АВЕНИР ЗАК - Москва - Кассиопея
Послышался смех.
— У, Лоб проклятый, — прошипел Толя и тут же широко улыбнулся учёным. — Извините, пожалуйста, — и снова зашипел на Лба. — Марш? Где марш?!
Лоб снова сделал успокаивающий жест и, быстро, отыскав плёнку, снова нажал кнопку.
— Ах, я всегда была…
Пепита — дьяболо, Пепита — дьяболо…
— Я убью тебя, — простонал Толя. — Ведь знал, что с тобой нельзя связываться…
— Всё нормально, — сказал Лоб. — Сейчас…
И верно, Пепита умолкла на полуслове и из магнитофона послышался марш космонавтов:
— На пыльных тропинках
Далёких планет
Останутся наши следы…
— Да, — задумчиво сказал один из учёных. — Похоже, что именно им предстоит оставить свои следы на далёких планетах…
— Прошу задавать вопросы, — сказал Витя.
Девочки тем временем хихикали, передавая из рук в руки чью-то записку. Лоб вырвал её из рук одной из девочек и передал Витьке.
Витька надел очки и растерянно прочёл записку:
— А ты полетела бы? Ведь это на всю жизнь…
С ним… полетела бы.
Раздался громкий смех.
Витька удивлённо посмотрел на аудиторию.
— Кто написал эту записку? — машинально спросил Витя.
Теперь хохотали все. Смеялись даже учёные. Особенно веселились девочки. И по их лицам нельзя было определить, кто же из них готов на всю жизнь связать свою судьбу с судьбой Вити Середы.
А Витька на мгновение встретился с пренебрежительным взглядом Варьки Кутейщиковой и смущённо отвёл глаза.
Варька быстро поднялась со своего места и направилась к кафедре.
Надо сказать, что Варька Кутейщикова занимала в 6-м «Б» особое положение. Высокая, стройная девочка, она была далека от всех «мирских» дел своих одноклассников. Ещё с третьего класса сердце и ум этой красавицы были безраздельно отданы сначала Аксалотлям и тритонам из школьного живого уголка, а затем кружку юных натуралистов Дома пионеров. Варька категорична в своих суждениях, решительна в поступках и полна презрения к мальчишкам.
Когда Варька подошла к доске и неторопливо оглядела аудиторию, все понемногу притихли.
— У меня вопрос, — она надменно взглянула на Витьку. — Сколько бизонов насчитывалось в Америке, когда туда прибыли первые европейцы?
— Бизонов? — удивлённо переспросил Витька.
— Можешь не отвечать, Середа, ты этого не знаешь. Америку населяли миллионы бизонов. Где они?
— Вымерли? — неуверенно спросил Витька.
— Они уничтожены людьми. Где лошадь Пржевальского? Где стеллерова корова?!!
— Кутейщикова! — возмутился Паша Козелков. — Причём тут твоя корова и лошадь Пржевальского. У нас космический сбор. Понимаешь, Кутейщикова?!
— Я скоро четырнадцать лет Кутейщикова, — огрызнулась Варька. — Люди должны сохранить на Земле исчезающие виды животных. Было бы куда лучше, если бы Середа, подумал бы об этом, вместо того, чтобы тратить время на изобретение каких-то дурацких релятивистских двигателей.
Учёные рассмеялись, а Варька с победоносным видом вернулась на своё место.
— Бизоны вымерли, — вздохнув, сказал Лоб. — Динозавры вымерли. Придёт время, мы тоже вымрем.
— Вот ты и вымирай, а я пока не собираюсь, — крикнула ему Варька.
— Помолчи, Лоб, — прошипел Толя и подчёркнуто радушно обращаясь к учёным, сказал: — Может быть, кто-нибудь из вас скажет, товарищи?
Сергей Сергеевич Филатов поднялся на кафедру.
— Вот что я тебе скажу, дорогой мой Лоб… — сказал он, обращаясь к Федьке, но услышав громкий смех ребят, слегка смутился. — Я что-то не так сказал?
— Его фамилия Лобанов, — сказал Толя, — а Лбом мы его зовём… для краткости.
— Извини, Лобанов. Я не хотел тебя обидеть. Кутейщикова, конечно, права — люди обязаны сделать всё, чтобы сохранить животных. Но человечество вышло в космос, с этим ничего не поделаешь. И проблемы космоса, дорогая Кутейщикова, сегодня стали также нашим земным делом. Вот почему мы с таким интересом слушали Витю Середу, изложившего этот, в высшей степени интересный, проект под многообещающим названием « «ЗАРЯ»».
— А я так считаю, товарищ Филатов, — зачем лететь на какую-то Кассиопею, когда даже у нас на Земле есть марсиане.
— Марсиане? — удивился Филатов. — На Земле? Откуда?
