Юрий Коринец - Заблудившийся робот
Должен сказать, что папа ждал этого дня всю жизнь, он всегда твердо верил, что этот день придет, несмотря ни на какие препятствия.
Должен еще сказать, что не только папа верил в этот грядущий триумф — и мама в это верила, и Катя, и Юра, и даже Старик-Ключевик. Что касается мамы, то это вообще героическая женщина. Мама гордилась папой, она неколебимо в него верила и сейчас вполне заслуженно разделяла с ним его успех. Вы, конечно, можете сказать, что и еще кое — кто должен разделять этот успех — Тарабам, например. Конечно, и Тарабам заслуженно разделяет с папой его успех. Недаром папа специально подчеркнул это в своей речи и открыто назвал робота Тарабама своим соавтором.
Начались выставочные будни, но должен заметить, что эти будни были не менее праздничными: народу на выставке не убавлялось. Все эти дни мы пропадали на выставке. Даже Тарабам один раз там побывал — после закрытия, вечером: дирекция выставки специально сделала для Тарабама исключение из правил. Все эти дни мы ходили возбужденно — счастливые и под конец недели уже еле передвигали от усталости ноги. На седьмой день — в субботу 11 июня — мы к вечеру привезли оставшиеся картины домой. Их оставалось не так уже много: большая часть была куплена разными передвижными выставками, музеями, салонами, а также частными лицами. Сами понимаете, как довольна была мама. И дело тут было, конечно, не в одних только деньгах.
Прощальный вечер и разлука
В тот же субботний вечер в квартире-108 назначен был дружеский ужин по поводу окончания выставки и отлета на следующий день Тарабама. Мама, Тарабам, Катя и Юра готовили дома угощение. На вечере присутствовали в качестве почетных папиных гостей и гостей Тарабама — Катя, Юра, мама, Старик-Ключевик, я и лейтенант милиции Петя… Да, я забыл вам сказать, что Петя и на выставке был, но оказался чрезвычайно скромным человеком и даже постеснялся подойти к папе. Это папа уже потом пригласил его, ведь Петя тоже стал другим квартиры-108. Между прочим, мы спросили его о Человеке СМО-83 — что с ним? И что бы вы думали? Лейтенант Петя ответил, что СМО-83 работает где-то на заводе! Раньше нигде не работал, а теперь пошел на работу — милиция взяла его на поруки. Дело в том, что после встречи с Тарабамом Человек СМО-83 решил прекратить свою беспутную жизнь. Он в корне раскаялся и перековался. Он заявил, что Тарабам произвел на него неизгладимое впечатление, что ему стало стыдно перед всей Вселенной за нехорошее поведение.
Вдруг папа и Тарабам встали из-за стола и таинственно нам подмигнули. Мы в растерянности замерли.
«Что нас еще ждет?» — с тревогой подумал каждый: мама, лейтенант Петя, Катя, Юра и я… Папа и Тарабам вышли из комнаты и через минуту вернулись обратно: они несли новый большой цветной телевизор! Они подошли к Старику — Ключевику, и мы сразу все поняли. Старик-Ключевик встал, в волнении поправляя на груди ключ. Телевизор поставили на стол — ему сразу освободили место, и Тарабам произнес прочувствованную речь… О, я не в состоянии повторить этой речи! В ней Тарабам выразил глубочайшую благодарность Старику-Ключевику — от себя лично и от всех нас. Тарабам говорил о чуткости и благородстве, о щедрости и бескорыстии, о чувстве ответственности, о долге перед ближними и, конечно же, о золотых контактах… А Старик-Ключевик все стоял, растроганно глядя в глаза Тарабаму, и все теребил на груди ключ… А потом все опять заговорили…
Ужин затянулся до самого утра. Да и смысла не было ложиться спать — ведь через несколько часов Тарабам улетал. Только Катю и Юру, когда они заклевали носами, Тарабам на некоторое время собственноручно отнес в детскую, уложил и укрыл одеялами. А в семь утра они опять были на ногах!
Сложное было у всех нас состояние. Было тут и счастье от общения с Тарабамом, и чувство единения всех мыслящих космических существ, и гордость за признание папиной живописи, и глубокая боль расставания с нашим новым удивительным другом… Но мы глушили в себе эту боль, стараясь быть веселыми.
