобыть денег, желательно, без стартовых вложений – и быстро?
А что тут думать? — вновь оторвался от смартфона Виктор. — Трясти надо. «Грабь награбленное», как говорил Ульянов-Ленин.
— Слышу речь не мальчика, но мужа, — довольно кивнул Геннадий. — Другие мысли есть?
— Ну вот, я так и знала, что дело закончится примитивной уголовщиной, — презрительно заметила Ольга. — И стоило для этого отправляться в прошлое?
— Это называется «экспроприация», — терпеливо разъяснил Геннадий. — Если кто не в курсе, революционеры, — что большевики, что твои, Дрон, любимые анархисты, — только так деньги и добывали. Сталин, вон, и вовсе на каторгу попал за ограбление Тифлисского казначейства. Так что ничего нового мы с вами не придумали. Но, как и было сказано, решение это – самое очевидное, а я предлагал вам подумать. В крайности удариться мы всегда успеем, а пока – поищем не столь радикальные решения. Время есть. Но учтите – это только пока. И уже скоро нам придется считать каждую минуту. Всем всё ясно?
