Клайв Льюис - Плавание «Утреннего Путника»
— Знаешь, это безумие, — тихо сказал Юстас Люси, глядя на восток. — Мы плывем все дальше и дальше, не имея ни малейшего представления о том, куда в конце концов можем приплыть.
Но он проворчал это только по привычке, а не язвительно, как в начале путешествия.
Долго оставаться на вершине было слишком холодно. Северный ветер дул со все возрастающей силой.
— Давайте не будем спускаться тем же путем, что поднимались, — предложила Люси, когда все собрались уходить, — давайте хоть немного пройдемся и спустимся к другой речке, к той, куда хотел плыть за водой Дриниэн.
Все согласились, и через четверть часа они были уже у истоков второй речки. Это место оказалось более интересным, чем они думали. Там было небольшое, но глубокое горное озеро, с трех сторон окруженное скалами. Речка вытекала из узкой протоки. Тут они наконец смогли укрыться от ветра и решили отдохнуть на вересковой пустоши между утесами.
Все уселись, но один, это был Эдмунд, тут же снова вскочил.
— Ну и острые же камни на этом острове! — воскликнул он, роясь в кусках вереска. — Где эта проклятая штука?.. Ага, вот я ее нашел… Здравствуйте! Это вовсе не камень, это рукоять меча. Да нет, клянусь Юпитером, тут целый меч — точнее то, что осталось от него, весь в ржавчине. Должно быть, он пролежал тут века.
— К тому же, судя по его виду, это меч из Нарнии, — заметил Каспиан, когда все столпились вокруг поглядеть на находку.
— Я тоже на чем-то сижу, — сказала Люси. — На чем-то твердом.
Оказалось, что это были остатки кольчуги. К этому моменту все уже ползали на четвереньках, прочесывая густые заросли вереска во всех направлениях. В результате поисков, один за другим, были найдены шлем, кинжал и несколько монет: не Калормэнские крэссенты, подлинные Нарнианские «львы» и «деревья», которые вы каждый день можете видеть на рынке в Бобровой Плотине или Беруне.
— Похоже, это все, что осталось от одного из наших семи лордов, — сказал Эдмунд.
— Я тоже об этом подумал, — ответил Каспиан. — Интересно, кто это был. На кинжале нет никаких знаков. А еще мне интересно, как он погиб.
— И как мы можем отомстить за него, — добавил Рипичип.
Эдмунд, единственный из всей компании, читавший раньше детективные рассказы, тем временем напряженно думал.
— Глядите-ка, — сказал наконец он, — тут что-то нечисто. Его не могли убить в битве.
— Почему? — спросил Каспиан.
— Костей нет, — ответил Эдмунд. — И потом, враг мог забрать доспехи и бросить тело. Но кто из вас когда-либо слышал, чтобы победитель уносил тело, бросив доспехи?
— Может быть, его растерзал дикий зверь, — неуверенно предложила Люси.
— Тогда, должно быть, это был очень умный зверь, — ответил Эдмунд, — раз он снял с него кольчугу.
— А может, дракон? — Спросил Каспиан.
— Ничего подобного, — авторитетно заявил Юстас. — Дракон не смог бы это сделать. Уж я-то знаю.
— В любом случае, давайте-ка уйдем отсюда, — предложила Люси. С того момента, как Эдмунд поднял вопрос о костях, ей как-то расхотелось снова там присаживаться.
— Как хочешь, — сказал Каспиан, вставая. — Я не думаю, чтобы что-нибудь из этого стоило брать с собой.
Они спустились к небольшому проходу между скалами, где речка начинала свой путь к морю, и остановились, любуясь глубоким озером в кольце утесов. Если бы стояла жара, несомненно, кто-нибудь соблазнился бы купанием и, конечно же, все напились бы оттуда. Ведь даже в такую погоду Юстас уж совсем было собрался нагнуться и зачерпнуть ладонями воду, как Рипичип с Люси одновременно вскричали: «Смотрите!»
Юстас забыл о своем намерении и посмотрел, куда они указывали.
Дно озера было покрыто большими серо-голубыми камнями, вода была совершенно прозрачной, и на дне лежала человеческая фигура, очевидно, сделанная из золота, в натуральную величину. Она лежала лицом вниз с вытянутыми над головой руками. Случилось так, что когда они смотрели на нее, облака вдруг разошлись, и выглянуло солнце. Золотая фигура засияла. Люси подумала, что это, наверное, самая красивая статуя, какую ей доводилось видеть.
— Вот это да! — присвистнул Каспиан. — А ведь стоило придти сюда, чтобы посмотреть на это! Интересно, сможем ли мы ее вытащить?
— Мы можем нырнуть за ней, Сир, — предложил Рипичип.
