Астрид Линдгрен - Собрание сочинений: В 6 т. Том 2. Суперсыщик Калле Блумквист
Пока Калле слушал, его глаза так и бегали по сторонам. Ни на одну минуту не забывал он о своем гражданском долге. Нет ли в толпе каких-нибудь подозрительных личностей? К сожалению, нет, — вынужден был признаться самому себе Калле. Увы, ни одного человека, которого можно было бы в чем-то заподозрить. И все же — ведь ему не раз приходилось читать, что многие, казавшиеся на первый взгляд совершенно невинными, были вовсе не такие. И уж лучше быть начеку. Вот, например, тащится по улице какой-то парень с мешком на спине…
— А вдруг, — сказал Калле, толкнув в бок Андерса, — а вдруг у него мешок набит краденым серебром?
— А вдруг нет, — нетерпеливо откликнулся Андерс, предпочитавший слушать россказни Хромого Фредрика. — А вдруг в один прекрасный день ты окончательно свихнешься со всеми своими криминальными идеями!
Ева Лотта засмеялась. Но Калле промолчал. Он привык к тому, что его не понимают.
Мало-помалу, как и следовало ожидать, явился полицейский и забрал Хромого Фредрика. Для того проводить субботние ночи в кутузке было привычным делом.
— Где ты шлялся? Давно пора было прийти! — упрекнул Фредрик полицейского Бьёрка, когда тот дружески взял его под руку. — Стой тут целый час и жди! Вам что, никак порядка с городскими хулиганами не навести?
Полицейский Бьёрк улыбнулся, сверкнув своими красивыми зубами.
— Давай пошли, — сказал он.
Толпа слушателей рассеялась. Калле, Андерс и Ева Лотта тоже, медленно, правда, но пошли дальше. Они охотно послушали бы Фредрика еще…
— До чего же красивые каштаны, — сказала Ева Лотта, одобрительно глядя на длинные ряды каштановых деревьев, окаймлявших Стургатан.
— Да, здорово, когда они цветут, — заметил Андерс. — Похожи на свечки!
Вокруг было тихо и спокойно; чувствовался канун воскресенья. То тут, то там в садах ужинали люди. Они уже смыли с себя пыль после работы и празднично оделись. Они болтали и смеялись и, видимо, уютно чувствовали себя на своих маленьких клочках земли, где фруктовые деревья как раз стояли во всем цвету. Андерс, Калле и Ева Лотта бросали долгие взгляды на каждую калитку, мимо которой проходили. Что, если какая-нибудь добрая душа угостит их бутербродом или еще чем-нибудь вкусным? Но на это вроде не похоже.
— Надо придумать какое-нибудь занятие, — сказала Ева Лотта.
И в этот миг где-то вдали послышался свисток паровоза.
— Семичасовой идет! — сказал Андерс.
— Я знаю, что нам делать! — воскликнул Калле. — Спрячемся за сиреневой изгородью в саду Евы Лотты, крепко-накрепко привяжем к какому-нибудь пакету длинную веревку и бросим пакет на улицу. А когда кто-нибудь увидит его и захочет взять, мы ка-ак дернем за веревку! Интересно поглядеть, какую он скорчит рожу.
— Да, похоже, занятие для субботнего вечера подходящее, — согласился Андерс.
Ева Лотта не произнесла ни слова. Но одобрительно кивнула головой.
Пакет тут же изготовили. Все необходимое для этого нашлось в бакалейной лавке Виктора Блумквиста.
— Можно подумать, будто в пакете что-то ценное, — с удовлетворением сказала Ева Лотта.
— Ага! А теперь посмотрим, кто клюнет на эту наживку! — воскликнул Андерс.
Пакет лежал на булыжной мостовой и выглядел очень заманчиво. В первую минуту и не увидишь, что он крепко-накрепко привязан к веревке, исчезающей за сиреневым кустом в саду пекаря. Очень внимательный прохожий, разумеется, мог бы услыхать затаенное хихиканье и шепот за сиреневой изгородью. Но фру[3] Петронелла Апельгрен, владелица крупнейшей мясной лавки в городе, которая как раз в этот момент шла по улице, была не так внимательна, чтобы услышать или заметить что-либо подозрительное. Зато она увидела пакет и, с трудом наклонившись, потянула за ним руку.
— Тяни, — прошептал Андерс Калле, державшему в руке веревку.
И Калле потянул веревку. С молниеносной быстротой пакет исчез за сиреневым кустом. И вот тут-то фру Апельгрен уж никак не могла не услышать затаенное хихиканье. В ответ она разразилась потоком бранных слов. Дети поняли далеко не все, что она сказала, но все-таки расслышали, как она несколько раз упомянула какое-то «воспитательное заведение» в качестве подходящего местопребывания для этих негодников.
За кустом было теперь совсем тихо. Выпустив последний залп, фру Апельгрен, ворча, удалилась.
— С ней повезло! — сказала Ева Лотта. — Интересно, кто следующий? Надеюсь, он будет такой же злющий!
Но казалось, будто город внезапно целиком вымер. Никто не приходил, и троица, сидевшая за сиреневой изгородью, уже подумывала, не отказаться ли им от этого развлечения.
