Юлия Вознесенская - Паломничество Ланселота
— Но я вовсе не желаю прятаться от Надзора, ведь я ни в чем не виновен. Я законопослушный гражданин Планеты и не сделал ничего плохого.
— Я в этом совершенно уверен, доктор. Но сейчас давайте вашу руку — дорога каждая секунда. Надзор вас разыщет в один миг, как только местные экологисты осмелятся сообщить начальству, что они вас упустили.
Ланселот наложил на большой палец правой руки Вергеланна тонкую свинцовую пластинку, обернул ее вокруг последней фаланги и затем обмотал тонкой медной проволокой, а сверху сделал обычную повязку из бинта.
Доктор Вергеланн покрутил большим пальцем. — Какое странное ощущение…
— Я знаю это чувство, — улыбнулся Ланселот. — Как будто вышли из-под колпака, да? — Что-то вроде этого.
— Да, конечно, как ни чтим мы нашего отца Мессию, но удрать на время из-под Надзора — запретное и приятное приключение. Наверное, так чувствует себя мальчишка, сбежавший с уроков.
— А вы что, Ланс, никогда с уроков не сбегали?
— Я никогда не учился в школе. Но будь те готовы и к неприятным ощущениям, док тор: в море эта маленькая хитрость со свинцом вызывает чувство изоляции от мира и потерянность.
— Надо же… Признаться, мне никогда не нравился тотальный контроль над гражданами Планеты, но я не предполагал, что это так ощутимо, — проговорил доктор, поглаживая правую руку с повязкой на большом пальце. — Ну и что я теперь, по-вашему, должен делать дальше, мои предприимчивый и решительный друг?
— Я бы предложил такой план. Скажите нам, где вы держите ваш отчет, приготовленный для Мессии, и дайте ключи от дома. Мы с Дженни сходим на "Мерлине" в Тронхейм, поглядим что там и как, и если получится, заберем ваши бумаги.
— Не стоит рисковать. Я держу в голове все факты, собранные мной для доклада Мессии.
— А, ну тогда все еще проще. Раз мы оба не можем лететь в Иерусалим по воздуху, отправимся оба по воде. Согласны, доктор?
— Конечно, согласен! Сколько можно терпеть произвол местных экологистов и их подпевал из городского совета! Дорогой я напишу доклад о положении в скандинавской медицине, вы передадите его Мессии, и Месс наведет в Скандинавии порядок. Тогда я вернусь в Тронхейм уже вертолетом и снова начну по-настоящему лечить людей.
— Вот мы все и решили, — сказал Ланселот, — а поскольку я теперь выхожу в море в сопровождении личного врача, наш выход можно ускорить. И ты, Дженни, тоже по плывешь с нами. Одна ты здесь не останешься. Экологисты могут пронюхать, что доктор посещал этот остров, и заявиться сюда.
— Ура-а! — закричала Дженни. — Пират, веселей разворачивай парус! Йо-хо-хо, веселись, как черт!
— Приготовь-ка ты лучше нам с доктором что-нибудь основательное на ужин, пиратка. И учти, что в нашем дальнем плаванье именно тебе придется заниматься камбузом.
— Вот и прекрасно! Я еще и стирать умею, и штопать, и вязать на спицах… — И вышивать.
— И вышивать… А вышиванье-то тут при чем?
— Совершенно ни при чем, как и вязанье на спицах.
— Обязательно возьму с собой незаконченный свитер и довяжу его тебе к исцелению! Я пошла готовить ужин. — Вот и иди. Обрадовалась…
— Боитесь брать ее с собой? — спросил доктор, когда Дженни вышла из комнаты.
— Конечно, боюсь. Но оставлять ее здесь боюсь еще больше. Вы не представляете, доктор, насколько она несовременна и беззащитна!
— Да, она несовременна, но насчет беззащитности — это вы, Ланс, погорячились. Когда она пришла ко мне и заявила, что прилетела к больному жениху и потребовала, чтобы я немедленно отправился с ней на ваш остров, я просто обомлел.
— Она так и сказала — "к жениху"? — удивился Ланселот.
— Так и сказала. Храбрая и решительная девочка. Да и физически она гораздо крепче, чем большинство планетянок: я не наблюдаю в ней ни малейших признаков астении. И где это вырос такой цветок?
— Цветочек чертополоха, — усмехнулся Ланселот. — Дженни шотландка и родилась на острове Иона. — Это что — Гебриды?
— Да. Кстати, доктор, у меня есть карта Европы, давайте-ка мы с вами подумаем над маршрутом.
Когда через час Дженни появилась из кухни с большим горшком ароматной ухи, Ланселот и доктор сосредоточенно намечали карандашом путь на карте, расстеленной на столе.
— Убирайте со стола вашу карту, пилигримы, ужинать будем, — скомандовала Дженни.
— М-м-м, что за уха! — воскликнул доктор, попробовав варево Дженни. — Дженни, волшебница, откуда у вас картофель, петрушка и вообще все эти приправы?
