Екатерина Корнюхина - Юлза и кровожадный Мур
Но огромный зверь, к которому она уже успела привыкнуть, улетел по каким-то своим делам, и Юлза не знала, вернется ли он.
Она решила немножко подождать, прикинув, что всегда успеет укрыться от ночного ветра в маленькой выбоине, которую обнаружила поблизости.
Она уселась прямо на землю и обхватила себя руками за плечи.
Ей было очень неуютно и почему-то хотелось плакать.
Нельзя было позволить себе подобную слабость. Юлза прикусила губу и подумала о том, что ее отец легче простил бы ей все ее дерзости, чем слезы. Слезы — это привилегия сестер, и девочке совершенно не хотелось становиться похожей на них. К тому же она верила, что у нее хватит сил пережить и одиночество, и людскую вражду, и любые происки старого злобного Тимана.
Она сидела и думала обо всем этом, а быстро подступавшая ночная мгла заняла уже половину небосвода, и первые дуновения ночного ветра ласково трепали ее длинные волосы цвета догорающих углей.
Неожиданно налетел сильный порыв ветра, и огромный зверь приземлился прямо перед ней. Кровожадный Мур, не складывая крыльев, ждал, пока девочка заберется к нему на спину.
Она медленно поднялась на ноги, а Кровожадный Мур нетерпеливо поскреб когтями по земле.
— Я и не надеялась, что ты вернешься, — проговорила Юлза, залезая к нему на спину.
Извернув короткую шею, Кровожадный Мур посмотрел на нее черным узким глазом и, сосредоточенно засопев, приготовился к взлету.
Обхватив руками его шею, Юлза прижалась щекой к жесткой шерсти и ощутила тепло, исходящее от огромного тела зверя.
Кровожадный Мур полетел над степью, не поднимаясь высоко.
Вскоре выяснилось, что он еще раньше обнаружил глубокую выбоину в склоне одного из холмов, которая была прикрыта от посторонних взглядов соседним холмом.
Спрыгнув со спины Кровожадного Мура, девочка обследовала оба холма, саму выбоину и осталась вполне довольна.
— Отличное место, — сказала она. — Спасибо, я не ожидала, что ты станешь искать место для ночлега. Наверное, мне тоже надо для тебя что-нибудь сделать? Знаешь, что я придумала? Завтра я отправлюсь в городишко, который приметила, когда мы летели сюда, и куплю для тебя конфет. Хочешь сладенького?
Кровожадный Мур, явно соглашаясь, прикрыл глаза кожистыми веками. Юлза хлопнула в ладоши:
— Да ты просто умница! Хотя, наверное, надо было бы купить конфет и не давать тебе до тех пор, пока ты не поведал бы мне историю своей любви к сладкому. Но я не буду этого делать, поскольку ты все равно ничего мне не сможешь рассказать. Остается только догадываться: то ли ты когда-то разгромил кондитерскую лавку, то ли твоя мамочка принесла тебе по ошибке не быка, а мешок конфет. Ладно, все, пора спать. Денек сегодня выдался напряженный. Юлза перевернулась на другой бок и, поудобнее устроив голову на лапе Кровожадного Мура, закрыла глаза.
Туловище зверя надежно защищало ее от порывов холодного ночного ветра.
Ночь вступила в свои права. Ветер, усиливаясь, гнал по земле пыль и мелкие камешки.
В выбоине между двух холмов слышалось тяжелое басовитое дыхание Кровожадного Мура.
Глава шестая
Маленький оживленный городок под названием Цемра был наполнен светом и гомоном.
Юлза неторопливо шла по узенькой улочке, ловко увёртываясь от повозок и рассматривая вывески на фасадах домов. Видимо, сладкоежек в Цемре было мало, так как она уже прошла половину городка и не нашла ни одной лавки, в которой продавались бы конфеты.
Она вышла на главную площадь, где было настоящее столпотворение. Юлза с усмешкой представила себе, как было бы здесь тесно Кровожадному Муру. Площадь была невелика, но на ней, видимо, сосредоточилась вся жизнь городка.
Около щита с указами и объявлениями толпился народ, с живостью обсуждая только что прочитанное. Дальше расположилась крошечная арена бродячих артистов, и там шло, судя по взрывам хохота, свисту и крикам, развеселое представление. Местный колдун тут же таинственным шепотом предлагал исцеление от всех болезней, сам время от времени прикладываясь к бутылке, висевшей у него на поясе. Какие-то мрачные люди в темных одеждах с капюшонами собрались в углу площади. Юлза предположила, что это приверженцы одной из многочисленных сект, расплодившихся по всей Дарнии в последнее время. Остальное свободное пространство заполняли желающие продать или купить что-либо.