— Подождите, кажется, кто-то идет! — быстро прошептал Андерс.
И в самом деле, кто-то шел по улице. Только что появившись из-за угла, он быстрыми шагами направился прямо к садовой калитке пекаря. Это был высокий человек в сером костюме, с непокрытой головой и с большой дорожной сумкой в руке.
— Внимание! — снова прошептал Андерс, когда мужчина остановился перед пакетом.
И Калле обратился весь во внимание… Но безуспешно. Легонько присвистнув, человек тут же наступил на пакет ногой.
2
— О, как величать тебя, моя прекрасная юная дама? — спросил незнакомец, когда некоторое время спустя Ева Лотта в сопровождении обоих своих пажей вылезла из-за куста сирени.
— Ева Лотта Лисандер, — бесстрашно ответила Ева Лотта.
— Так я и думал! — воскликнул незнакомец. — А ведь мы с тобой старые знакомые. Я видел тебя, когда ты была совсем крошкой и только и делала, что лежала в колыбели, кричала, плевалась и целыми днями вела себя безобразно.
Ева Лотта гордо вскинула голову. Она не могла поверить, что когда-нибудь была такой маленькой.
— Сколько же лет тебе сейчас? — спросил незнакомец.
— Тринадцать, — ответила Ева Лотта.
— Тринадцать лет! И уже два кавалера! Один блондин, другой брюнет! Тебе явно по душе разнообразие, — с легкой дразнящей улыбкой произнес незнакомец.
Ева Лотта еще раз вскинула голову. Незачем стоять тут и выслушивать оскорбления от какого-то типа, которого она знать не знает.
— А вы кто такой, дяденька? — поинтересовалась и она, подумав про себя, что кто бы он ни был, но и он небось плевался, лежа в колыбели. Да-да, и он тоже!
— Кто я? Я дядюшка Эйнар, двоюродный брат твоей мамы, моя прекрасная юная дама!
Он дернул Еву Лотту за белокурый локон.
— А вообще-то как зовут твоих кавалеров?
Ева Лотта представила Андерса и Калле; темная и светлая головы склонились в безупречном поклоне.
— Славные ребята, — одобрительно сказал дядя Эйнар. — Но замуж за них не выходи! Выходи лучше за меня, — продолжал он, громко смеясь. — Я построю тебе замок, в котором ты сможешь целыми днями бегать и играть.
— Вы, дядюшка, для меня слишком старый, — дерзко ответила Ева Лотта.
Андерс и Калле почувствовали себя несколько лишними. Что еще за долговязый хмырь свалился на их головы?!
«Приметы, надо запомнить его приметы!» — сказал самому себе Калле.
Он взял себе за правило запоминать приметы всех незнакомых личностей, какие только встречались на его пути. Кто знает, многие ли из них на самом деле порядочные?
«Приметы: каштановые, зачесанные кверху волосы, глаза — карие, брови срослись, нос прямой, слегка выступающая вперед челюсть, могучий подбородок, серый костюм, коричневые ботинки, непокрытая голова, коричневая же дорожная сумка, называет себя дядюшкой Эйнаром. Пожалуй, все. А, совсем забыл: на правой щеке маленький красный шрам».
Калле постарался запомнить все приметы дядюшки Эйнара.
«Ехидина!» — добавил он про себя.
— Скажи, моя маленькая соплюшка, твоя мама дома? — спросил дядя Эйнар.
— Да, вот она идет!
Ева Лотта показала рукой на даму, идущую по дорожке сада. Когда та подошла ближе, оказалось, что глаза у нее — такие же голубые и веселые, а волосы — такие же светлые, как у Евы Лотты.
— Надеюсь, меня узнали! Имею честь! — Дядя Эйнар учтиво поклонился.
— Боже мой, это ты, Эйнар! Сколько лет, сколько зим! Давненько мы тебя не видели! Откуда ты свалился как снег на голову?
Глаза фру Лисандер стали совершенно круглыми от удивления.
— С луны! — ответил дядя Эйнар. — Чтобы чуточку взбодрить вас в вашей занудной глухомани.
— И вовсе он не с луны, — с досадой сказала Ева Лотта. — Он приехал семичасовым поездом.
— Все те же старые шуточки, — усмехнулась фру Лисандер. — Почему же ты не написал, что собираешься приехать?
— Ну уж нет, моя милая девочка. Мое жизненное кредо — никогда не пиши о том, что можешь изложить лично. Ты ведь знаешь, я из тех, кто делает все, что им в голову взбредет. А как раз недавно я подумал, как славно было бы устроить себе небольшой отпуск; и вспомнил вдруг, что у меня есть необычайно славная кузина, которая живет в необычайно славном маленьком городке. Примешь гостя?
![Астрид Линдгрен - Линдгрен А. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 2: Суперсыщик Калле Блумквист [ Суперсыщик Калле Блумквист; Суперсыщик Калле Блумквист рискует жизнью; Калле Блумквист и Расмус; Расмус, Понтус и Глупыш]](/uploads/posts/books/212389/212389.jpg)
