Эрин Хантер - Голоса в ночи
Воробей упрямо вскинул голову.
— Я не сдамся, Милли. Иглогривка будет жить.
Тоскливое рычание забулькало в горле у Милли.
— Ты не спасаешь ее, ты лишь умножаешь ее страдания!
Листвичка, не выдержав, бросилась к ним от воинской палатки.
— Опомнись, Милли! — горячо воскликнула она. — Иглогривка совсем не страдает, у нее ничего не болит. Воробей следит за этим.
— Но лучше-то ей все равно не становится, — огрызнулась разъяренная мать.
— Путь целительства — это путь веры, а не только врачевания, — заметила Листвичка, робко дотрагиваясь хвостом до взъерошенного бока Воробья.
Тот отдернулся.
— Я сам справлюсь, Листвичка, — холодно процедил он.
Но Милли было уже не остановить. Подскочив к бывшей целительнице, она приблизила морду к ее носу.
— Вера, говоришь? — прошипела разъяренная кошка. — Если твои предки-воители настолько могущественны, почему они не исцелят мою дочь?
— Опомнись, Милли! — прошептал Крутобок, замерев у туннеля, через который он только что вошел в лагерь. — Неужели ты, в самом деле, так думаешь?
Милли смущенно отстранилась от Листвички.
— Сама не знаю, что я думаю, — пробурчала она. — Я только вижу свою деточку, искалеченную и беспомощную, которая каждый свой день с трудом отвоевывает у смерти, а та караулит ее у палатки, как голодная лиса… — голос ее оборвался, она замолчала.
— Но ведь Иглогривка жива, — непонимающе мигнул Крутобок. — Она с нами, Милли! Мы не потеряли ее.
Мили судорожно вздохнула.
— Много ли ей радости в этой жизни? — устало спросила она. — Каждый день она видит, как ее брат с сестрой охотятся и сражаются, а она, бедняжка, только стонет, да кашляет, да ползет, как червяк, к куче с добычей! Уж лучше совсем не жить, чем так мучиться.
Этот разговор был прерван шорохом ежевики перед входом в палатку целителя. Меж колючих плетей показались передние лапы Иглогривки, с усилием выползавшей наружу. Мертвая тишина воцарилась в овраге, было слышно только, как живот Иглогривки шуршал по мерзлой земле. Калека подняла голову и посмотрела на мать. Глаза ее сияли.
— Я уже лучше ползу, правда?
Мили бросилась к дочери и принялась лихорадочно вылизывать ее щеки.
— Конечно, конечно, гораздо лучше, милая.
— Сегодня я сделаю все упражнения, — пообещала Иглогривка.
— Я знаю, умница моя, — ворковала Милли. — Я знаю, и буду помогать тебе.
— От упражнений я устаю, но мне совсем не больно, — продолжала Иглогривка.
— Слава Звездному племени, что Шмель и Пестроцветик не слышали всего этого!
Голубичка подскочила от неожиданности, когда Маковка горячо зашептала ей на ухо. Закрыв глаза, Голубичка послала свои чувства в лес, и вскоре отыскала брата с сестрой на берегу озера — они весело мурлыкали, гоняясь друг за другом возле кромки воды.
Они были счастливы. Ничто не угрожало их маленькому мирку, ведь они не были наделены даром видеть и слышать все, что происходит вокруг.
Голубичка обвела взглядом овраг. Листвичка снова вернулась к работе. Ягодник отнес воробья подальше от кучи и с аппетитом набросился на еду. Только Крутобок продолжал в оцепенении стоять посреди поляны. Повалил снег, мелкие снежинки падали на густую серую шерсть славного воина, но он не шевелился.
Голубичке вдруг стало стыдно за свое счастье. Кругом столько горя, а у нее душа поет, словно жаворонок в пору Юных листьев! Но разве она могла быть несчастна, если сегодня ночью Когтегрив будет ждать ее в лесу?
Глава X
Заходящее солнце уже бросало косые лучи сквозь редкие облака, когда Огнехвост добрел до лагеря племени Теней. Плющехвостая, умывающаяся возле воинской палатки, с любопытством посмотрела на него. Огнехвост кивнул и молча прошел мимо. Он решил первым делом доложить обо всем своему наставнику, и только после этого отправиться к предводителю.
Раздвинув колючую стену палатки, он с облегчением увидел, что Перышко сидит на своем обычном месте и перебирает травы. Сухие растения от времени покрылись пылью, и старик громко кашлял, роясь в них.
— Нужно пополнить запасы, пока морозом все не пожгло, — просипел Перышко, не поворачивая головы к Огнехвосту.
— Мне кажется, тебе стоит принять немного мать-и-мачехи, — с беспокойством сказал Огнехвост. — Не нравится мне твой кашель.
— Это все от пыли, — отмахнулся старик.
Огнехвост присел возле наставника.
— Как ты себя чувствуешь?
