Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)
— Это значит, — откликнулся Дамблдор, — что примерно шестнадцать лет назад, в конце июля, родился тот, кому суждено разгромить Лорда Волдеморта на веки веков. Мальчик этот должен был появиться на свет у родителей, которые к тому времени уже три раза не поддались Волдеморту.
Гарри показалось, будто сейчас его накроет с головой. Опять перехватило дыхание.
— То есть… это я?
Дамблдор внимательно посмотрел на него через очки.
— Вот ведь какая штука, Гарри, — задумчиво проговорил он, — все это могло никакого отношения к тебе не иметь. Пророчество Сибиллы можно было приложить к двум маленьким магам, — оба родились в конце июля того года, у обоих родители состояли в Ордене Феникса, и обе эти супружеские пары три раза чудом спаслись от Волдеморта. Один, разумеется, ты. А другой — Невилл Лонгботтом.
— Но тогда… тогда почему на пророчество мое имя, а не Невилла?
— На официальной записи сменили бирочку после того, как Волдеморт напал на тебя маленького, — пояснил Дамблдор. — Хранителю Зала Пророчеств показалось очевидным, что Волдеморт решил убить тебя именно потому, что знал, — ты тот самый, на кого намекала Сибилла.
— Тогда… может это и не я? — спросил Гарри.
— Боюсь, — Дамблдор так медленно говорил, будто каждое слово давалось ему с большим трудом, — теперь сомнений нет, это именно ты.
— Но вы же сами сказали… Невилл тоже родился в конце июля… и его мама с папой…
— Ты забыл продолжение пророчества, решающее отличие мальчика, который сможет преодолеть Волдеморта… Волдеморт сам «ровней себе его лично пометит». Что он и сделал, Гарри. Выбрал тебя, а не Невилла. Наградил шрамом в подтверждение как ниспосланного дара, так и проклятия.
— А если он ошибся! — воскликнул Гарри. — Если пометил не того, кого нужно!
— Он выбрал того мальчика, который показался ему опаснее, — объяснил Дамблдор. — Обрати внимание, Гарри: выбрал не чистокровного (хотя, по его убеждениям, право на жизнь или знания имеют только чистокровные маги), а полукровку, такого же, как он сам. В тебе он увидел самого себя еще заочно. Нанеся шрам, не убил, как намеревался, но одарил силами наперед, благодаря которым ты ускользал от него уже не раз, а целых четыре раза — подобного не удавалось никому: ни твоим родителям, ни родителям Невилла.
— Но тогда зачем он это сделал? — Гарри стало пусто и холодно. — Зачем хотел убить меня еще младенцем? Нужно было подождать, пока мы с Невиллом подрастем, и посмотреть, кто покажется опаснее, а потом уже убивать…
— Конечно, такое поведение было бы более целесообразно, — согласился Дамблдор. — Да только информация о пророчестве у Волдеморта была неполной. Постоялый двор «Кабаньей Головы», который Сибилла Трелони выбрала за дешевизну, издавна притягивал клиентуру, скажем так, более любопытную, чем в «Трех Метлах». Тебе и твоим друзьям на собственном горьком опыте пришлось убедиться, что у тамошних стен есть уши. И мне той ночью тоже. Когда я собирался на встречу с Сибиллой Трелони, мне и в голову не приходило, что услышу нечто, достойное подслушивания. На мое… на наше счастье, соглядатая обнаружили в самом начале пророчества и вышвырнули вон.
— И он услышал только..?
— Он услышал только начало, где предсказывалось рождение мальчика в июле месяце у родителей, которые трижды не поддались Волдеморту. Таким образом, он не смог предупредить хозяина, что нападение на тебя чревато опасностью поделиться с тобой силой и отметить как ровню себе. Поэтому Волдеморту было невдомек, что нападать на тебя рискованно, и разумнее подождать и выяснить побольше. Не знал он, что у тебя будет сила, «неведомая Темному лорду»…
— Но у меня ее нет! — подавленно запротестовал Гарри. — Никаких таких способностей, которых нет у него, — у меня нет. Так, как он, — сегодня ночью, — я сражаться не умею, не могу завладевать другими или… или убивать их…
— Есть в Департаменте Тайн один зал, — перебил его Дамблдор, — который заперт всегда. В нем хранится сила удивительнее и, вместе с тем, страшнее смерти, человеческого интеллекта, сил природы. Эта сила, пожалуй, — самая непостижимая загадка из всех объектов, что содержатся в Департаменте Тайн. Силой, заключенной в этом зале, ты обладаешь в полной мере, а у Волдеморта ее нет вовсе. Эта сила прошедшей ночью заставила тебя спасать Сириуса. Она же спасла тебя от посягательств Волдеморта, потому что ему непереносимо пребывать в теле, полном этой, ненавистной ему силы. В конечном счете, оказалось совсем неважно, что ты не умеешь закрывать разум. Тебя спасло твое сердце.
