Валерий Попов - Превратись во что хочешь!
— Ну, — Дзыня говорит. — У тебя, может, ещё какие желания есть?
— Есть, — говорю. — Давно мечтаю на лошади прокатиться.
— Можно! — Дзыня говорит.
И тут же раздалось внизу цоканье копыт. Вышли на балкон, смотрим: целый табун лошадей прискакал: белые, вороные, гнедые!
Спрыгнули мы прямо с балкона: я — на белую лошадь, Дзыня — на вороную. Поскакали звонко по улицам. Всё движение прекратилось: все стоят, восхищаются.
Проскакали до конца города, потом обратно вернулись.
Снова у Дзыни дома оказались.
— Может, — Дзыня говорит, — на орле полетаем?
— На каком орле?
— Вот на том! — Дзыня говорит.
Показал — на крыше дома напротив огромный каменный орёл сделан. И не успел я слова сказать — взмахнул орёл каменными крыльями и к нам на балкон прилетел! Сели мы на орла, взмахнул он крыльями — и полетели.
Внизу, в улицах, уже темно, а тут, над крышами, солнце светит, и мы, освещённые солнцем, летим и поём знаменитую итальянскую песню (никогда ни до ни после ни слова поитальянски не говорили, а тут запели вдруг от восторга, звонкими голосами):
Сульмаре лю-чико
Лестра дордженте
Плечида ленда
Проспер эльвенте!
Венита ля джере!
Барката мия!
Санта лючия!
Санта лючия!
Все люди останавливаются внизу, головы задирают, а мы летим, освещённые солнцем, и поём!
Облетели круг над городом и снова на балкон вернулись.
— Колоссально! — говорю.
— А ты как думал? — Дзыня говорит.
— К сожалению, — говорю, — мне домой надо сходить, родителям показаться, с утра как ушёл, дома не был. Поем, посплю, а завтра утром снова к тебе.
— Нормально! — Дзыня говорит.
Спустился я по его лестнице на улицу, к себе пошёл. По дороге одного из братьев Соминичей встретил — идёт, бережно к груди какой-то свёрточек прижимает.
— Достал! — радостно говорит. — Свеженькие!
— Что это!
— Как что! — Соминич говорит. — Забыл? Батарейки для нашего приёмника! Вместе же с тобой хотели делать!
— А-а-а-а! Да нет, мой друг Дзыня может за секунду сотню таких приёмников сделать! Да и не только…
Соминич ничего не сказал, повернулся и ушёл к себе в подъезд. А я — к себе.
Утром прихожу к Дзыне, выходим с ним на балкон. Глядим, по улицам идут толпы школьников, с букетами в руках.
— А-а-а! — говорю. — Сегодня же первое сентября! Помню сквозь сон, что-то такое родители мне мои говорили… Ну, как мы с тобой решим: будем в школу ходить или нет?
— Ты что, вообще уже? — Дзыня говорит. — Нам в школу ходить, когда мы и так всё можем?
— Но просто интересно бы узнать, что такое они там проходят? Писать-читать научиться — вдруг пригодится?
— Зачем? — Дзыня говорит.
— Ну, мало ли что?.. Может, мы воспоминания свои захотим написать?
— Идея! — Дзыня говорит. — У меня сосед, из соседней комнаты, тоже сегодня в школу пошёл. А у нас будет ручка-самописка, которая будет у него всё списывать. Посмотрим те записи — и будем всё знать!
— А как будет ручка-самописка у него списывать?
— А очень просто! Стол у него у окна стоит. А я поставлю на свой балкон зеркало, ручка через зеркало будет видеть, что он там пишет, и нам в тетрадь списывать!
— Замечательно!
Появилась тут на столе ручка-самописка, гусиное перо, и в него воткнут стержень от шариковой ручки.
Полежала самописка, потом вдруг изогнулась в вопросительный знак.
— Что это она? — Дзыня спрашивает.
— Она спрашивает: что писать?
— А! — Дзыня говорит. — Сейчас!
Поставил на свой балкон зеркало, и в зеркале с ходу вся соседская комната отразилась: стол у окна, шкаф, в общем, всё!
— Вот так! — Дзыня говорит. — Будет он за столом уроки свои делать, а мы с ходу будем узнавать, чего он там пишет!
— Колоссально! — говорю.
Так и сделали, целую неделю гуляли. Иногда только зайдём к Дзыне, видим в зеркале: сосед сидит в своей комнате, пишет и самописка всё копирует.
Примерно через неделю я говорю:
— Давай посмотрим хоть, что она там накарябала?
Смотрим записи ручки-самописки и ничего не можем понять! Какие-то буквы непонятные, никогда таких не видел, и строка почему-то идёт справа налево!
— Ничего не понимаю, — Дзыне говорю. — Может, это он не по-русски пишет?
— А по-каковски ещё? — Дзыня говорит.
Долго думали мы, гадали: что это перед нами такое?
Потом посмотрел я в зеркало на балконе и всё понял!
