Кеннет Андерсен - Амулет Судьбы
Филипп поник духом и только теперь почувствовал, насколько измотан. Словно каждая мышца его тела была в напряжении несколько часов кряду.
— Почему ты не помогла мне, Сатина? — сокрушался он. — Ты же видела, как нужна была твоя помощь.
Сатина подошла к нему и помогла подняться.
— Я… Я не решалась, — виновато ответила она. — Сила твоего креста. Я… Я испугалась ее. Здесь не только вампирам не нравятся кресты. По крайней мере, когда…
— Почему тогда сейчас тебе не страшно подходить ко мне?
— Сейчас ты не используешь его как оружие. Сейчас это просто кусок металла. — Она взяла из его рук цепочку и перевернула крест наоборот. — Когда мы доберемся до Преисподней, рекомендую тебе перевесить его так или никому не показывать.
— Когда мы доберемся до Преисподней? — повторил Филипп, озираясь по сторонам. — То есть ты хочешь сказать, если мы доберем…
Договорить ему не удалось, потому что тишину нарушил оглушительный скрежет, пронзительный, как тысяча человеческих криков.
Филипп и Сатина дружно повернули головы и увидели, как огромный столп света вознесся в темноту не более чем в тридцати метрах от них. Столп начал расти в ширину, словно гигантская прореха во мраке.
— Это ворота! — воскликнула Сатина и запрыгала от радости. — Ворота в Ад!
На фоне светящейся щели вырос знакомый силуэт, отбрасывавший за собой длинную кривую тень. Но по сравнению с колоссальными размерами ворот даже он казался крошечным. От одного этого вида сердце Филиппа наполнилось радостью, и ужас от встречи с вампиром исчез, как роса на солнце.
— Драная Борода! — закричал он, размахивая руками. — Драная Борода!
Привратник удивленно поднял глаза:
— Филипп? Это ты, мой мальчик?
20
Добро пожаловать домой!
— Почему здесь так темно? Ах, черт побери! — сыпал проклятиями привратник Драная Борода, тяжелой поступью направляясь к потухшим факелам, возвышавшимся по обеим сторонам черных ворот. — Секундочку, сейчас мы все уладим!
Из драконьих ноздрей привратника вырвались два огненных шара, факелы вспыхнули, и гигантская крепостная стена, окружавшая Преисподнюю, предстала во всем своем грозном величии.
Драная Борода подошел к друзьям, улыбаясь во весь рот до самых рогов. Демон выглядел как обычно — черный, весь покрытый чешуей — настоящее чудовище. И все же Филипп почувствовал, что что-то было не так. Что-то в его желтых глазах. Они светились иначе, чем прежде.
— Как я рад снова тебя видеть! — воскликнул привратник, похлопывая Филиппа по плечу увесистой клешней, так что Филипп еле удержался на ногах. — Так, значит, ты все-таки явился! А я, было, подумал, что ничего не выйдет. Сатина говорила о твоем возвращении много ночей тому назад. Только сейчас прибыл, да?
Филипп хотел разубедить привратника, но Сатина была быстрее.
— Аа, — закивала она. — Только что.
Привратник приподнял бровь и строго посмотрел на нее.
— Ты все это время ждала у ворот? Послушай, неужели тебе невдомек, как это опасно? Разве не знаешь…
— Конечно, нет. В последние ночи ходила то туда, то обратно, но тебя так трудно застать дома. Наверное, поэтому ты меня и не видел.
Демон смущенно откашлялся, беспокойно потирая свои грубые руки.
Филипп заметил, что покрытые чешуей щеки приобрели едва заметный розоватый оттенок.
— Вполне вероятно, — бормотал Драная Борода, потупившись. — В последнее время было много совещаний с начальством.
Филипп про себя улыбнулся, удивляясь, насколько плохо давалась ложь чистокровному демону.
— Прошу прощения за отсутствие освещения, но я был… был… — голос Драной Бороды затих, желтые глаза забегали, он теребил похожую на коготь бороденку.
— На совещании? — предположила Сатина.
— Да-да! — облегченно вздохнул привратник. — Как всегда на совещании. Такие совещания, знаете ли, могут тянуться до бесконечности. Вот факелы и погасли. — Он раздраженно продолжил: — Тоже мне вечный огонь, чтоб ему! Проклятые продавцы! Никогда не верьте этим негодяям, слышите?
— Они ведь дьяволы, — осторожно вставил Филипп.
— Не умничай, Филипп! Тебе не к лицу. — Взгляд привратника упал на мужчину, распростертого на земле в глубоком обмороке. — Ох, совсем позабыл, что этой ночью должен прибыть один-единственный грешник. Вы за ним плохо присматривали, как я погляжу. Молодцы!
