Инга Леви - Хрангелы
Накануне вечером Салма, дежурившая впервые, решила поразить воображение едоков настоящей мексиканской кухней.
– Так, на первое – гаспачо, на второе – такито с гуакамоле, на десерт – сладкая кесада, – огласила она запланированное меню.
– Ух ты, – восхитилась Сара, – как красиво звучит! Непонятно, но красиво!
– Возражаю, – быстренько вмешалась Маша. Ее папа был поклонником мексиканской кухни и, в отличие от Сары, она представляла себе, о чем идет речь.
– Это почему это? – подбоченясь, спросила Салма.
– У меня есть аргументы, честное слово, – заторопилась Маша. – Во-первых, мы готовим ужин, а на ужин первое не едят...
– В Мексике едят!
– А во-вторых... (Маша поняла, что латиноамериканский темперамент сметет любые аргументы, поэтому надо немедленно найти максимально весомый) ...ты представляешь, сколько после этого будет посуды?
– Маша! Мария! О, святая дева, ты слышишь это? – воздев руки к небу, нараспев сказала Салма. – Да что такое какая-то посуда по сравнению с удовольствием от настоящей еды? Или тебе не нравится наша кухня? – несколько угрожающе закончила она.
– О-ох, – вздохнула Маша, – нравится...
Ясно – Салму не переубедить. Будет и гаспачо, и такито, и кесада. И гора грязной утвари...
Надо сказать, Салма оказалась отличным шеф-поваром: ужин удался на славу! Даже Йену, который, оказывается, терпеть не мог мексиканскую еду (об этом он по секрету сказал Питеру) кое-что понравилось. Может, благодаря океанскому воздуху? Как бы там ни было, но Йен церемонно, с восточной любезностью поблагодарил Салму. Она просто светилась!
Натка подмигнула Маше.
– Ну, видишь?!
– Вижу. Надо ее пореже дежурной назначать, а то как войдет во вкус – не выдержим ее энтузиазма.
– Слишком уж ты практичная! – улыбнулась Наташа. – Пусть человек порадуется!
– Ладно, пошли мыть последствия этой радости...
Полкухни было заставлено грязной посудой. Маша старалась не смотреть на Салму, чтобы ненароком не поссориться, и молча взялась за уборку. Девочки изредка перебрасывались отдельными фразами, Маша упорно молчала.
– Мария, перестань молчать! – наконец не выдержала Салма.
– Я не молчу, – буркнула Машка.
– Ты не молчишь, – настаивала Салма.
Маша стала негромко напевать. Пела она, надо сказать, отвратительно! Единственный человек, который мог это выносить, был её дед. Но только если отключал слуховой аппарат.
– Ма-аш, – жалобно попросила Наташа, – перестань петь, а?
– Да что же это такое! Не молчи, не пой! Дышать можно?
– Мария, не сердись, – сказала Салма, – посуда – вещь победимая.
Ничего страшного!
– Ничего страшного – это когда горячая вода из крана течет! А на плите мы столько воды полночи будем греть!
Салма растерянно заморгала. Маша права: раньше воду нагревали в бойлере. Электрогенератор не слишком пострадал во время «урагана», и рукастый Грег сумел его починить. Но что-то случилось с проводкой, и бойлер категорически отказался работать, несмотря на уговоры Грега.
Сегодня почти вся нагретая вода ушла на приготовление ужина, а новая порция поспеет не раньше чем через час
– Девчонки, а я вам не рассказывала?..
Чтобы разрядить обстановку, Салма решила немного подурачиться:
– Мой дядя – любимый ученик Коперфилда. Настоящий волшебник! Меня тоже кое-чему научил. Вот, смотрите, беру холодную воду, на-аливаю её в сковородку (Салма заговорила «магическим» голосом), и – оп! –кипяток!
– Ладно, Коперфилд, – чуть оттаяла Маша, – пора уже делом заниматься. Давайте снесем посуду на большой стол, пока вода греется. Наташ, подвинь, пожалуйста, реквизит госпожи фокусницы чуть дальше, а то тарелки некуда поставить.
Наташа взялась за сковороду и тут же отдернула руку.
– Ты чего?
– Горячо...
– Девчонки, вы что, договорились довести меня до белого каления?! – простонала Маша. – Кто тут еще в заговоре?
– Да я серьезно, – сказала Ната,– возьми проверь.
Маша проверила: вода действительно была горячая. Она изумленно посмотрела на Салму, и та, сунув палец в грязную сковородку, тут же выдернула его.
– Санта Мария... – прошептала она.
– Салма, ты как это сделала? – накинулись на неё девчонки.
Она только пожала плечами.
– А еще можешь?
Салма налила воду в кастрюлю, зажмурилась, открыла глаза...
– Попробуйте кто-нибудь, – неуверенно попросила она.
Сара осторожно коснулась поверхности воды.
– Вау! Кипяток!
