Кеннет Оппель - Серебряное крыло
— Летучая мышь не может убить сову! — выпалил Шейд. Впервые он осмелился возразить Чинуку, и сам удивился, как решительно прозвучал его голос.
— Мой папа может.
— Она слишком большая.
— Сильная летучая мышь запросто может это сделать.
— Никогда.
— Много ты знаешь, Недомерок! По-твоему, я вру?
Шейд почувствовал, как шерсть у него встала дыбом. Он знал, что должен сказать: да, да, ты врешь!!! Но слова застряли у него в горле, как сухие ракушки.
Вдруг звонкие звуки птичьих голосов прорезали тишину леса, и детеныши замерли.
— Это предрассветная песня, — зачем-то пояснила Пенумбра, ведь все это и так знали. — Нам пора возвращаться.
Чинук и остальные расправили крылья, готовясь к полету.
— Ну, вы летите, — небрежно произнес Шейд. — А я останусь взглянуть на солнце.
Все оглянулись и с ужасом уставились на Шейда, а он с трудом сдерживал удовлетворенную улыбку.
— О чем ты болтаешь? — насмешливо спросил Чинук.
— Тебе нельзя смотреть на солнце, — сказала Яра, мотая головой.
— Я подумал, стоит попробовать.
Это было первое и самое важное, что говорили детенышам. Было много других правил — по мнению Шейда, даже слишком много, — но это одно они выучили накрепко. Вы никогда не должны смотреть на солнце. Просто, ясно и не подлежит обсуждению.
— Оно ослепит тебя, — сказал Джарод. — Выжжет глаза.
— А потом превратит в пепел, — прибавил Осрик не без удовольствия.
Шейд с царственным безразличием пожал плечами.
— Тут везде совы, — произнесла Пенумбра, с беспокойством оглядываясь. — Нам пора лететь.
Вдалеке Шейд слышал голоса матерей, которые созывали своих детенышей в Древесный Приют. И голос Ариэли, его мамы: «Шейд… Шейд…» Он почувствовал, как дрогнуло его сердце. Мама о нем беспокоится! Один раз он уже попал в неприятную историю. Несколько ночей назад, опустившись на землю, он решил нарушить еще одно правило — посмотреть поближе на сверкающую паутину. Но его тут же поймали и сурово отчитали перед всеми детенышами.
— Я только взгляну, — сказал он, поглядывая на светлеющее небо. — Это недолго.
— Ты просто ненормальный, — сказал Осрик, но в его взгляде Шейд прочитал невольное восхищение.
— Да не собирается он смотреть на солнце, — раздраженно бросил Чинук. — Просто болтает.
— Я расскажу тебе об этом, когда вернусь, — весело ответил Шейд. — Конечно, если ты не полетишь вместе со мной.
Это был деликатный момент — детеныши в ожидании смотрели на своего героя. Чинук знал, что ему бросили вызов. От злости он еще сильнее вонзил когти в кору.
— Ну, не поминайте лихом, — весело сказал Шейд, готовясь взлететь.
— Подожди! Я лечу, — остановил его Чинук. И решительно повторил: — Я лечу с тобой.
— Я знаю, это просто дурацкая шутка, — заявил Чинук, когда они летели через лес прочь от Древесного Приюта. — Посмотрим, кто первым повернет обратно.
Шейду пришлось стараться изо всех сил, чтобы не отстать от Чинука. Он усердно махал крыльями, но все равно отставал. Он завидовал легким взмахам крыльев Чинука, но смотрел внимательно, пытаясь им подражать.
— Мы полетим на вершину холма, — сказал он, надеясь, что Чинук не услышит, как из его груди со свистом вырывается воздух. — Оттуда мы быстрее увидим солнце. Как ты думаешь?
Чинук что-то неразборчиво пробурчал, а потом спросил:
— А если нас заметят совы?
Неужели в его голосе звучало беспокойство? Шейд приободрился.
— Мы будем держаться ближе к деревьям.
Чинук снова что-то пробурчал.
Птицы, распушив перья, суетились в своих гнездах, рассаживались на ветках и присоединялись к утреннему хору.
Достигнув холма, Шейд и Чинук устроились на верхушке самого высокого дерева и прижались к стволу, чтобы их никто не увидел. Перед ними изгибалась длинная долина, сплошную чащу деревьев прорезала пыльная Человеческая дорога. Но Шейд никогда не видел на этой дороге ни людей, ни их шумных повозок.
— А зачем ты хочешь увидеть солнце? — поинтересовался Чинук.
— Просто хочу, вот и все.
— Но зачем?
— Я любопытный. А ты?
Чинук ответил не сразу:
— Нет.
Он помолчал еще немного и спросил:
— А если оно превратит нас в пепел?
— Солнце еще никого не превратило в пепел.