Гарри закрыл глаза. Если бы он не бросился спасать Сириуса, Сириус остался бы жив… Он спросил праздно, больше за тем, чтобы оттянуть момент, когда придется вновь возвращаться мыслями к Сириусу:
— Конец пророчества… Там было что-то вроде… не жить никому из них…
— …Пока в живых остается другой, — закончил Дамблдор.
— Ну… — Гарри с трудом выуживал слова со дна глубокого колодца отчаяния, царившего в душе, — … ну, значит… значит, один из нас в конце концов… должен убить другого?
— Да, — сказал Дамблдор.
Долгое время никто не произносил ни слова. Откуда-то издалека, из-за двери кабинета, доносились голоса — должно быть, ученики с утра пораньше спускались в Главный зал на завтрак. У Гарри в голове не укладывалось, что кому-то в мире по-прежнему хочется есть, кому-то смешно, кому-то нет никакого дела, что Сириус Блек покинул этот мир навсегда. Сириус был уже далеко-далеко, хотя до сих пор, где-то в глубине души Гарри верил, что откинь он ту завесу, увидел бы там Сириуса: тот оглянулся бы, приветственно кивнул с характерным лающим смешком…
— Сдается мне, Гарри, что я задолжал тебе еще одно объяснение, — нерешительно заговорил Дамблдор. — Тебе, наверное, хотелось знать, отчего же я не назначил тебя префектом? Честно говоря… я как-то подумал… что тебе и без того забот хватает.
Гарри взглянул на Дамблдора и увидел, как по его лицу в длинную седую бороду скатилась слеза.
Глава 38. Вторая война начинается
В кратком заявлении, сделанном в ночь на пятницу, Министр Магии Корнелиус Фадж подтвердил, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся в страну и принялся за старое.
«С величайшим сожалением вынужден подтвердить, что маг, известный как Лорд… ну, вы понимаете, кого я имею в виду… жив и снова находится среди нас, — обращаясь к репортерам, объявил Фадж, имевший изнуренный и нервозный вид. — С неменьшим сожалением сообщаем о массовых мятежах среди дементоров Азкабана, которые объявили о своем нежелании продолжать службу в Министерстве. Есть предположение, что отныне дементорами распоряжается Лорд… Как-Бишь-Его.
Мы призываем всю магическую общественность сохранять бдительность. Министерство готовит к публикации инструкции по основам самообороны и защиты ваших близких, в течение месяца эти инструкции будут бесплатно разосланы всем магическим семьям».
В магическом сообществе заявление Министра было встречено с тревогой и смятением, поскольку не далее, как в прошлую среду, Министерство заверяло, что «упорные слухи о том, что в нашем обществе вновь орудует Сами-Знаете-Кто, абсолютно беспочвенны».
Обстоятельства происшествия, вынудившего Министерство в корне изменить позицию по этому вопросу, пока не ясны, однако есть предположение, что в четверг вечером Тот-Кого-Нельзя-Называть с отборным отрядом своих сторонников (так называемых Искушённых Смертью) проник не куда-нибудь, а в само Министерство Магии.
Пока нам не удалось получить комментарии у Альбуса Дамблдора, который был восстановлен в должности Директора Школы Ведьмовства и Волшебства «Хогвартс», в правах члена Междумагической Конфедерации, а также на посту Главного Ворлока Уизенгамота. В течение года Дамблдор настаивал на том, что Сами-Знаете-Кто, вопреки всем надеждам и чаяниям, не умер, а снова вербует сторонников для очередной попытки захвата власти. Между тем, Мальчик-Который-Выжил…
— Гарри, а вот и ты. Так я и знала, что каким-нибудь боком тебя обязательно приплетут, — Гермиона взглянула на него поверх газеты.
Дело было в больничном крыле. Гарри сидел на краешке кровати Рона, оба внимательно слушали Гермиону, которая вслух зачитывала первую полосу «Воскресного Пророка». В изножье кровати Гермионы клубком свернулась Джинни — ее лодыжку мадам Помфри вылечила в мгновение ока. Невилл, чей нос тоже привели в порядок, вернув ему прежний размер и форму, присел на стуле между двумя кроватями, а Луна, заглянувшая проведать больных, не расставаясь с последним выпуском «Экивокера», читала свой журнал вверх ногами и, судя по всему, ни слова из сказанного Гермионой не слышала.