Юлза из любопытства подошла к щиту объявлений.
Указы главы города о соблюдении чистоты её не интересовали.
Юлза искала другие, более важные для нее сведения. И вскоре нашла их.
В центре щита красовалась табличка, видимо висевшая с давних пор, поскольку буквы уже расплылись от дождей. Тем не менее можно было прочесть, что за голову зверя по прозвищу Кровожадный Мур обещано очень высокое вознаграждение.
Юлза хмыкнула. Если бы мирные жители Цемры узнали о том, что совсем близко, в рощице за рекой, скрывается этот самый Кровожадный Мур, то они, побросав все свои дела, наперегонки устремились бы туда. Вряд ли им пришло бы в голову, что они скорее распрощаются с собственной жизнью, чем убьют опасного зверя.
Рядом висела более скромная табличка, и девочка поначалу даже не обратила на нее внимания. Но потом, вернувшись к этому объявлению, она внимательно вчиталась.
Там говорилось, что Легион Сил Добра и Света оповещает всех жителей Дарнии о начале очередного похода против всевозможных порождений тьмы. Далее следовал высокопарный текст о том, что в отсутствие правителя благословенную Дарнию заполнили чудовища, ведьмы и демоны, коих почти не было в прошлые годы. И теперь Легион собирался истребить всю эту нечисть. В конце сообщения Легион призывал честных жителей Дарнии быть бдительными и своевременно указывать рыцарям Легиона на жилища ведьм, логова чудовищ и пути передвижения стай демонов. И в самом низу имелся список особо опасных существ. Юлза с улыбкой прочитала свое имя между именами других ведьм, а Кровожадный Мур возглавлял перечень чудовищ, подлежащих уничтожению. После него шли Болотная Змея Кава, Кровосос и Прибрежный Острозуб.
— Пожелаем Легиону успехов, — тихо прошептала Юлза. — Острозуба я сама придушу с большим удовольствием. Стоявший рядом горожанин, тоже читавший объявление Легиона, услышал ее бормотание.
— Девочка, ты что говоришь? — спросил он, заглядывая Юлзе в лицо. — Каким же образом ты собралась придушить Острозуба? Ты еще очень мала, чтобы охотиться на столь опасного зверя.
— Да, — согласилась Юлза, мысленно проклиная его длинные уши. — Я просто говорю, что очень хотелось бы уничтожить это страшное чудовище. А тебе не хотелось бы?
— Хотелось — не хотелось… — Горожанин пожал плечами. — Если я пойду на него охотиться, моя Линка останется вдовой.
— Разумно, — усмехнулась Юлза и откинула волосы с лица. — Скажи мне, где я могла бы купить конфет?
— Вон там, на той стороне площади, есть лавка Старого Опака. Сходи туда, он уже открыл свое заведение.
Кивнув ему, Юлза начала прокладывать себе путь через толпу.
Она не слышала, как за ее спиной горожанин, указавший ей путь, сказал другому:
— Видал? Девчонка сопливая шастает здесь и грозится убить Острозуба. И ладони у нее черные, значит — проклятая. Какая-то она не такая…
Девочке безо всяких происшествий удалось добраться до лавки, на вывеске которой красовалось имя хозяина.
Толкнув скрипучую дверь, она вошла.
Помещение было заполнено мешками, ящиками и кульками. Среди всего этого расхаживал сам Старый Опак.
— Хозяин! — окликнула его Юлза. — Мешок конфет продашь?
Опак внимательно оглядел ее, прикидывая, сможет ли юная и не слишком хорошо одетая покупательница заплатить за товар.
— Продам, если заплатишь, — наконец ответил oн.
— Покажи конфеты.
Опак, пошарив взглядом по мешкам, направилс к одному из них и, нагнувшись, развязал веревку. Мешок был наполнен разноцветными шариками, раз такими, которые столь понравились Кровожадному Муру.
Юлза спросила:
— Сколько ты за него хочешь?
Старый Опак нахмурился. Видя, как на его лбу собираются морщины, Юлза догадалась, что тот боится продешевить.
Пока он мучительно соображал, девочка взяла одну конфетку из мешка и положила себе в рот.
— Хорошие конфеты, хозяин. Так сколько?
— Двадцать монет, — наконец решился Опак и
спросил: — А зачем тебе столько?
— Чтобы десять раз не бегать, — беззаботно ответила Юлза, роясь в своей поясной сумке.
Когда на ее ладони выросла кучка из двадцати блестящих монеток, лицо Старого Опака разгладилось.
— Ух ты! А два не возьмешь?
— Нести неудобно, — ответила девочка, отдав деньги и завязывая мешок.
Опак не донес деньги до кармана и замер, удивленно глядя на нее:
— Э, да ты что, сама потащишь?