Ему показалось, что от шерсти Перышка больше не пышет жаром, однако глаза старка по-прежнему были подернуты мутной пеленой.
— Гораздо лучше, — заверил Перышко. — Мне нужно было лишь как следует выспаться, и всю хворь будто лапой сняло! Ну, рассказывай, что было у Лунного озера? Мы уж тебя заждались.
Огнехвост посмотрел на свои лапы.
— Прости… Я уснул на берегу.
— И правильно сделал, — кивнул старик. — Путь до Лунного озера долог, а ты и до этого не спал. Виданное ли дело, столько работать!
— Ах, если бы ты только знал, какое видение послали мне предки, ты бы так не говорил! — воскликнул Огнехвост. — Я должен был со всех лап броситься предупредить вас!
Перышко обернулся и приблизил голову к Огнехвосту.
— Что ты увидел?
— Звездное племя предупредило меня о грядущих бедствиях!
— Каких еще бедствиях? — помрачнел старый целитель.
— Они точно не сказали, но дело очень серьезное, — Огнехвост невольно поежился. — Я увидел пожар в овраге. Огонь был повсюду, целая стена пламени! Клок Кометы сказал, что близится война.
— Война? — Перышко пошевелил ушами. — А что он еще сказал?
— Что мы должны забыть все старые союзы и союзников, думать только о своем племени.
— Забыть все союзы? — забил хвостом Перышко.
— Да, все, даже древний союз целителей! — выпалил Огнехвост.
Перышко растерянно захлопал глазами.
— Такого никогда не бывало.
Огнехвост с отчаянием посмотрел на старика. Неужели он не понимает?
— Настали новые времена! Сейчас даже Звездное племя перестало быть единым. Отныне доверять можно только себе, да своим предкам.
Перышко бросил травы и заторопился к выходу.
— Нужно немедленно сообщить Чернозвезду!
Предводителя они нашли посреди поляны, где он распределял патрули вместе с Рябинником. Дубравник со всех лап мчался к выходу из лагеря, Снежинка и Крысобой едва поспевали за ним следом. Враноклюв и Углехвост ждали приказаний, а Оливка и Совокрыл нетерпеливо расхаживали по поляне.
Перышко откашлялся, чтобы привлечь внимание Чернозвезда.
Тот благосклонно кивнул старому целителю и обернулся к воителям.
— Враноклюв!
Черно-белый кот вытянул шею.
— Слушаю?
— Закончи распределять охотничьи патрули. Я хочу, чтобы до заката куча с добычей была полна. Рябинник, ты пойдешь со мной.
Жадные взгляды собравшихся немедленно обратились на Враноклюва, а предводитель спокойно вышел из толпы и направился в свою палатку. Рябинник почтительно шел чуть позади Чернозвезда, Перышко шагал следом. Огнехвост нетерпеливо дождался, пока старшие войдут в сумрак палатки, затем протиснулся следом.
Глаза Чернозвезда ярко вспыхнули в темноте, обратившись к вошедшему Огнехвосту.
— Ты получил вещий сон возле Лунного озера?
Молодой целитель кивнул.
— Близится время большой войны. Звездное воинство распалось на четыре племени, отныне на небесах все так же, как на земле. Звездные предки велели нам расторгнуть все союзы и заботиться только о себе.
Чернозвезд озадаченно смотрел на него.
— Но у нас нет никаких союзов, — заметил он.
Огнехвост переглянулся с Перышком.
— Согласно закону, союз целителей стоит превыше племенных границ, — жестко напомнил предводитель.
— Ты вообще уверен, что правильно истолковал свой сон? — фыркнул Перышко, взволнованно глядя на Огнехвоста.
Тот почувствовал, как шерсть зашевелилась у него на лопатках.
— Я в точности передал вам слова Полынницы! — заверил он. — Она сказала именно это.
— Мы не можем просто взять, и ни с того, ни с сего, повернуться хвостами к нашим собратьям-целителям, — продолжал Перышко. — Тем более после долгих лун, когда мы делились друг с другом советом и помощью!
Огнехвост выпустил когти в усыпанный хвоей пол палатки, и с трудом заставил себя придержать язык. Неужели Перышко не слышал, что он сказал? Предки велели разорвать союз с целителями, так о чем тут рассуждать? При чем тут помощь, оказанная в прошлом? Былое быльем поросло, настали новые времена!
— Сдается мне, — прокряхтел старый целитель, — что мы должны с особой осторожностью истолковать твое видение. Звездное племя предупреждает нас о грядущих бедствиях, значит, нужно серьезно отнестись к этому совету. Будем готовиться к войне, делать нечего. Но ответь мне, почему для этого мы должны разрушить дружбу, которую пронесли через самые тяжкие времена? Ради чего должны мы забыть братство Великого путешествия или то, как целители самоотверженно помогали друг другу и соседям во время злых поветрий зеленого кашля или других напастей?
