Пол Стюарт - Джо Варвар и Чвокая Шмарь
— Слава богу! — пробормотал Рогатый Барон.
— «Однако же…» — продолжал эльф.
Рогатый Барон поднял руку.
— Что «однако же»? — сказал он. — Мне даже слышать эти слова противно.
— В таком случае я могу сразу перейти к «желаю тебе, господин мой, всего наилучшего», — предложил эльф-гонец.
— А в послании ничего не говорится о том, когда поющие шторы будут готовы? — спросил Рогатый Барон.
— Говорится, но как раз в той части послания, которая начинается с «однако же», — отвечал эльф.
Рогатый Барон с отвращением поцокал языком, отлично слыша, как со все возрастающим нетерпением гопает Ингрид у него над головой.
— Хорошо, — вздохнул он. — Тогда начинай с «однако же» и далее по порядку.
— «Однако же возникли непредвиденные обстоятельства, а потому для изготовления поющих штор потребуется несколько больше времени, чем я рассчитывал. И тем не менее я постараюсь вручить их баронессе, возможно, уже завтра, самое позднее к пятичасовому чаю…»
— Завтра к пяти? Да еще «возможно»? — Рогатый Барон прямо-таки задыхался от негодования, но эльф продолжал как ни в чем не бывало:
— «Магазин господина О’Грабили также пользуется случаем, чтобы принести уважаемому заказчику свои извинения за все причиненные неудобства…»
— Все! Да он и о половине «причиненных мне неудобств» понятия не имеет! — фыркнул Рогатый Барон. — Ну и как прикажешь мне теперь объяснить все это баронессе? — Он сокрушенно покачал головой. — Ты закончил?
Гонец кивнул и протянул руку:
— Вам только нужно уплатить за доставку послания: три медных гроша.
— Что? — удивился Рогатый Барон. — Ты хочешь сказать, что О’Грабили послал гонца, не купив почтовую марку?
— Ах да! — воскликнул эльф. — Я и забыл, извините. Марка у меня есть, и ее стоимость можно вычесть из моего окончательного гонорара. Это уж как договоримся.
— Из окончательного гонорара? — вскричал Рогатый Барон. — Договоримся? Сейчас я с тобой договорюсь! Этот О’Грабили у меня мигом очутится в донжоне в обществе двадцати розовых смердунов и одного никудышного волшебника! С него, я думаю, будет вполне достаточно.
— Значит, именно это мне и передать в ответ? — спросил эльф-гонец?
— Да я!.. — Рогатый Барон схмутился, нахмурился и погладил подбородок. — Нет, конечно, — решительно сказал он.
— Нет?
— Нет, — подтвердил Рогатый Барон. — Передай О’Грабили благодарность за труды и скажи, что я с нетерпением жду его прибытия…
— УОЛТЕР! — донеслось сверху.
— ОЧЕНЬ СКОРОГО прибытия! — прибавил барон.
— Ладно, — сказал эльф-гонец, — хотя мне лично больше понравилось то послание, в котором говорилось о розовых смердунах. — И он снова выразительным жестом протянул барону раскрытую ладонь.
Рогатый Барон вздохнул и обронил в эту ладонь три медных гроша. Эльф-гонец извлек из кармана почтовую марку, облизал ее и прилепил себе на лоб. Затем повернулся, скатился по лестнице вниз и мгновенно исчез из виду. На секунду Рогатый Барон вдруг вообразил себя таким вот эльфом-гонцом, который носится себе по белу свету, ни о чем не заботясь…
— УОЛ-ТЕР!
Неосторожные видения барона тут же умчались прочь. Он закрыл за эльфом дверь и откликнулся на призыв супруги:
— Да, моя радость?
— Это были мои шторы?
— Не совсем, — уклончиво ответил Рогатый Барон.
— Что значит «не совсем»?
— Это было известие о твоих шторах, прелесть моя, — пояснил Барон. — Возникла небольшая заминка с их изготовлением…
— ЗАМИНКА? — переспросила Ингрид. — Я терпеть не могу слово — «заминка», ты же прекрасно знаешь!
— Знаю, моя голубка, — кротко промолвил барон, тщетно пытаясь ее успокоить. — Flo тем не менее возникли непредвиденные обстоятельства… Ты же знаешь, как это бывает! О’Грабили обещает доставить шторы завтра к пяти.
— ЗАВТРА! — взвизгнула Ингрид. — Но, скажи на милость, как же мне провести сегодняшнюю ночь? Я же глаз не сомкну! А тебе лучше других известно, какой я могу быть, если не высплюсь…
— О да, еще бы! — устало сказал Рогатый Барон.
— Ах, я буду такой отвратительно ворчливой, Уолтер, что ты меня просто не узнаешь! — пообещала она.