— Бесполезно, — сказал Эдмунд. — По крайней мере, если она действительно из золота, она будет слишком тяжелой, чтобы мы смогли ее вытащить. Кроме того, я буду не я, если глубина этого озера окажется меньше двенадцати-пятнадцати футов. Хотя, погодите секунду. Хорошо, что я захватил с собой охотничье копье. Давайте проверим, какая здесь глубина на самом деле. Держи меня за руку, Каспиан, а я немного наклонюсь над водой.
Каспиан взял его за руку и Эдмунд, наклонившись вперед, стал опускать свое копье в воду.
Прежде, чем оно наполовину вошло в воду, Люси заметила:
— Я вообще не думаю, что эта статуя из золота. Это лишь игра света. Твое копье окрасилось точно так же.
— Что случилось? — воскликнули вдруг несколько голосов. Эдмунд внезапно отпустил копье.
— Я не смог удержать, — открыл он рот от изумления, — оно показалось мне таким тяжелым.
И вот оно теперь на дне, — сказал Каспиан, — а Люси права. Оно точно такого же цвета, как и статуя.
Однако Эдмунд, у которого, похоже, что-то произошло с ботинками — по крайней мере, он наклонился и разглядывал их, и вдруг выпрямился и резким голосом крикнул:
— Отойдите назад! Прочь от воды. Все. Сейчас же!
Они отошли и с удивлением уставились на него.
— Посмотрите, — сказал Эдмунд, — посмотрите на носы моих ботинок.
— Ну, они выглядят слегка пожелтевшими… — начал Юстас.
— Это золото, чистое золото, — перебил его Эдмунд. — Посмотрите на них, потрогайте. Кожа уже оторвалась от них. И они стали тяжелые, как свинец.
— Клянусь Асланом! — воскликнул Каспиан. — Неужели ты хочешь сказать…
— Да, хочу, — ответил Эдмунд. — Это вода все превращает в золото. Она превратила в золото копье, поэтому оно и стало таким тяжелым. И она как раз плескалась у моих ног, хорошо еще, что я был не босиком, и превратила в золото носы ботинок. А этот бедняга на дне… ну, в общем, вы поняли.
— Так этот вовсе не статуя, — тихо сказала Люси.
— Нет. Теперь все ясно. Он оказался здесь в жаркий день. Он разделся на вершине утеса — там, где мы сидели. Одежда сгнила, или ее растащили птицы на свои гнезда, а доспехи все еще там. Затем он нырнул и…
— Не продолжай, — попросила Люси. — Как это ужасно.
— И мы сами были на волоске, — заметил Эдмунд.
— И впрямь, — сказал Рипичип. — У каждого из нас палец или нога, или ус, или хвост мог в любую минуту попасть в воду.
— И все же, — недоверчиво произнес Каспиан, — надо бы все-таки проверить. — Он наклонился и выдрал кустик вереска. Затем, очень осторожно, он опустился на колени возле озера и обмакнул кустик. Обмакнул-то он кустик, но то, что он вытащил, было совершенным подобием вереска, только сделанным из чистейшего золота, тяжелого и мягкого, как свинец.
— Король, которому принадлежит этот остров, — медленно проговорил Каспиан, и, пока он говорил, кровь приливала к его лицу, — будет вскоре богаче всех королей в мире. Я на все века объявлю эту землю собственностью Нарнии. Она будет называться Островом Золотой Воды. И я обязываю вас всех молчать. Никто не должен знать об этом. Никто, даже Дриниэн — под страхом смертной казни, слышите?
— Что ты несешь? — спросил Эдмунд. — Я не являюсь твоим подданным. Если уж на то пошло, так все наоборот. Я один из четырех древних сюзеренов Нарнии, а ты лишь вассал Светлейшего Короля, моего брата.
— Так, значит, уже дошло до этого, Король Эдмунд, не так ли? — вопросил Каспиан, кладя ладонь на рукоять своей шпаги.
— Ой, да прекратите же вы оба, — вмешалась Люси. — Вот это хуже всего — иметь дело с мальчишками. Вы все такие самодовольные, грубые, грубые идиоты — о-о!..
Голос ее прервался и затих. И тогда все увидели то же, что и она.
На сером склоне холма — сером, так как вереск еще не расцвел, бесшумно, не глядя на них, и сияя так, словно его освещало яркое солнце, хотя на самом деле оно спряталось за тучи, медленным шагом прошел самый огромный на свете лев.
Описывая впоследствии эту сцену, Люси говорила: «Он был размером со слона», — правда, в другой раз она сказала: «Размером с лошадь». Однако, не это было главным.
Никто не осмелился спросить, что это было такое. Они знали, что это Аслан.
И никто не видел, откуда и куда он направлялся. Они посмотрели друг на друга, как люди, пробуждающиеся ото сна.
— О чем у нас шла речь? — спросил Каспиан. — Похоже, я строил из себя полного идиота?
— Сир, — сказал Рипичип, — на этом месте лежит какое-то проклятие. Давайте немедленно вернемся на борт корабля. И если бы Вы оказали мне честь, разрешив дать название этому острову, я назвал бы его Островом Мертвой Воды.
