Сергей Петренко - Виланд
С чердака их провели тёмным и тесным переходом в глухое здание с каменными стенами. Увидев винтовую лестницу, Йолла вздрогнул и бросил выразительный взгляд на Димку.
— Та самая? — шепнул мальчик. Йолла пожал плечом...
— Что это за место? — спросил Димка у посланника.
— Истинный Город. Мы почти пришли. Хранитель расскажет всё.
Они долго спускались по лестнице, и с каждой минутой Димка явственнее чувствовал странную и неизъяснимую связь — этой башни со всем, что окружало её — с домами и улицами, людьми и деревьями, с холмами, и даже с солнцем, и с луной, с морским заливом, блиставшем в лунном свете, и с замершими на латунно-зыбкой равнине залива кораблями... Башня связывала всё. И Димка, опускаясь в её подземные ярусы, растворялся в незримой силе, впитывал силу, и сила делала небо тяжёлым, как будто сам он стал мифическим атлантом, державшим небосвод.
Казалось, Йолла ничего подобного не испытывает — он выглядел возбуждённым и рвался заглянуть в каждое из немногочисленных окон, — узких и высоких, настоящих бойниц — которые попадались на пути. Что он там смог углядеть, Димка не знал. Ясно было только, что увиденное немало удивляет Йоллу.
Ещё до того, как вошли к Хранителю, Димка почувствовал его присутствие. Хранитель был неподвижен и тяжело болен. В зале повис приторный и горький запах — курились благовония, показавшиеся Димке ядом.
Всё тело и лицо Хранителя скрывала хламида с капюшоном. Рука в серой перчатке лежала на страницах раскрытого фолианта.
Из проёма слева выступил ещё один человек. Он поклонился Димке и произнёс:
— Я — Голос Хранителя. Устраивайтесь в креслах, чтобы выслушать... Считают, что болезнь Хранителя не передаётся по воздуху и через предметы. Мы сжигаем здесь эти смеси для поддержания сил самого Хранителя.
Но Димка не боялся Хранителя — будто его притягивала чернота под капюшоном старца и книга, в которой были записаны главные тайны Города — и не только Города...
— Около пятисот лет назад, — произнёс "Голос" (а Йолла вздрогнул — ему показалось, говорит другой человек; бархатно, весомо катились слова, словно из глубины сознания — и сливались с мыслями, и Йолла принимал их...) — В соседней стране, восточнее Города, вспыхнула эпидемия чумы. Страною правил лорд, чей замок стоял на высоком холме, а столица, охваченная смертью, располагалась у подножия. Лорд надеялся, что его семью беда обойдёт стороной, он запер все ворота и двери, запасов еды в замке хватило бы надолго, а воду слуги брали из глубоких колодцев...
Город у холма умирал на глазах, и казалось, вот-вот лапы Чёрной Смерти разожмут хватку — великая дань была собрана...
В тот вечер сын лорда, десятилетний А...
..."Голос" умолк и попятился, а книга сползла к краю стола, сам Хранитель, словно откинутый назад невидимой силой, заслонил голову руками. Башня, казалось, вращалась...
Димку подхватили под руки, на мгновение он увидел глаза Йоллы — но они исчезли, сменившись огромными и страшными кольцами...
— Оборотень здесь! — не то прошептал, не крикнул "Голос". Димка улыбнулся — по сравнению с настоящим Властелином Города, "Голос" Хранителя был всего лишь говорящей игрушкой...
У стены стояла странная штука. Димка подумал, что она похожа на спортивные козлы — такого же размера, с четырьмя ногами, только ноги не были приделаны, они просто росли из туловища. Туловища, у которого не имелось головы.
Значит, подумал Димка, кольца, что я видел, это его глаза... То есть, не глаза. Взгляд. Глаз у него нету, но он видит.
Так странно! Эта штука у стены... Она просто коснётся... и всё. Всё.
Тёмное существо, казалось, слышало Димку. Оно дрогнуло и шагнуло — но не к Димке, а как-то наискосок... И опять — замерло. Потом отступило назад, дёрнулось в сторону.
Как телёнок... Только что родившийся телёнок! Но у этого нет головы, оно не думает.
Оборотень стал проваливаться. Он медленно проминал каменные плиты пола, словно те были из пластилина. Пока не ушёл в них совсем.
В башне снова вскрикнули. Краем глаза Димка увидел Хранителя — капюшон спал с его головы, открыв обезображенный проказой череп. Руки Хранителя сжимали Кристалл.
— Не нужно было именовать его. Даже мысленно.
...В спальне принца горели две свечи, окно закрыто, душный, уксусный воздух застывал в груди ядовитой, липкой слизью.