— Вы забыли вкус настоящей картошки, доктор, — засмеялась Дженни, — это всего лишь корни лопуха! А петрушка, любисток и сельдерей — с грядки. У Ланса есть настоящий огород, только очень маленький. Но он утверждает, что у него были и картофель, и лук, и чеснок. — Были! Только я все это за зиму съел.
— Но в этой ухе абсолютно точно присутствуют и чеснок, и лук! Их божественный вкус и запах ни с чем не спутаешь, — сказал доктор.
— Доктор, это медвежий лук! Я нашла его, когда мы ездили на соседний остров за сеном для Патти. — И у вас много этого замечательного лука? — Нет, всего один пучок.
— В нем полно фитонцидов. Непременно прихватите его в дорогу и кормите им Ланса.
— Хорошо, так и сделаю. Я ужасно рада, доктор, что вы плывете с нами!
— А я благодарен вам, Дженни, что вы именно ко мне обратились тогда в Тронхейме, и я смог вылечить Ларса. И как это вы нашли меня?
— Адрес дал чиновник в Центре питания, у которого вы лечили жену, а дорогу к вашему дому показал рыбак, которому вы вместо эвтаназии спасли руку.
— А, Йенсен! Помню, как же… Представьте, является в Медицинский центр рыбак, которому прошило руку лопнувшим тросом, а врач, к которому он обратился за помощью, вместо того, чтобы просто зашить рану, предлагает ему эвтаназироваться "по медицинским показаниям". Абсурд! Конечно, я принялся его лечить. Ну а когда же мы сможем выйти в море?
— Вы опасаетесь ареста, доктор? — спросил Ланселот.
— Нет, об этом я теперь не думаю, ведь я уже в бегах. Просто не терпится выйти в плаванье.
— Мы сможем выйти уже завтра на рассвете, если эту ночь целиком посвятим сборам в дорогу.
— А спать ты когда собираешься? — возмутилась Дженни. — Доктор, скажите ему, что он должен выспаться перед дорогой!
— Ну вот что, дорогие мои, — сказал Ланселот, — давайте сразу договоримся. Поскольку я капитан судна, то и командовать всем, что касается нашего плаванья, буду я.
— Но здоровье команды будет под моим надзором, поскольку я судовой врач.
— А я, бедная, и матрос, и кок, и стюард… В общем, вся судовая команда и все мною командуют! — воскликнула Дженни.
— Судно, на котором есть капитан, врач и такая команда, просто обречено на счастливое плаванье! — сказал доктор Вергеланн.
— Вы забыли про пассажира, доктор! У нас на судне будет и пассажир — мой ослик Патти. Правда, Ланс? 149
— Гм. Я думал, мы его отвезем крестьянам на соседний остров и там оставим на время.
— Ланселот! Патти не вьючная скотинка, а мой друг: я не могу оставить своего друга в чужом хлеву. Ты знаешь, однажды я поехала с матерью в гости к нашим соседям на несколько дней. Патти пришлось оставить дома, мама не хотела его брать ни в какую: это не принято, и все тут! Знаешь, что было? — Что?
— Он лег у ворот и не вставал и не съел ни соломинки до тех пор, пока я не вернулась, только воду пил. Ну как его можно оставить?
— Решено, мы берем Патти в качестве пассажира.
— У тебя в сарае есть коса, Ланс, — сказала обрадованная Дженни. — Давай прихватим и ее. Мы ведь сможем иногда сходить на берег, чтобы накосить травы для Патти? Ты, конечно, умеешь косить?
— Дженни, ты меня идеализируешь! Я многое могу делать руками без помощи ног, но вот косить… — Косить умею я, — сказал доктор.
— Ну вот, я же знала, что все уладится! А меня научите косить, доктор? — Охотно, Дженни.
— Я думаю, мы будем каждый вечер для ночлега приставать к берегу, так что Патти сможет пастись самостоятельно, — сказал Ланселот. — А косу возьмем, будете делать для него запас травы на время плаванья. Итак, нас будет трое в лодке, не считая осла.
— "Трое в лодке, не считая собаки", — задумчиво проговорил доктор Вергеланн. — Вы читаете книги, Ларе Кристенсен? — Да. И Дженни тоже.
— Теперь понятно, отчего вы мне оба понравились с первого взгляда! Вы не из тех молодых болванов, которые годами торчат в Реальности, не интересуясь ни жизнью, ни книгами.
Дженни и Ланселот переглянулись. Дженни чуточку смутилась, а Ланселот ухмыльнулся.
— Вот тут вы не угадали, — сказал он, — мы с Дженни тоже выходили в Реальность и очень это любили. У нас была своя собственная Реальность. Дженни, как ты считаешь, мы можем теперь открыть доктору нашу тайну? — Ладно уж, открывай!
— Наша Реальность называлась "Старый замок короля Артура". И знаете, кто был королем Артуром? Дженни, не смущайся! — Неужели Дженни?
