Анатолий Лосев - Остров Черных Магов
Кто бы мог подумать, что здесь так холодно? Пока мы шагали по лабиринту, я об этом и не подозревал. Но стоило нам остановиться на привал, как уже через пять минут я почувствовал, что ноги мои совсем закоченели, а руки, с которых я непредусмотрительно снял перчатки, почти перестали меня слушаться. Чтобы согреться, я начал пританцовывать и дышать на пальцы рук. Остальные тоже замерзли и во время еды стали прохаживаться взад-вперед.
— Ж-жаль, что н-не из ч-чего разжечь к-к-костер, — стуча зубами, выдавил Дима.
— Теплее надо было одеваться, — заметил Макс. — В пещерах же всегда высокая влажность, поэтому холод так сильно ощущается.
— Да, н-ничего себ-бе пикничок, — пыталась шутить Катя.
— Д-давайте быстрее п-п-пойде-е-ем, — попросил я. Чувство голода было не настолько сильно, чтобы, рискуя отморозить себе что-нибудь, оставаться на одном месте.
Наш импровизированный обед закончился, и я, завернув в клеенку очистки, бросил сверток в дальний угол галереи.
— Что ты делаешь? — возмутилась Оля. — Так, если каждый начнет мусор раскидывать, пещера превратится в большую помойку.
— Да, Игорь, иди подними, заберем с собой, потом выбросим, — поддержал ее Макс.
Пристыженный, я направился за свертком. Странно, его здесь нет. Но я точно видел, как он упал сюда.
Я чуть не разбил коленку о большой камень, но свертка не обнаружил. «Наверно, он отлетел от этого камня прямо в тот грот», — подумал я, заметив какую-то нишу слева от себя.
Ой! Так это же и есть тот самый грот, только теперь я подошел с противоположной стороны, потому-то и не узнал это место.
— Ребята, скорее сюда! — позвал я как можно более приглушенно, будучи наслышанным о страшных обвалах и заживо погребенных экспедициях, пострадавших из-за неосторожного возгласа одного из своих членов.
Наши, обрадованные так скоро представившейся возможностью подвигаться и согреться, тут же оказались возле грота. Я уже был внутри.
— Ну что, съели? — дразнил я их. — Давайте спускайтесь ко мне.
Первым влез Дима, потом подобралась Катя. После этого в гроте уже не было места для других, и поэтому нам пришлось рассказывать, что мы увидели, тем, кто остался снаружи.
— Я должен сам посмотреть, — Макс никогда не делал окончательных выводов, основываясь на чужих словах. Пришлось Кате поменяться с ним местами.
Макс осмотрел лаз, заглянул внутрь и задумался.
— Очень странно. Характер отверстия нетипичен для горной выработки. Хотя… Столько лет прошло…
У меня лопнуло терпение.
— Так мы идем туда или нет?! — презрев осторожность, воскликнул я. — Иначе зачем мы сюда приехали?
— Спокойно, — невозмутимо ответил Макс. — Конечно, пойдем. Только сначала привяжем шнур.
Он залез в свой «бэг» и достал оттуда здоровый клубок отличного репшнура белого цвета. Я осветил фонариком грот, но никакого подходящего для того, чтобы закрепить на нем шнур, выступа или валуна мы не нашли. Однако это лишь ненадолго отсрочило наше смелое предприятие: аккуратно обтесав кирочкой камень, об который я чуть не ударился десятью минутами раньше, мы с трех сторон накинули на него петлю на конце шнура и плотно затянули.
— Ты, Игорь, пойдешь первым, потом Наташа, следом Дима, за ним Оля, Катя, и последним пойду я, — распорядился Макс. — Всем держаться за шнур.
Я передал фонарик Наташе и взял клубок. Постепенно раскручивая его, я исчез в лазе.
Как я и предполагал, сразу за входом лаз уходил вправо вниз. И это был не тупик. Пока Наташа не посветила вперед, я не видел, что в дальнем конце галереи имелось разветвление. Подойдя поближе, не забывая при этом разматывать шнур, я разглядел еще четыре хода.
— Ну вот, а вы еще сомневались: ехать — не ехать? — победно воскликнул я. Наша поездка постепенно превращалась в настоящую экспедицию. — Куда свернем?
— Да в общем-то не важно, — отозвался сзади Макс. — Все равно мы тут в первый раз. Давай сейчас двинемся в крайний левый коридор.
Спорить никто не стал, и клубок продолжил разматываться, уводя шнур влево. Мы продвигались довольно медленно: камни под ногами мешали идти, кроме того, галерея то расширялась, то становилась совсем труднопроходимой. Фонарик, который несла Наташа, светил куда угодно, но только не вперед. Один раз я споткнулся и выронил клубок.
