Игорь Леденёв - Тайна золотого орла, или Дима Томин и лавровый венок
Тем временем прошли поляну и, побродив по лесу, нашли заросли густого орешника. Решили засесть в нём.
— Дима! Нужно здесь подождать до темноты. — тихо сказал Андрюша.
— Ты читаешь мои мысли. — устало ответил Дима и добавил: — Нас, наверное, сейчас ищет вся полиция Полтавы.
— Ага, и поставлена на ноги даже губерния. Нет, вся империя. Санкт- Петербург серьёзно обеспокоен и посылает подкрепление. — иронично произнёс Андрюша.
— Не знаю, как Санкт- Петербург, а тебя я точно сейчас пошлю.
Андрюша многозначительно взглянул, и оба тихо засмеялись. Затем смолкли. Вслушались. Лес шелестел обычным шумом. Никаких признаков погони.
— Андрюха! — тихо позвал Дима.
— Да. — отозвался товарищ.
— Что ты скажешь за ту женщину в платке, там, на площади?
— Смешно смотреть, когда фотомодель обряжают в крестьянскую одежду.
— Я не про это. Меня интересует, кто она?
— А что, понравилась?
— Ты же понимаешь, о чём я.
— Что ж тут не понятного. Высшие силы, в виде этой женщины, предупредили нас, идиотов, что нельзя соваться к царю и пытаться изменить ход истории. Мы не послушались. Вот нас и припугнули жандармами. Не хотите, ребятки, по-хорошему, будет по-плохому.
— От неё исходил какой-то гипноз. — мечтательно, заметил Дима.
— Ты часом не влюбился? — иронично спросил Андрюша, внимательно вглянув на друга. — Дима! У тебя бледный вид. Тебе, сейчас под любым деревом такой гипноз будет, стоит только закрыть глаза.
Ребята прислонились к тонким стволам ореха. Упругие деревца слегка прогнулись.
Усталость расправила крылья и начала расплавлять мышцы. Глаза сами собой закрывались. Проснулся надолго забытый голод.
— Дима! Сколько мы не ели? — поинтересовался Андрюша.
— Думаю, несколько суток. Но в том измерении абсолютно не хотелось есть. Здесь мы, наверное, уже часов семь, так что всё нормально. Потребность в пище не пропала.
Но спать хотелось больше, чем есть. К тому же, где найти пищу? Лесные орехи ещё не созрели. Решили спать по очереди. Настелили зелёных веток. Первым заснул Андрюша.
Дима, превозмогая усталость, всматривался и вслушивался в лес. Периодически, с трепетом, открывал золотые Наядины часы и подолгу смотрел как тонкая длинная стрекла пружинно обходит белый циферблат. От соприкосновения с часами становилось теплее.
Через два часа растолкал Андрея и забылся тяжёлым сном, словно провалился под землю.
Затем всё повторилось. Солнце уже садилось. Стало прохладно. Полуголые, голодные, ребята с улыбкой оценивали своё серьёзное положение.
Томин снова погрузился в сон. Только сомкнул глаза, как увидел прекрасное лицо Наяды. Русалка медленно выходила из темноты, точеная фигура светилась изнутри, подобно игрушечному ангелу.
— Вы молодцы! Славно преодолеваете трудности. — голос звучит, как прибой: мягко, мелодично и бархатисто. Девушка улыбнулась. Глаза излучают радость. Волосы сияют. От волос во все стороны идёт белый свет.
За Наядой показались морды динозавров, но монстры не ревут и не пытаются ухватить, а радостно улыбаются, голливудскими улыбками, выставив крупные, белоснежные зубы.
— Отчего, у них такие белые зубы? — спросил Дима.
— Оттого, что чистят их зубной пастой Бленд а Мэд. — Наяда хитро улыбнулась. У неё тоже белоснежные зубы.
— Наяда! Что такое "Разум океана" и что будет с нами дальше?
— Про "Разум океана" после, а что будет дальше, скоро узнаешь сам.
— Когда после, Наяда?
Но девушка уже повернулась и стала удаляться, нарочито покачивая округлыми бёдрами. Копна золотых волос мерно колыхалась в такт ходьбе, излучая колеблющийся свет.
— Как она может ходить, ведь она же русалка?
Наяда исчезла, только тусклый свет продолжал колыхаться. Дима присмотрелся: " Да ведь это же лунная дорожка! А луны не видно!"
Он потянулся вперёд и оказался в воде. Волны сразу заколыхали. "Наш герой" поплыл. Куда плыть? Огляделся, берега уже не видно. Кругом, только ревмя ревущие волны. И валы всё больше и быстрее набегают. Огромная, как скала, волна подняла до самых звёзд.
Странно сверкнули звёзды. В их золотом свете Томин отчётливо увидел приятное девичье лицо в маленьких прямоугольных очках. А когда волна с шумом и шипением отхлынула, "наблюдатель" оказался на твёрдом берегу.