— Надеюсь, все-таки узнаю, — буркнул он себе под нос. — Послушай, Ингрид, — громко крикнул он, задрав голову, — ты же должна понимать, что такие вещи не делаются впопыхах. Ты только представь себе: поющие шторы! Да еще сшитые в полном соответствии с модой и из самой лучшей волшебной материи! Да к тому же украшенные бахромой и магическими блестками! Их шьют вручную самые умелые эльфы-портные. Прошу тебя, потерпи! Подожди еще совсем немного, и шторы действительно доставят сюда, поверь моему слову…
— ЕСЛИ доставят! — выкрикнула Ингрид, и весь замок вздрогнул, так громко она захлопнула дверь своей спальни, где вскоре вновь возобновились шарканье ног и приглушенные рыдания.
Рогатый Барон только головой покачал.
— Это все твоя вина, О’Грабили! — сказал он. — Ну какого черта тебе понадобилось помещать проклятое объявление насчет распроклятых поющих штор в своем проклятом каталоге, если на самом деле у тебя их не было ни в магазине, ни на складе и нужно было искать их по всей Чвокой Шмари? Черт меня побери, но так дела не делаются! — Барон злобно прищурился. — Да, О’Грабили, ты очень огорчил меня и мою дорогую Ингрид! А когда я так огорчен…
— Рогатый Барон будет очень доволен! — воскликнул О’Грабили.
— Это ты уже говорил, — проворчал гоблин-портной, вдевая нитку в своего «швейного» эльфа. — Два раза.
— Но он действительно страшно обрадуется! И мне просто не терпится поскорее увидеть его счастливое лицо…
— Ла, ла, ла! — пропела ткань.
Портной взял в руки огромные блестящие ножницы и, разложив материю на столе для кройки, стал разрезать ее пополам.
— Ла-ла… Ой-ой-ой!
— Немедленно прекрати! — разозлился гоблин и, с грохотом швырнув ножницы на стол, повернулся к О’Грабили. — Нет, ты слышишь? Как только я пытаюсь разрезать ее пополам, она устраивает мне концерт! И эта дрянь отлично умеет добиваться своего! Так я еще долго буду с ней возиться. Кстати, ты уверен, что тебе эти шторы необходимы? Я бы для тебя отличные жалюзи мог сделать!
О’Грабили с сожалением покачал головой.
— Дело в том, что в каталоге указаны именно поющие шторы, — сказал он, — и чертова баронесса требует только их: вынь да положь!
— Ну, ладно. — Портной снова взялся за ножницы. — И зачем только ты предлагаешь в каталоге вещи, которых у тебя даже на складе нет!
— Вот это-то и есть самое странное! — воскликнул О’Грабили. — Я совершенно не помню, чтобы заносил поющие шторы в каталог!
— Ну, знаешь! — проворчал портной. — Кто же, по-твоему, это сделал?
— Я понимаю, конечно, что это мог сделать только я… — нахмурившись, отвечал О’Грабили, — и все-таки я совершенно… НЕ ПОНИМАЮ!!! — Он дикими глазами посмотрел на приятеля. — Ладно, самое главное — ткань я достал, и шторы ты теперь сошьешь, а я быстренько отнесу их в замок Рогатого Барона, и тогда, если не возражаешь…
— Тебе хорошо говорить! — скорбно заметил портной. — Ты ведь не работаешь с материалом, который не желает вести себя тихо. — Он ткнул пальцем в потертую ткань, и та пронзительно взвизгнула. — А у меня от этих воплей все поджилки трясутся.
— Вот, возьми, — сказал О’Грабили, извлекая из кармана пару больших меховых затычек для ушей. — Попробуй.
Гоблин удивленно уставился на меховые затычки.
— И что я должен с ними делать? — спросил он.
— Это для ушей, глупый, — пояснил О’Грабили. — Тебе надо уши ими заткнуть.
Портной, сделав, как ему было велено, разгладил материю на столе и взмахнул ножницами, но не услышал ни звука.
— Вот и прекрасно, — сказал О’Грабили. — Теперь шей поскорее!
Но портной только тупо смотрел на него.
— ПРИНИМАЙСЯ ЗА ШТОРЫ! — проорал О’Грабили.
Гоблин нахмурился и одними губами спросил:
«Что?»
О’Грабили, окончательно разозлившись, вынул одну из затычек и проревел портнохму в самое ухо:
— НЕМЕДЛЕННО ПРИНИМАЙСЯ ЗА ШТОРЫ!
— Хорошо, хорошо, — закивал головой гоблин, поспешно затыкая ухо. — Слышу, я же не глухой!
— Боже, дай мне силы! — пробормотал О’Грабили.
А портной уселся на табурет, взял в руки ножницы и на этот раз — несмотря на пение, жалобные причитания и бесконечные вопли — все-таки разрезал ткань и принялся шить, заставляя швейного эльфа двигаться с невероятной скоростью.
— Отлично! — воскликнул О’Грабили, когда готовые шторы наконец оказались у него в руках, — Выглядит весьма уютно. Настоящие поющие шторы!
— Ла-ла-ла! Ла-ла-ла! — запели шторы дуэтом, но, что называется, ни в такт ни в лад.