Тогда мы дали фонарик Диме и выставили его вперед. Теперь мы стали идти гораздо быстрее и даже успевали осматривать галерею.
— Похоже, мы тут первопроходцы, — сказал Макс. — Маловероятно, что тот, кто здесь был до нас, смог бы удержаться от искушения оставить воспоминание о себе с помощью произведений-наскальной живописи.
Эта малопонятная фраза навела меня на отличную мысль: у нас ведь есть мел! А Наташка классно рисует. Жаль только, баллончика с краской нет, а то бы получилось отличное пещерное граффити.
Моя идея была тут же поддержана всеми, кроме самой художницы. Скромная по своей натуре, она не желала пачкать стены пещеры.
— Ну что вы? Я плохо рисую. Здесь темно. У меня руки замерзли. — Наташа отбивалась изо всех сил, но все было тщетно. В самом деле, что о нас подумают наши потомки, если пещеры будут украшать мои или еще чьи-нибудь каракули?
— Что же рисовать? — наконец-то сдавшись, растерянно спросила Наташа. Ой, да не все ли равно, что? Машину, компьютер, пацифик, короче — что угодно.
— Нарисуй гитару, — предложил Дима. — По-моему, это будет выглядеть очень романтично.
Вот здорово он придумал! Романтика — вот что главное во всех путешествиях, в том числе и по пещерам.
Неподалеку мы нашли гладкий ровный участок стены, и Наташа приступила к творчеству. Несмотря на ужасные для живописи условия: полутьма, холод, сырость, от которой мел вскоре начал крошиться, — гитара получалась как настоящая. Хоть сейчас бери в руки и играй. Жаль только — я не умею. Но я обязательно научусь. Ведь я романтик.
На раскраску мела уже не хватило: весь раскрошился. Но все и так были восхищены.
— Класс! — прошептала Оля.
— Да ладно вы, ничего особенного, — отмахнулась Наташа.
Мы отдыхали еще минут десять, одновременно любуясь только что созданным «полотном». Затем наш путь вновь был продолжен в прежнем порядке: Дима с фонариком, я с клубком капроновой бечевы, Наташа, Оля, Катя и Макс.
После нарисованной гитары галерея ушла резко вниз, став при этом совсем узкой, так что мы смогли пройти лишь боком. Так двигаться мы были вынуждены достаточно долго, и когда стало казаться, что в конце коридора нас ожидает всего лишь глухая стена и нам придется идти обратно, желтое пятно на кончике фонарного луча вдруг прыгнуло вперед и прилипло к стене на противоположной стороне зала, где очутилась наша компания.
Это было довольно большое подземное помещение, в котором свободно могли бы разместиться оба наших параллельных класса, если бы пришли сюда на экскурсию. Своды зала были довольно высокими, что уже не вызывало того гнетущего ощущения, которое я испытал, пока мы двигались по последней галерее. Самое удивительное было то, что потолок и стены зала… светились.
— Вода! — догадался Дима и опустил фонарик вниз. И действительно, под ногами у нас лежало ровное зеркало подземного озера с абсолютно прозрачной водой. Видимо, за последние сто лет только наше появление потревожило его безупречную гладь. Как зачарованные, мы стояли и смотрели вниз и не видели, как со стороны еще одной галереи, также выходившей в этот зал, к нам бесшумно приближалась, едва касаясь земли ногами, какая-то бледная полупрозрачная фигура.
— Интересно, здесь рыба водится? — задумался Дима.
— Что, ловить собрался? — засмеялся я.
— Ага, на колбасу! — добавила Катя.
— Ухи поедим, — мечтательно проговорила Оля.
— Вот жаль только перчика не взяли, — иронично посетовал Макс.
— И соли тоже, — присоединилась Наташа.
— А у меня где-то была соль, — вдруг сказал Дима совершенно чужим голосом.
— Где?
— Ой, это не я говорю, — Дима был совершенно растерян. — Это кто-то другой.
— Да я это, я, елы-палы!
Тут мы действительно увидели, кто. Точнее, сначала это почувствовала Оля, а мы повернули головы уже вслед за ней. Справа от нас над самой землей висел в воздухе человек (хотя какой там человек!) в каске с примотанным к ней фонарем, с мотком веревки через плечо, в резиновых сапогах и держал в вытянутой вперед руке какую-то маленькую коробочку.
— Ну, вы будете брать соль или нет?
Это уже было слишком. Сквозь него тут же пролетели остатки мотка репшнура, и мы опрометью бросились к галерее. Каким-то непостижимым образом она вдруг стала такой узкой, что пролезть в нее было делом почти невозможным. Стройные Наташа и Оля быстро в нее проникли, но вот Катя протиснулась туда с большим трудом.
— Стойте, куда же вы? А уха, а соль? — вещало привидение Димиными губами.