Перед Димой простиралась узкая полоска золотистого пляжа. Дальше, сплошной стеной выстроились крупные берёзы, гибкие ветки слегка шелестят изумрудной листвой. "Что это за девушка, чьё лицо показали звёзды?" подумал "невообразимый мечтатель".
Вдруг громко закуковала кукушка. "Как странно! Песчаный пляж, берёзы и кукушка!"
Из-за берёз вышел Николай ІІ в парадном мундире. Борода аккуратно подстрижена, волосы тщательно зачёсаны. "Наш путешественник" обмер. Лицо царя сосредоточенно — грустное. Глаза ласково смотрят наТомина.
— Спасибо, что хотел предупредить. — спокойным голосом молвил государь.
Кукушка замолчала. Даже море смолкло. Наступила полнейшая тишина. Только небо рассыпало над царём немыслимо — яркий узор из удивительно крупных звёзд.
— Но моя участь уже предрешена. Так угодно Богу. — Николай умолк.
— Я хотел Вас спасти. — робко произнёс Дима.
— Спасибо, но лучше попробуй спасти Полтаву. — царь всё так же спокойно смотрел на Диму.
Вдруг кто-то сильный, с железными пальцами взял Томина за плечо и принялся трясти. Николай куда-то пропал. Дима с трудом одёрнул настырную руку и стал всматриваться в темноту, ища глазами царя. Но наглая рука опять схватила за плечо, пальцы стали трясти ещё сильнее. Берёзы зашумели и оказались густым орешником. Сквозь шум он отчётливо услышал своё имя:
— Димка! Димка! Проснись! Проснись! — звал чей-то очень знакомый голос.
Звёзды стали двигаться, чертя немыслимые световые траектории.
— Да проснись же ты, соня!
Томин открыл глаза. Перед ним склонился Андрюха и энергично тряс за плечо.
— Ну, ты заснул!
Стемнело. Ярко светит луна, заливая лес янтарным светом. Смятые листья вместо постели, густой орешник да высокое звёздное небо. Дима увидел всё это, словно впервые, не понимая, где он. Затем, несколько раз встряхнул головой и всё вспомнил.
— Пора! Теперь можно идти. — тихо произнёс Андрюша.
— А сколько времени? — скорее автоматически спросил Дима.
— Тебе же Наяда золотые часы подарила! — с иронией ответил Андрей.
Дима полез в карман, достал часы. Начало двенадцатого.
— Самое время.
Ребята пошли. Голод, исколотые ступни, прохлада ночи снова отступили на второй план перед главным — добраться без приключений до места назначения.
Тропинка, немного повиляв, пошла под уклон. Значит друзья на правильном пути. Вскоре, спустились и вышли на просёлочную дорогу. Остановились, прислушались. Никого. Осторожно двинулись по направлению к Подолу.
Дима узнал местность. В настоящем времени это парковая зона, а сейчас тут густой лес. Справа от тропинки круто вверх уходит гора, поросшая могучими деревьями. Ветки переплели древесные лапы и образовали причудливый низкий свод. При желании можно подпрыгнуть и ухватиться за ближайшую ветку, как за перекладину.
Слева, чуть вдалеке, виднеется огромная насыпь первой на Украине железной дороги, напоминающая мощный земляной вал средневекового оборонительного укрепления. Эта дорога по большому радиусу огибает Монастырскую гору.
Вскоре, слева, за извивом дороги, показался грациозный силуэт древнего монастыря. Построенный на самой вершине горы, монастырь, словно, парит над городом. Ступенчатая, лепная колокольня, как ракета, нацелена в небо, а крупный, рельефный собор и несколько не больших церквей, бесчисленными куполами, антеннами, обеспечивают надёжную связь с Богом.
Луна пролила янтарь на золото куполов и натёрла воском узорчатые стены. Церковные сооружения мягко засветились по всему объёму. Ребята, на секунду, остановились и залюбовались. В тихом шелесте летней ночи, при свете миллиардов звёзд, рассыпанных по бескрайнему небу, монастырь восхищал и завораживал.
Стали появляться хаты. В окошках темно. На улице ни души. Уличное освещение отсутствует, электричества ещё не было. Только луна да звёзды указывают путь.
В мягком свете луны белые стены домов и пирамидальные тополя напоминают украинские картины Куинджи. Создаётся ощущение, что попал в волшебный мир.
Во дворах неожиданно залаяли собаки, порвав тишину ночи. "Волшебный мир" стал принимать реальные очертания. Слегка подул ночной ветерок, обдав свежестью. Даже сила притяжения, казалось, сильнее придавила к земле.
По Луговой быстро добрались до Панянки. Трамплин Панянки, как горнолыжный спуск чуть ли не отвесно врезается в Подол, и центральные районы города на плоской Ивановой горе, кажутся недоступными горными вершинами.