— Пошла вон! — прошептал он сиделке. Ты задела в панике стул, принц тихо застонал.
— Тебе больно, светлячок? — Отец взял его пальцы. Едва касаясь их — он не боялся чумы, но внезапно, закрыв глаза, вспомнил лето, когда принц учился ездить на пони. Дорога увела далеко за холмы, и замок скрылся из виду. Звон повис над травами. Отец спешился, а мальчик ещё оставался в седле.
— Я упаду, а ты подхвати меня. Я будто полечу!..
Лорд кивнул, и так же, как теперь, легко коснулся ладони сына.
...Мальчик долго не открывал глаз. Лорд наклонился над его лицом.
— Не больно. Только плохо. Одежда нехорошая, давит на меня везде... и жжёт.
— Сейчас я принесу другую. — Он встал. — Только потерпи чуть-чуть...
Минуту, две, бесконечность... Отец смотрел на мальчика.
— Я сошёл с ума... весь мир... сумасшедший... Сжечь всё... ничего, ничего не должно жить, радоваться...
Он сбежал в залу, где семья прежде собиралась за столом. Он увидел жену, она стояла у камина неподвижно. Трёхлетняя Ани жалась к её ноге.
— Почему ты ничего не делаешь? Почему ты не делаешь для него ничего, а стоишь тут..?
— Ани можно спасти! Ещё можно... — прошептала она. — Отошли её из замка.
— Ты... — Нечем дышать. — Ты... уже отказалась от него!
...Мальчик видел в бреду крыс. Одна из них укусила мальчика. Рана была небольшой, но она болела. Теперь мальчик видел, будто его окружило целое море крыс. Боль охватила всё тело, и вдруг чёрный, живой ковёр колыхнулся, вспучившись, и какое-то чудовище, мерзкий уродец с крысиной мордой и коренастым туловищем дворфа, прошёл мимо кровати мальчика, ухмыльнувшись.
— Не беспокойся, — проскрипел он. — Ты не умрёшь. Твой родитель заплатит за тебя хорошую цену!
Мальчик закричал. Негромко, но протяжно и жалобно, как будто предчувствуя столетия мук...
...Лорд протащил женщину за волосы до лестницы.
— Ты будешь сама ухаживать за ним как следует. Не служанка, ты, сама. Не сомкнёшь глаз — и не желаю, чтобы ты пережила его!
Ани, беззвучно раскрывая рот, захлёбывалась, пока не прибежала служанка и унесла её прочь. У двери в спальню принца лорд едва не споткнулся о какого-то карлика. Безумными глазами уставился на гостя.
— Я могу спасти принца, — негромко, но так, что слова его были отчётливо слышны, проговорил дворф. Лорд помотал головой, прогоняя наваждение.
— Я могу спасти принца. Но для этого осталось совсем немного времени.
— Делай! — прохрипел лорд. — Делай — ты получишь всё!
Карлик кивнул.
— Велите подать карету. И самых лучших лошадей. И запасных лошадей тоже. Я должен успеть довезти принца в Ардол, город, где находится наше святилище.
...Его мутило. Боли теперь почти не было, но всю дорогу — когда он приходил в сознание — приступы тошноты обращали мир в грязно-серый, крутящийся кисель...
— Что ты замыслил сотворить с ним?! — Белки глаз налились кровью, страшен стал лорд, хотя последние часы безумие отчасти разжало тиски. Он понимал, что сделался орудием в каких-то мерзких затеях карликов. Слишком точно всё было рассчитано — уж не подстроен ли мор, и когти Чёрной Смерти дотянулись до принца через высокие и глухие стены не случайно?!
— Что ты возьмёшь за свой... за это?
— Ничего, — усмехнулся карлик. — Ты заплатил. Уже.
...Трое — дворф и лорд с принцем на руках — спускались глубоко в подземелья Ардола. В пустом зале карлик велел положить мальчика на пол.
— Теперь ты должен уйти.
— Что с ним будет?
— Тёмный Огонь Бездны коснётся его. Ты не можешь здесь быть. Смертные не могут выдержать силу Огня. Их дух пожираем Огнём Бездны — Огонь слишком могуч для смертных.
— Но мой сын!..
— Этот мальчик — не обычный человек. В нём возродился дух Изначальных. Получив силу Огня, он легко справится с болезнью и восстановит тело. Сила Изначальных возродится. Ты обретёшь живого сына, а мир — утраченную Силу. Твой сын сможет стать великим владыкой. Одним из самых великих...
— Нет... — шептал лорд. — Что-то не так... Не так! Неправильно. Обман...Здесь обман... Он не сможет... Он не справится! Я знаю. Я чувствую!..