— Как же вы теперь без меня? — спросил Тарабам маму. — Кто присмотрит за детьми, когда я улечу? Ведь вы с папой оба работаете.
— Не волнуйся, — ответила ему мама и обняла папу. — У нашего папы успех! Я могу, наконец, целиком отдаться хозяйству… и детям. Хотя бы на некоторое время, пока Катя и Юра подрастут.
— Я вам знаете, что посоветую? — сказал Тарабам. — Купите им щенка! Чтобы им не было без меня скучно. И пусть они его хорошо воспитают.
— За щенка не беспокойтесь, — вмешался лейтенант Петя. — Я вам подарю… овчарку!
— Ну, тогда все в порядке, — сказал Тарабам. — А
теперь…
— А теперь наступает самый печальный момент в нашей жизни, — сказал папа и встал.
Мама, Старик-Ключевик, милиционер Петя и я тоже поднялись. Только Юра и Катя продолжали сидеть, опустив головы.
— Ну, ребятки, выше носы! — сказал Тарабам. — Или вы не рады, что я увижу своих папу и маму?
— Рады, — грустно ответили хором Катя и Юра.
— Мы еще с вами увидимся. Это я вам твердо обещаю.
— Когда? — повеселели Катя и Юра.
— Вот уж этого я вам сказать не могу. Но мы увидимся. Только будьте молодцами и во всем слушайтесь папу и маму. — И Тарабам направился к балкону. Он остановился на пороге открытой двери.
Мы стояли позади него, глядя в небо. Над Москвой ярко светило солнце, белоснежно сияли редкие кучевые облака. Обычное летнее небо… И вместе с тем я вдруг почувствовал в нем нечто необычное: я почувствовал, а потом и увидел: рядом с Солнцем — немного правее — нарождающееся второе солнце… или нет — скорее это была Луна! Бледная Луна, как бывает на Севере, за Полярным кругом, в период белых ночей: Луна при Солнце! А вон и три звездочки возле Луны…
И прозвучал голос: «Внимание! Внимание! Вызываем робота Тарабама! Контакт!»
— Есть контакт! — ответил тот.
«Откуда этот голос?» — подумал я и оглянулся. Но в комнате, кроме нас, никого не было. И в воздухе — возле балкона — тоже никого не было. И в саду перед домом никого… А голос звучал громко и отчетливо. И вдруг я понял, что голос исходит из замысловатого сооружения на полу папиной комнаты, построенного Юрой и Тарабамом из испорченных телевизоров Ключевика…
— Прощайте, друзья! — взволнованно прошептал Тарабам.
Он крепко обнял каждого из нас. Я заметил в глазах моих друзей слезы. У Тарабама не могло быть слез, зато черные стрелки в его ярких зеленых глазах судорожно забегали по шкале.
— Объявляю готовность номер один!
— Есть готовность номер один! — ответил Тарабам.
— Следите за отсчетом! 10 — 9–8… — Сердце мое глухо застучало. — …5–4 — 3–2 — 1! — Тарабам шагнул на балкон — и вдруг исчез! На секунду мне показалось, что в небе мелькнула, удаляясь, ослепительная точка — как бывает, когда лежишь с закрытыми глазами и в них мелькают, уносясь куда-то в черноту, малюсенькие яркие точки. Я даже черноту на мгновение увидел, только удаляющаяся в ней точка была одинока — и тут же я опять увидел обычную небесную синеву и Солнце, но Луны справа уже не было и трех звездочек тоже.
А из громоздкого сооружения на полу комнаты звучал голос Тарабама: «Прощайте, друзья… прощайте… прощайте…» — все тише и тише, а потом оттуда полилась невообразимо прекрасная музыка…
Мы еще долго стояли на балконе, глядя в сияющее небо, и махали руками, хотя ничего там уже не видели…
Вот вам и вся история о заблудившемся роботе. Клянусь, я рассказал все, как оно было, и добавить мне больше нечего. Не знаю, вернется ли к нам когда-нибудь Тарабам? Если он вернется, я об этом, конечно, узнаю. И тогда я о нем еще расскажу.
КОНЕЦ