Драная Борода подошел к незнакомцу и приподнял его за воротник:
— Какой симпатяга! Сейчас мы это быстро исправим. — Он подмигнул Филиппу, без снисхождения потрепав мужчину по щеке: — Эй, ты! Просыпайся! Отдых закончился. Слышишь? Прошло то время! А ну просыпайся!
— Лиза? — пролепетал мужчина, с трудом продирая глаза. — Лиза, ты? Мне приснился ужасно странный сон…
— Какая я тебе, к чертям собачьим, Лиза, друг мой? — прогремел Драная Борода, и незнакомец поднял глаза.
При виде драконьей морды привратника мужчина побледнел от страха, но на этот раз успел вскрикнуть: «Чудовище! Чу!..»
И снова потерял сознание.
Драная Борода крепко стиснул зубы и сердито фыркнул. Два толстых столба дыма врывались из его ноздрей.
— Чудовище, — сердито повторил он себе под нос. — Стараешься, рога чистишь…
Продолжая недовольно ворчать, Драная Борода перекинул мужчину через плечо и поплелся к воротам. Филипп и Сатина пошли за ним следом.
— В кандалы его и на Центральную улицу! — скомандовал привратник, зашвырнув мужчину в открытые ворота, как мешок картошки. Толстый крысиный хвост еще в воздухе змеей обвился вокруг падающего тела. — На мостовую его, на место Далилы, ее как раз перевели!
Демон, схвативший хвостом незнакомца, сначала никак не отреагировал. Грагорн был не столь могуч, как Драная Борода, но пара его витых рогов была длиннее, и казалось, что на лбу, прямо посередине, у него пробивался третий рог.
Взгляд палача, тяжелый и холодный, как сталь, впился в Филиппа.
— Принимайся за дело, Ворчливый Коготь, — поторопил его Драная Борода, — этого грешника давно надо было определить. Он уже слишком много вечного времени потратил впустую.
Ворчливый Коготь кивнул, не отводя от Филиппа взгляда, под которым тот невольно съежился. Потом грагорн оттащил мужчину к железному корыту, заполненному водой настолько холодной, что на поверхности застыла тоненькая ледяная корка. Крысиный хвост обвил затылок мужчины и окунул его в ледяную воду.
Грешник мгновенно очнулся, озираясь по сторонам и хватая ртом воздух. И разразился истошным криком.
— Теперь звучит, как надо, — констатировал Ворчливый Коготь и направился с мужчиной к огромному строению, где грешников заковывали в кандалы.
— Кто такая Далила? — поинтересовался Филипп. — Почему ее перевели на новое место? Я думал, наказание обычно длится вечность?
— Так и есть. Просто у некоторых вид наказания меняется время от времени. У Далилы чередуются Ледяная река и Центральная улица. Ее держат в реке, пока у нее не вырастет толстая длинная коса. А потом отправляют на мостовую, где ее попирают ногами, пока ее макушка не сотрется в кровь. И опять в ледяную воду.
— Ты знаешь историю Самсона? — спросила Сатина.
— Самсона? — Филипп закивал. — Это человек, вся сила которого была заключена в волосах. Его хитростью заставили рассказать свой секрет, и когда волосы отрезали, он остался без своего дара… — Филипп щелкнул пальцами, смекнув, в чем дело. — Далила — так звали женщину, что отрезала Самсону волосы!
— Почти угадал, — сказал Драная Борода, направляясь к дому. — Ножницы она в руках не держала, а вот секрет у Самсона выпытала. С этим слабым полом нелегко иметь дело. Ступайте в дом, отдохните с дороги. Я соскучился по тебе, Филипп.
— Филипп? — запищал тоненький голосок из двери. — Я правильно расслышал? Филипп? Не тот ли это милый молодой человек, который так проникся моими страданиями, что обещал поговорить о моем деле и рассказать им о том, о чем я и так все время твержу: в том что произошло, вовсе нет моей вины, я ни в чем не вино…
— Молчать! — сердито рявкнул Драная Борода. Он ухватился за дверной молоток и со всей силы ударил в круглую латунную бляшку, сделанную в виде головы старика.
Говорящая голова прикусила губу, чтобы не закричать, и полными ужаса глазами уставилась на привратника, который как ни в чем не бывало отпер ключом дверь и перешагнул через порог.
— Не согреете чайку? А я пока растоплю камин в гостиной. Здесь тоже огонь погас, будь он неладен! В последний раз покупаю у этого халтурщика, даже не сомневайтесь, — Драная Борода скрылся в темноте гостиной, а друзья отправились на кухню.
— Вот это да, — воскликнул Филипп, когда Сатина зажгла свет над раковиной. — Здесь же совсем… чисто.
