Крессида Коуэлл - Как переиграть историю дракона
… пока не остался только один, носящийся зигзагами по небу, как чокнутая трупная муха.
Это был тот самый, с Элвином на спине.
— Ты не увидел мою смерть, Иккинг Кровожадный Карасик Трети-и-и-и-ий! — завопил Элвин Вероломный (но он был слишком далеко, чтобы Иккинг его расслышал).
И затем Огне-Дракон двумя деликатными пылающими пальцами аккуратно, как будто это был извивающийся червь на палочке в коктейле, подхватил Истребителя, на котором сидел Элвин, за копьё в его груди… и отправил в глотку.
Викинги затаили дыхание.
Должны ли они стать следующими?
Но нет, Огне-Дракон питался Исключительно Истребителями.
Огне-Дракон издал финальный РЁВ триумфа, песню удовлетворения от пойманной еды и готовности к перевариванию.
А потом он прыгнул в небо и нырнул обратно в кратер Вулкана, его огромный хвост послал новые волны лавы, потёкшие через вершину вниз по склонам горы.
Он уплывал вниз, вниз, кто знает куда?
К ядру земли?
Я так и представляю его, плавающего свободно и радостно, как дельфин, в тех огненных водах.
Раздались две последние вспышки грома и молнии, гораздо громче, чем все предыдущие. Их грохот драматически отозвался эхом, прежде чем растаял вдали…
Всё погрузилось в величественное безмолвие.
Опасность миновала.
Вулкан всё ещё источал лаву, но она двигалась теперь медленнее.
Дождь начал затихать, постепенно переходя от потопа к ливню, к мороси, пока полностью не иссяк, оставив лишь редкие капли на ветру.
И даже ЭЛВИН, конечно, Конечно, обнаружит, что трудно спастись из горящих недр ядра земли?
Гроза ушла к Большому Острову, и солнце выходило из-за туч. Но странная, знойная погода наконец прекратилась, и это уже было совсем иное солнце, не то солнце, которое безжалостно палило на Архипелаге в течение последних трёх месяцев. Это было доброжелательно благосклонное солнце, с мягко дующим прохладным бризом.
Огромный вздох облегчения прокатился среди Викингов, напряжённо смотрящих со своих лодок на юг. Кто-то начал хлопать, и скоро все они аплодировали, как будто то, что они наблюдали, было какой-то большой Игрой.
— Браво! — выкрикнул Пирамидон Остолоп, топая ногами по палубе корабля. — БРАВО!!
И остальные Викинги последовали его примеру, выкрикивая радостные слова и хлопая, и готовые плыть назад, домой, в свои снова безопасные, тихие небольшие дома в трясинах, спасённые этим чудом.
— Он ЖИВ! — заорал Стоик Обширный, обнимаясь с ближайшим около себя. Им оказался его отвратительный племянник, Сопляк Мордоворот. — Он ЖИВ!
— ДА, у меня есть такое чувство, что он, вероятно, жив, — пробрюзжал Сопляк Мордоворот, стиснув зубы. — Какие превосходные новости.
20. КОГДА ИГРА ЗАКОНЧЕНА
Камикадзе, Значимусу Исключительному и Рыбьеногу пришлось проплыть на «Сапсане» через залив, чтобы подобрать Иккинга. К этому времени к ним подоспели Стоик на «Голубом Ките» и Большегрудая Берта на «Большой Маме». Ветроход перелетел к ним, чтобы показать путь, потому что, конечно, они не смогли бы отыскать один маленький помятый шлем в этих мелких волнах, взбаламученных взрывами и колебаниями Вулкана.
Они все безумно волновались, потому что моря вокруг Олуха очень холодные, и можно запросто заморозиться до смерти, если вы проведёте слишком много времени в этих ледяных водах.
Но надо сказать, что с Иккингом всё было в порядке. Раскалённая лава, теперь льющаяся вниз с утёсов, быстро нагрела мелководье залива до очень приятной для плаванья температуры.
Так что он спокойно лежал на спине, ожидая, когда его спасут, покачиваясь вверх и вниз на гребешках тёплой воды, разглядывая синее небо и размышляя о том, как здорово быть живым.
Беззубик, жутко перепуганный, прятался наверху в больших горчичного цвета клубах дыма Вулкана, выглядывая из своего укрытия в дрейфующей туче.
Но когда он убедился, что все Истребители уже Истреблены, а Огне-Дракон не намерен причинять ему никакого вреда да к тому же и исчез, он помчался, шумно трепеща крылышками, как зелёная бабочка, вниз к заливу, и сумел найти Иккинга первым, нарезая небольшие круги, в то время как мальчик спокойно лежал на воде.
— Беззубик б-б-бросил Камень в Вулкан! — затараторил Беззубик, преподнося Иккингу прекрасный сюрприз, приземляясь на его подбородок. — Всё САМ.
Когда Иккинг оправился от шока от неожиданного появления Беззубика и выкашлял морскую воду, он погладил спину дракончика, а Беззубик лизнул его лицо маленьким раздвоенным языком.