Через десять минут оказалось, что Салма кипятит воду, масло, молоко, сок, уксус, средство для мытья посуды, – в общем, любые жидкости!
– Обалдеть! – Маша не очень изысканно, зато очень точно выразила общее мнение. – Интересно, а воду в океане ты можешь подогреть?
– Надо попробовать, – сказала ошарашенная Салма. – А зачем?
– Не люблю купаться в холодной воде. Слушай, а как ты это делаешь?
– Сама не знаю. Может, меня кто-то проклял?
– Даже если и так, то это очень хорошее проклятие. Страшно полезное... Тебе в бытовом смысле цены нет! Ходячий кипятильник!
Машкиному восторгу не было предела.
– Вот это команда собирается! Антон, Дино, ты. Да вы же просто люди икс! Фантастика!.. Что ж это я такая бесталанная!..
– Маш, ты не расстраивайся, остальные тоже ведь пока еще... – Натка положила руку ей на плечо. – А ты лучше других химию знаешь... это такая редкость для девчонки.
– Подумаешь! Тоже мне – талант... Вот если бы я все языки мира знала, тогда – другое дело!
– А зачем тебе? – удивилась Сара.
– Не знаю зачем, но такая у меня мечта.
– Ну, ладно, раз не надо ждать, пока вода нагреется, давайте быстренько покончим с посудой и пойдем окунемся, – предложила Наташа.
– Вот бы у кого-то открылся дар моментально делать грязное чистым... – мечтательно протянула Сара.
***
На следующий день, когда новость о нагревательных способностях Салмы кое-как утрамбовалась у всех в головах, новое чудо обрушилось на них.
Оказалось, Софи понимает животных! Утром она поздоровалась с галдящими за окном птицами и добеседовалась с ними до того, что какое-то пестренькое пернатое выболтало почти все секреты родового гнезда. Когда Софи сказала Дино, что понимает птиц, тот снисходительно улыбнулся.
– Какая ты у нас мечтательница, принцесса Софи! Если бы ты не жила в реальном мире, тебе следовало бы жить в сказке.
По его тону Софи поняла, что Дино считает ее рассказ забавной фантазией.
– Ты мне не веришь, и очень зря, – сказала Софи. – Я и вправду умею разговаривать с птицами. Как доктор Дулиттл.
– Доктор Дулиттл умел разговаривать не только с птицами. Он общался со всеми животными, – пряча усмешку, ответил Дино.
– Я, может быть, тоже умею разговаривать со всеми, мне просто никто, кроме птиц, еще не встретился.
– Ну, пойдем кого-нибудь поищем.
– Пойдем поищем! – уже чуточку обиженно передразнила его Софи. – Вот так всегда! Младшим никто не верит...
– Я тебе верю, – миролюбиво ответил Дино, – ну, может, чуть-чуть сомневаюсь.
Его сомнения развеял пес тренера – симпатичный добродушный французский бульдог. Снуп безумно скучал по хозяину: его страдания выражались в ежеминутных вздохах и категорическом отказе от еды. Софи, заядлая собачница, безуспешно пыталась убедить его съесть хотя бы кусочек хотя бы чего-нибудь, но Снупи был непреклонен. Вот и сейчас, несмотря на увещевания Софи, отвернулся от аппетитного куска ветчины и тихонечко заскулил.
– Ну конечно, конечно, я понимаю. Я понимаю, что тебе кусок в горло не лезет, но, Снупчик, миленький, ты так себя совсем погубишь!
Снуп что-то проворчал.
– Нет, не всё равно! Тебе не может быть всё равно! Ты же француз! А это гордая, сильная нация, вас не сломить!
Снуп приоткрыл один глаз и посмотрел на Софи. Потом коротко рыкнул.
– Нет, не отстану! – твердо сказала Софи. – Ты – француз, но я-то – итальянка, у меня упрямство – в крови. И потом, я – женщина, ты должен мне уступить.
Снуп разразился целой тирадой на своем собачьем языке.
– Это сейчас я девочка, но ведь я вырасту! И вам, мсье Снуп, будет стыдно, что вы трепали нервы такой красавице, в какую я превращусь, когда повзрослею. Съешь хотя бы четвертинку!
Снупи вздохнул, и закрыл глаза, положив морду на лапы.
– «Нет»? Что значит это твое – «нет»? Ну, если ты так, я тоже объявляю голодовку, и посмотрим, кто кого переупрямит!
Снуп приподнялся, внимательно посмотрел в глаза Софи. Софи решительно кивнула.
– Даже не сомневайся!
С глухим рычанием пес подошел к миске и взял небольшой кусочек ветчины.
– Не надо на меня ворчать, – я не упрямая девчонка, я волнуюсь за тебя и не позволю депрессии победить твою гордую и сильную собачью натуру.
Надо же, подумал Дино, теперь даже собаки знают, что такое депрессия. А потом опомнился.
– Софи, ты это серьезно?! Ты и впрямь понимаешь, что он тебе говорит?
