Дмитрий Суслин - Принц Белой Башни
Черной башней называлась угловая башня замка. Она совсем не была черного цвета, а называлась так потому, что в ней находилась тюрьма для государственных преступников. В Черной башне находились в отдельных темных без окон камерах Алехандро Черный, военный министр Леонари и еще около десятка их сообщников. Всех их охраняли тщательно и неуклонно. Тут была отдельная охрана. Стражники, служившие в ней, получали самое высокое жалование и дежурили, не выхода отсюда, по неделе. Поэтому они ничего еще не знали о снятии Гаргулио с поста первого министра и беспрепятственно его пропустили.
Толстяк, когда оказался в сыром и холодном каземате, вдруг страшно испугался. А вдруг у него ничего не выйдет? Не безумец ли он, если пытается победить самое могущественное лицо в королевстве? Если его ждет провал, то в лучшем случае он навеки поселится в одной из камер этой башни, таким образом получит вместо ожидаемого величия в Белой башне пожизненное гниение в Черной башне. В худшем случае ему просто отрубят голову на главной городской площади, там, где стоит серебряная статуя мальчика, сидящего верхом на лебеде.
С великим трудом Гаргулио пересилил себя и вошел в камеру, где сидел Алехандро Черный. Решающий шаг был сделан, отступать было некуда. Он велел стражникам удалиться и оставить его наедине с преступником.
Князь Алехандро мрачно посмотрел на Гаргулио из-под густых черных бровей и спросил:
– Что тебе здесь надо?
– Ты по-прежнему ненавидишь Повелителя? – сразу спросил его Гаргулио.
– Да. Можешь казнить меня за эти слова, но это так. Эта ненависть досталась мне от отца, а тому от его отца. Ничего мы не можем с этим поделать.
– Если я помогу тебе выйти отсюда, ты поможешь мне справиться с Повелителем?
– Что ты потребуешь за это?
– Пожизненный пост первого министра.
– А, так тебя вышвырнули вон? – усмехнулся мятежный князь. – Вот что значит служить какому-то мальчишке. Он поиграл с тобой, а когда ему наскучило, выбросил, как старую игрушку. Ладно, если не успел сломать. Что я с этого буду иметь?
Ты получишь независимость для твоего княжества и все земли в округе.
– Согласен.
– Тогда вот возьми, – сказал Гаргулио, протягивая князю ключ, который открывал замки как цепей, так и дверей. – Сегодня ночью я буду ждать всех вас в моем дворце. Все надо сделать быстро, пока не вернулся Альвансор. На наше счастье, он уехал зачем-то из города. С Леонари договоришься сам.
Алехандро согласно кивнул, и Гаргулио покинул его камеру.
– Ты все слышал? – спросил князь военного министра, который сидел в соседней камере и за многие месяцы сумел просверлить в стене небольшое отверстие. За это время долгое заключение и одиночество сделали двух преступников товарищами по несчастью.
– Да, – ответил Леонари. – Если нам это удастся, то будем править по очереди. Полгода ты, полгода я.
Так они и решили. Однако про себя каждый подумал, что когда придет к власти, то сразу убьет соперника. Сейчас же они действовали сообща, потому что каждый нуждался в другом. Алехандро нужен был военному министру, чтобы выйти из тюрьмы, а князь нуждался в Леонари потому, что тот знал город и у него в нем было полно знакомых, которые встанут на сторону мятежников.
Побег решили устроить этой же ночью.
А несколькими минутами раньше, чем Гаргулио вошел в Черную башню, в замке начали происходить невероятные вещи.
Придворных, которые гуляли по парадным залам, внезапно встревожил гвардеец, который нес службу в усыпальнице старого Повелителя. С округлившимися от ужаса и страха глазами он вбежал в бальный зал и закричал:
– Там, там в усыпальнице что-то странное происходит с саркофагом!
– Что такое? Что там происходит? – стали засыпать его вопросами придворные.
– Он, он дрожит!
– Кто?
Но гвардеец не стал отвечать, он развернулся и побежал обратно в успыпальницу. Снедаемые любопытством придворные побежали за ним. Когда они оказались в самой мрачной комнате замка, то увидели, что саркофаг действительно дрожит. Огромный каменный куб дрожит, словно стеклянный стакан на столе трактирщика, когда рядом проезжает тяжелая колымага, нагруженная доверху тяжелыми бочками с вином.
– Что это? – в страхе перешептывались присутствующие. – Может, это начинается землетрясение?
Одна из свечей с гулким стуком упала на пол и погасла. Это всех напугало. Одна нервная дамочка даже упала в обморок. Ее подняли и унесли подбежавшие пажи.
Саркофаг продолжал дрожать.