— Ты, — сказал Иккинг, когда они вдвоём спокойно вращались, глядя на небо, — Великий Герой, Беззубик.
Беззубик запрокинул голову и издал своё Победное Ку-ка-ре-ку.
И когда, наконец, его вытащили из воды, Иккинг был спокойный и отрешённый.
— Ты ранен? — с тревогой кинулся к нему Стоик.
— Нет, — улыбнулся Иккинг. — Всего лишь обжёг пятку.
— СПАСИБО, ТОР! — проорал Стоик. А затем с громогласным рёвом гордости он заохапил Иккинга в душное волосатое объятие. — МОЙ СЫН! Прости меня, что я сомневался в тебе! Мы не позволили этим Истреби-торесам одолеть нас, ведь так? НЕТ, благодаря Одину и великолепно гладким подмышкам Фреи мы отколошматили их маленькие Истре-мнительные ЗАДНИЦЫ; они и не подозревали, на что нарвутся. ЭТО — дух Кровожадного Карасика в тебе, НИКОГДА НЕ СДАВАТЬСЯ! И благодаря подтяжкам Тора мы НЕ СДАЛИСЬ. Не могу дождаться, чтобы рассказать Валгаллараме… Значимус, должен признать, что я в огромном долгу перед тобой.
Он улыбнулся, с Едва заметной заминкой, сидящему на палубе Герою, раздражающе великолепному, окровавленному, но довольному.
— Какая же замечательная идея пришла тогда мне в голову, взять тебя ТелО’Храном Иккинга!
Значимус Исключительный выглядел таким счастливым, каким прежде Иккинг его никогда не видел. Огромный груз свалился с его плеч. Он свернул шлем своего Огне-Костюма и взъерошил свои слегка-редковатые-но-всё-ещё-красивые золотые волосы.
— НУ, я и забыл, каким забавным может быть Поход; мне там было по-настоящему весело, — лучился беззаботностью Значимус Исключительный Герой. — И я подумал, что справился не слишком уж плохо, учитывая, что я не делал такой Работы Героя больше пятнадцати лет. Немного подрастерял навыки, но в целом не плохой результат…
— Вы были ВЕЛИКОЛЕПНЫ! — восторженно воскликнул Иккинг. — ИЗУМИТЕЛЬНЫ! БЛЕСТЯЩИ!
Улыбка Стоика Обширного замёрзла за его бородой. Но он должен был признать, что парень спас Иккингу жизнь. Вождь должен признавать заслуги и вознаграждать достижения, если они того стоят, независимо от его личных отношений. — Это был прекрасный образец ТелО’Хранения, Значимус. Ты должны назвать свою цену, в качестве премии. Любое, из того, что у меня есть, будет твоим, Абсолютно Любое, Значимус, только скажи слово…
— Ну, это ужасно любезно с твоей стороны, — вежливо расшаркался Значимус. — Но если ты НАСТАИВАЕШЬ на вознаграждении меня, то есть Одна вещь, которую я бы хотел от тебя, Стоик…
— Да? — подбодрил Стоик.
— Твоя лодка «Сапсан», — закончил Значимус. — Я планирую начать новую жизнь, прямо здесь и сейчас, и что мне нужно, так это хорошая быстрая лодка, как эта, тогда я смогу убраться отсюда как можно быстрее.
— Ты абсолютно уверен? — спросил Стоик. Он испытывал двойственное чувство, потому что с одной стороны, он ощутил тайное облегчение, что этот раздражающе блестящий Значимус не собирался больше здесь околачиваться, но с другой стороны, «Сапсан» был бесспорно любимой лодкой Стоика.
— Я абсолютно уверен, — твёрдо сказал Значимус. — Если собираешься начать новую жизнь, то почему бы не начать её прямо СЕЙЧАС.
Значимус улыбнулся Иккингу и похлопал его по плечу.
— Спасибо, Иккинг, — сказал Значимус Исключительный, — за то, что нашёл мой камень для меня. Он много значил для меня в прошлом, но теперь я смотрю в будущее и я хотел бы, чтобы он был у тебя.
Он наклонился и стянул браслет с камнем рубинового сердца с руки и вручил его Иккингу.
— Я возвращаюсь в Геройский Бизнес — объявил он, весело помахал мечом со стороны в сторону, пожонглировал топором, удержал его на одном пальце, а затем запихнул его снова в ножны. — Я и забыл, какое это прекрасное чувство!
Значимус глубоко вдохнул свежий морской воздух.
— Должен сказать, — сказал Значимус, — сегодня великий день, чтобы начать новую жизнь.
Значимус прошёл по волнам между двумя лодками, и теперь он был так далеко, что Иккинг едва сумел понять его слова.
— Передавай от меня привет своей маме, Иккинг!
Иккинг в ответ прокричал, что передаст.
— И спасибо тебе, что вернул мне мой талант!
— Ваш талант? — прокричал Иккинг в ответ.
— Пение! — крикнул Значимус. — Такое удовольствие снова быть музыкальным!