Шейд наслаждался — Чинук внимательно слушал его.
— Моя мама рассказывала мне про одну летучую мышь. Ее крылья, кости, зубы — все превратилось в кучку пепла, — тихо произнес Чинук.
— Сказки, — бросил Шейд, но почувствовал, как от страха у него свело живот.
— Давай вернемся, — через некоторое время предложил Чинук. — Просто скажем остальным, что видели солнце. Это будет наша тайна, хорошо?
Шейд задумался. Чинук наконец о чем-то просит его. Ощущать свою силу было восхитительно.
— Ну, ты лети, — ответил Шейд, не двинувшись с места. Ему была нужна безоговорочная победа.
Небо на востоке стало совсем светлым, такого он еще никогда не видел. Шейд отметил слабую, колющую боль в глубине глаз. Что если все эти истории правда? Вдруг он действительно ослепнет?
— Совсем недолго, — пробормотал он, успокаивая себя.
Чинук подвинулся, его крылья зашуршали по коре ветки.
— Ш-ш-ш-ш, — прошипел Шейд. — Смотри, вон там.
На соседнем дереве неподвижно сидела сова, наполовину скрытая листвой.
— Ты ведь не боишься? — прошептал Шейд. — Сильной летучей мыши нечего бояться.
Сам Шейд, конечно, боялся, но думал, что сова не видит их. А даже если и видит, не нападет на них, пока не взошло солнце. Таков закон. Но он сомневался, что Чинуку это известно, потому что о таких вещах детям обычно не рассказывают. Он сам узнал об этом случайно, подслушав однажды разговор мамы с кем-то из взрослых. В его слабости есть и хорошие стороны: маленького Шейда мама носила с собой даже на собрания взрослых мышей. Таким образом он узнал уйму полезных вещей.
От ужасного крика совы шерсть у Шейда встала дыбом. Сильно всколыхнув воздух, сова снялась с ветки и полетела прочь, бесшумно взмахивая крыльями.
Шейд перевел дух.
— Я… я больше не могу, — заикаясь, пролепетал Чинук и быстро полетел в сторону Древесного Приюта.
Шейд смотрел, как он исчезает среди деревьев. Он чувствовал странное разочарование и сам не знал почему.
Теперь Шейд тоже мог лететь назад. Он победил.
Но оказалось, что это не все. Ему хотелось чего-то большего, и это удивляло его. Он действительно хотел увидеть солнце. Хотел сделать то, что строго запрещено.
Светлая полоса над кронами деревьев по ту сторону долины становилась все шире. Шейда удивляло, что это длится так долго. Половина неба уже окрасилась в бледно-серый цвет, а солнца все нет. Что происходит?
Он моргнул, повернулся и вдруг с изумлением обнаружил прямо перед собой плотную стену перьев. Поднял голову и встретился взглядом с огромными, полуприкрытыми тяжелыми веками глазами совы, которая сидела рядом с ним на ветке. Без единого звука Шейд вжался в кору, крепко вцепившись в нее когтями. Сова скользнула по нему взглядом, затем зловеще повернула массивную рогатую голову к светлеющему горизонту, проверяя, где солнце. Шейд хорошенько рассмотрел ее: грубое, прочное оперение, облекающее свирепую мощь, хищно изогнутый клюв, способный в одно мгновение разорвать плоть… Шейд знал, что сове не нужны глаза, чтобы видеть его. У нее тоже есть эхозрение.
Ни одна летучая мышь не может убить сову. Шейду следовало бы окаменеть от ужаса. Но он такой маленький, он сможет залезть туда, куда она не доберется: в узкие щели между тесно переплетенными ветвями, в трещины ствола.
Неожиданно Шейд почувствовал позади движение воздуха и, оглянувшись, увидел свою мать.
— Летим! — прошептала она. — Быстро!
Ее голос был таким непреклонным и сердитым, что он немедленно повиновался. Они ринулись к подножию холма, держась линии деревьев. Шейд оглянулся и увидел сову, которая не спеша летела за ними, мерно взмахивая гигантскими крыльями. Солнце все еще не явилось над горизонтом.
Они пронеслись над ручьем, сова не отставала. Вдруг Шейд почувствовал, что его крылья стали теплыми, и с недоумением посмотрел на них. Крылья ярко светились. Солнце.
— Быстро под деревья! — крикнула Ариэль, обернувшись. — Не оглядывайся!
Он оглянулся.
Тоненький краешек солнца показался над горизонтом, заливая долину ослепительным светом. Свет был такой мощный, что, казалось, в одно мгновение высосал из Шейда жизнь. Он крепко зажмурился.
Затем локатором нащупал мать и, так и не открывая глаз, следовал за ней, пока они не оказались под деревьями. Внезапно сова обрушилась на него — ее когти скользнули по перепонке крыла, чуть не проткнув его.