– Я не могу на это смотреть! – воскликнула еще одна красивая дама. Она закрыла веером лицо и тоже поспешила выйти. Некоторые, в основном женщины, последовали ее примеру. Остальных удерживало на месте любопытство.
Вдруг раздался грохот. Словно рядом грянул гром. Оглушенные и изумленные придворные увидели, как медленно стала подниматься верхняя половина саркофага. Сердца и души всех наполнились леденящим страхом. Все вокруг тряслось, словно и в самом деле случилось землетрясение. С потолка стала сыпаться штукатурка.
Люди в страхе закричали и стали выбегать вон из зала. В дверях возникла настоящая драка.
А верхняя половинка поднималась все выше и выше, словно по воле какой-то невидимой силы. Вот она поднялась на метр над нижней и с оглушительным треском раскололась надвое. Оба осколка отлетели далеко в стороны и чудом никого не убили. Внутри саркофага обнажился серебряный гроб с массивной крышкой.
Увидев его, придворные и стражники просто обезумели. Они стали драться за право выйти в узенькую дверь и этим лишь задерживали свое бегство.
Крышка стала подниматься. Из гроба вылезли две тощие костлявые руки и стали поднимать ее дальше. В гробу появился человек. Безумным взглядом он оглядел близких к сумасшествию подданных и, приподняв над головой крышку, встал во весь рост.
Это был Повелитель. Настоящий Повелитель.
Ему было очень тяжело. Он еле дышал. Ноги и руки его тряслись. Тем не менее он далеко отбросил серебряную крышку гроба и ступил на пол.
К этому времени в усыпальнице уже никого не было. Люди все-таки успели покинуть ее и теперь с криками и воплями неслись к выходу из замка.
Держась за грудь и шатаясь словно пьяный, Повелитель поплелся в сторону Белой башни. И первым, кто попался на его пути, был Гаргулио, только что вышедший из Черной башни.
Когда он увидел Повелителя, то без чувств свалился на каменный пол. Сначала он решил, что его карает небо в виде призрака Повелителя, затем подумал, что сошел с ума.
– Гаргулио! – хриплым голосом произнес Повелитель. – Ты-то мне и нужен, ничтожный жирный червяк. А ну, поднимайся!
Такая сила была в его голосе, что Гаргулио очнулся и в ужасе исполнил приказание. Преданными глазами смотрел он на Повелителя, хотя без содрогания на того смотреть было нельзя.
– Где Альвансор? – спросил старик.
– Его нет в городе, – пролепетал Гаргулио.
– Тогда ты снова мой первый министр. Ты помнишь это? – И Повелитель протянул толстяку хрустальный свисток. Гаргулио испуганно закивал головой. – Ты помнишь, что надо делать? Вижу, что помнишь. Тогда ступай прямо сейчас и делай то же, что уже один раз делал.
Сказав это, Повелитель направился к Белой башне. Гаргулио увидел, как он вошел в нее, расправил руками свой широкий плащ и – о чудо! – полетел наверх. Первый министр вскрикнул от неожиданности и страха и побежал к выходу. Не помня себя он добежал до статуи русалки и свистнул в свисток.
Выходя из замка, Гаргулио увидел, что на улице стоит полный мрак. И это в то время, когда в небе должен полыхать яркими красками закат. Когда должно быть светлее, чем днем. Нет. Вместо этого небо покрылось черными тучами. Никогда еще за время существования Столицы не было ничего подобного. Некоторые тучи были даже не черные, а темно-багровые и издавали слабое свечение, отчего при виде этой картины у любого мурашки начинали бегать по спине.
Но Гаргулио было на до этого. Страх перед Повелителем был сильней, чем перед природой. Стихия не так страшила, как взгляд желтых глаз ожившего мертвеца.
И опять все повторилось, как в самом начале этой истории. Только в этот раз вода в пруду, на котором появились лебеди, не была спокойной и прозрачной. Она волновалась, как море перед бурей. А лебеди, которые, рассекая волны, подплывали к человеку, были так суровы, словно они не птицы, а духи попранной справедливости. Грозно и осуждающе взмахнули они крыльями и полетели к волшебному окну Белой башни.
Когда они улетели, Гаргулио захотел вернуться домой. И в эту секунду его осенило. Ведь теперь он снова первый министр. Значит, власть снова вернулась к нему! Слезы счастья потекли по жирным щекам Гаргулио. Значит, теперь не надо строить заговоры! И тут он вспомнил, что заговор уже начал действовать. Надо его остановить. Толстяк побежал к Черной башне, чтобы предупредить стражу. Однако когда он вбежал в здание тюрьмы, то нашел в нем только обезоруженных, раздетых и связанных охранников. Узники исчезли.