— Зеркало! — говорю. — Самописка писала то, что в зеркале видела, а в зеркале буквы переворачиваются. Поди теперь разбери, что она тут понаписала!
— Да. Неудача! — Дзыня говорит. — Ну, ничего! Для чего нам буквы какие-то знать, если мы и так всё можем, кем захотим, тем и станем!.. Колоссально! Ну давай, кем ты хочешь стать? Быстро!
— Да ну, неудобно как-то!..
— Что значит неудобно!.. Давай!
— Вообще, честно если, я шахматы очень люблю.
— Шахматы? — Дзыня говорит. — Годится! Давай, кем ты хочешь стать, чемпионом города? Чемпионом мира?!
— Вообще, хотелось бы чемпионом мира.
— Давай, — Дзыня говорит.
— Постой, — я вдруг испугался. — Подожди! Если вдруг ни с того ни с сего новый чемпион мира появится, никто не поверит, понял? Скажут все: откуда взялся, кто такой? Не знаем такого! Надо сначала в каких-то турнирах победить, чтобы узнали тебя, привыкли!
— Давай! — Дзыня говорит. — В каком турнире сначала хочешь участвовать?
— Ну, сначала в районном, что ли.
Пришли в шахматный клуб, стал я играть. Быстро всех победил, но там я вроде действительно лучше всех играл. Потом — турнир на кубок города в шахматном клубе начался. Там я тоже до финала быстро дошёл, минут за шесть всех обыграл! Но в финале, как назло, очень сильный противник мне попался.
Я — так, он — так, я — так, он — так.
В шахматах, к сожалению, чудеса не проходят, если ни с того ни с сего вдруг фигура у тебя на доске появится или у противника неожиданно исчезнет, тут же заметят все, скажут: жулик!
Подмигнул я Дзыне, вызвал его в коридор.
— Выручай! — говорю. — Сам видишь, две пешки у него перевес! Сделай что-нибудь!
— Может, — Дзыня говорит, — сделать, чтоб люстра на доску упала?!
— Замечательная мысль! — говорю. — Удивительно, что такие возможности даны такому дураку!! Ну, упадёт люстра, шахматы собьёт, а потом снова ту же позицию восстановят: ведь помнят же все, какие были ходы.
— Да-а, — Дзыня говорит разочарованно. — Это верно… О, идея! — вдруг закричал.
— Ну какая!
— Спокойно, — Дзыня говорит. — Я сказал, положись на меня! Всё будет отлично!
Вернулся я в зал, сел играть, но страшно, боюсь. «Что же такое, — думаю, — он сейчас учудит? Может, всё-таки люстру обрушит?»
Сижу, весь сжавшись, жду.
Вдруг у входа в зал громкая музыка заиграла, входит торжественным шагом в зал оркестр, впереди него идёт седой, солидный человек. В руках держит поднос, а на подносе — огромный шахматный конь. Все головы подняли от досок, смотрят с изумлением. Подходит эта процессия прямо ко мне, и вижу вдруг: седой человек с подносом мне подмигивает. И я понял вдруг: это же Дзыня! Дзыня специально на время в такого человека превратился! Останавливается процессия, и он торжественно вручает мне коня. Конь перевязан лентой, на ней надпись: «Лучшему юному шахматисту от шефов клуба — трудящихся мебельной фабрики». Взял я того коня, поставил на доску — противник мой с ходу сдался!
Дзыня снова подмигнул мне, повернулась процессия и под музыку из зала ушла.
Потом вручили мне грамоту победителя, мы выскочили с Дзыней на улицу, залезли на афишную тумбу, Дзыня стал кричать:
— Дорогие наши товарищи! Смотрите! Это чемпион нашего города по шахматам!
Но никто из прохожих почему-то даже не остановился, все бросали быстрый взгляд и мимо торопливо проходили. Видно, не верили!
Да, обидно было, очень обидно!
— Да! — Дзыня говорит. — Видно, этим их не удивишь, надо тебе в темпе чемпионом мира становиться.
— Да нет, — я говорю. — Не получится. Чтобы с чемпионом мира сыграть, надо сначала всякие отборочные игры проходить. Там эта штука с конём может не пройти.
— Да-а-а! — Дзыня говорит. — Тяжело!.. А ну их, эти шахматы! Зачем они нам? Мы и без них можем иметь всё, что чемпионы мира имеют!
— Например?
— Например? Видел я тут на улице колоссальный автомобиль. Неизвестно ещё, есть ли у чемпиона мира такой, а у нас будет, если захотим!
— А какой это автомобиль?
— Колоссальный! Длинный, красный, низкий! Нос острый, как у щуки. Боковые окна зелёные. Сиденья жёлтые кожаные. Руль чёрный. Захотим — и у нас такой же будет!
— Ну так давай!
И тут же выбежали на балкон, смотрим: внизу стоит автомобиль — длинный, красный, низкий. Нос острый, как у щуки. Боковые окна зелёные. Сиденья жёлтые. Сбежали мы вниз, через четыре ступеньки, сели в автомобиль.