Лоб вытащил из сумки какую-то книжку с яркой обложкой.
— Вот здесь написано, — уверенно сказал Лоб, — как поймали одного марсианина. Он в киоске газированной водой торговал. На улице Горького. В Москве.
— Зачем же он… водой торговал? — спросил один из учёных. — Для заработка?
— Да нет, для маскировки, — под общий смех ответил Лоб.
Филатов подождал пока все успокоились.
— Должен сказать, что нас всех порадовал доклад Вити Середы… Особенно приятно, что защита этого фантастического проекта происходит здесь, в Калуге, на родине великого Циолковского.
— Извините, товарищ Филатов… — снова поднялся Лоб. — Но у меня тоже есть проект, только не фантастический, а вполне осуществимый.
Лоб подошёл к столу со своей сумкой и вытащил из неё игрушечную ракету.
— Моя идея состоит в том, чтобы вместо горючего использовать обыкновенную Н2О, с помощью энергии мирового океана превратить всю нашу планету в звездолёт и лететь к Кассиопее.
Учёные засмеялись.
— Не верите?! — серьёзно сказал Лоб. — Дёшево и сердито! Смотрите!
Он запустил водяную ракету. Она взлетела и обдала всех учёных водой. И тут Толя Ямщиков не выдержал. Вместе с Пашей Козелковым они вывели Лба из зала и выбросили в коридор его сумку.
Филатов, смеясь, вытер лицо платком.
— Зачем же так жестоко?.. — спросил Филатов у Толи. — Он просто… проводил научный эксперимент…
— Эксперимент? — вскипел Толя. — Вы его в первый раз видите, а он у нас… вот где сидит, — он провёл ладонью по горлу, — горе-изобретатель!
— А теперь вернёмся к проекту Вити Середы, — сказал Филатов. — Вы хотели что-то сказать, — обратился он к одному из учёных.
— Ну, что же, — улыбнулся тот, — расчёты сделаны весьма тщательно, придраться не к чему… Но крупным недостатком проекта остаётся огромная продолжительность полёта. За время экспедиции на Земле пройдёт пятьсот лет!
— Ну, знаете ли, — усмехнулся Филатов, — здесь мы бессильны.
— Пока, — снова улыбнулся учёный.
— Почему пока? — удивился Витя Середа, — разве человечеству удастся когда-нибудь преодолеть световой барьер?
— Нет, конечно, — сказал учёный задумчиво. — Законы физики нам изменить не удастся. Они не отменяются, но… уточняются и дополняются. Я бы сказал, что природа выступает одновременно и как противник и как помощник в достижении наших целей. Она ставит барьеры, но всегда имеет пути для их обхода. Но для того, чтобы отыскать такой обход, надо знать больше, чем мы знаем сегодня.
В зале наступила полная тишина. Ребята слушали с нескрываемым интересом. Паша Козелков подался вперёд, стараясь не пропустить ни одного слова.
— Мы знаем, что пространство искривлено, — продолжал учёный, — что кратчайшее расстояние не есть прямая линия. И может быть именно в особенностях строения нашего пространства надо искать ответ на вопрос, как попасть из одной его точки в другую быстрее, чем делает это свет.
Он взял гибкую пластмассовую трубочку и свернул её в клубок.
— Вот наглядная модель такой возможности. Некий путешественник, ну скажем жучок, хочет попасть из одного конца трубки в другой, двигаясь вдоль неё, повторяя все её изгибы. Ему предстоит долгий путь. Но, если бы он знал, что трубка скатана в клубок, что цель его рядом с ним, ему было бы достаточно прогрызть стенки трубки и он — у цели!
— Будем верить, — засмеялся Филатов, что если не мы, то вы, когда-нибудь научитесь прогрызать дырки в пространстве!
— Значит этот проект безнадёжно устарел? — огорчённо спросил Паша Козелков.
— Нет! Отнюдь… — засмеялся Филатов. — Совсем напротив. Это весьма интересный проект. Но я хотел бы задать тебе, Витя, один вопрос.
Он подошёл к доске и отчеркнул одну из формул.
— Как ты пришёл к этому решению?
Эпизод 4
Павлик Козелков ещё в детском саду решил стать лётчиком-космонавтом и нет ничего удивительного в том, что на другой день рано утром он лежал на коврике в коридоре, на его груди покоилась гладильная доска, а на доске сидели три его младших братца с очень серьёзными сосредоточенными лицами.
Паша старался вздохнуть, но тут появилась мать, она согнала мальчишек с доски и со словами, — перегрузки окончены! Марш за стол, пора завтракать! — ушла из коридора.
Когда Павлик вошёл на кухню, мама, папа, старшая сестра Лёля и трое малышей уже завтракали. Павлик включил радио и уселся рядом с Лёлей, торопливо листавшей учебник.
