Карлос Сафон - Дворец полуночи
— Скажи этому человеку, чтобы оставил нас, — простонал Картер, не открывая глаз.
Врач одарил Бена суровым взглядом и, помедлив несколько секунд, оставил их наедине.
— Врачи говорят, что вы поправитесь… — начал Бен.
Картер дернул головой.
— Только не сейчас, Бен, — прервал директор, которому каждое слово стоило титанических усилий. — Ты должен внимательно выслушать меня, не перебивая. Ты понял?
Бен молча кивнул, и лишь спустя короткий промежуток времени сообразил, что Картер не видит его.
— Я вас слушаю, сэр.
Картер стиснул кулаки.
— Существует один человек. Он разыскивает тебя и хочет убить, Бен. Убийца, — с трудом выговорил Картер. — Человек этот называет себя Джавахалом. Похоже, он убежден, что ты имеешь какое-то отношение к его прошлому. Я не знаю, почему он тебя разыскивает, зато знаю совершенно точно, что он опасен. То, что он сотворил со мной — не более чем демонстрация, на что он действительно способен. Ты должен побеседовать с Ариами Бозе, женщиной, приходившей вчера в приют. Передай ей мои слова и расскажи, что произошло. Она пыталась предупредить меня, но я не отнесся серьезно к ее предостережениям. Не совершай ту же ошибку. Найди ее и поговори с ней. Скажи ей, что Джавахал здесь. Она тебе объяснит, что делать дальше.
Когда опаленные губы Томаса Картера сомкнулись, Бену показалось, будто мир вокруг него рухнул. То, о чем поведал ему директор приюта, со всех сторон выглядело неправдоподобным. Бен решил, что взрыв причинил большой ущерб рассудку мистера Картера, и в бреду раненому почудился заговор против его жизни и еще невесть какие опасности. Иные варианты Бен в тот момент не был готов рассматривать, особенно в свете его ночных видений. Поддавшись влиянию тягостной атмосферы в кабине машины, вызывавшей клаустрофобию и пропитанной смрадом гари и эфира, Бен задался вопросом, уж не сходят ли с ума обитатели приюта Св. Патрика, в том числе и он сам.
— Ты слышал меня, Бен? — упорствовал Картер. В голосе его звучала мука. — Ты понял, что я сказал?
— Да, сэр, — пробормотал мальчик. — Вам сейчас не нужно волноваться.
Картер открыл глаза, и Бен с ужасом осознал, что огонь их не пощадил.
— Бен, — попытался прикрикнуть Картер, задыхаясь от боли. — Сделай, как я сказал. Немедленно. Найди ту женщину. Поклянись мне.
За спиной Бена раздались шаги рыжего доктора. Врач схватил его за локоть и стал решительно вытаскивать из фургона. Рука Картера выскользнула из ладоней Бена и повисла в воздухе.
— Хватит, — сказал врач. — Этот человек уже настрадался.
— Поклянись! — простонал Картер, взмахнув рукой.
Мальчик в смятении смотрел, как врачи колют новую дозу лекарства Картеру.
— Я клянусь, сэр, — сказал Бен без всякой уверенности, что директор еще способен услышать его. — Клянусь.
Банким ждал Бена у автомобиля. Поодаль с удрученным видом стояли члены общества «Чоубар» и все, кто находился в приюте в момент несчастья. Они наблюдали за Беном с тревогой. Бен подошел к Банкиму и посмотрел учителю прямо в глаза, подернутые красными прожилками и опухшие от дыма и слез.
— Банким, мне нужно кое-что узнать, — сказал Бен. — К мистеру Картеру приходил человек по имени Джавахал?
Банким ответил ему растерянным взглядом.
— Сегодня никто не приходил, — сказал учитель. — Все утро мистер Картер провел на совещании в мэрии и вернулся в приют около двенадцати. Он собирался пойти к себе в кабинет и поработать и попросил не беспокоить его даже в обед.
— Ты уверен, что мистер Картер находился один в кабинете, когда прогремел взрыв? — уточнил Бен, от всей души надеясь услышать утвердительный ответ.
— Да. Полагаю, что да, — решительно сказал Банким, но в глазах его таилось сомнение. — Почему ты меня об этом спрашиваешь? Что он тебе сказал?
— Ты уверен, Банким? — не унимался Бен. — Подумай хорошенько. Это очень важно.
Учитель потупился и потер лоб, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы описать то, что запомнилось ему довольно смутно.
— В первый момент, — заговорил Банким, — через секунду после взрыва, мне показалось, будто я видел, как кто-то или что-то выскочило из кабинета. Все было как в тумане.
— Кто-то или что-то? — переспросил Бен. — А точнее?
Банким поднял голову и повел плечами.
— Не знаю, — признался он. — Ни одно из известных мне существ не умеет передвигаться так быстро.
— Животное?
— Я понятия не имею, что видел, Бен. Вполне возможно, мне просто почудилось.
Бену было известно, с каким пренебрежением Банким относится к суевериям и легендам о так называемых чудесах. И он хорошо понимал, что учитель в жизни не признается, будто стал свидетелем явления, которое находится за гранью логики и понимания. Если его разум не мог что-то объяснить, следовательно, глаза не могли это увидеть. Проще простого.
— Даже если и так, — предпринял последнюю попытку Бен, — что еще тебе почудилось?
Банким перевел взгляд на чернеющую дыру, зиявшую в том месте, где совсем недавно полагалось находиться кабинету Томаса Картера.
— Мне показалось, что он смеялся, — прошептал Банким. — Но я не намерен никому об этом рассказывать.
Бен кивнул и оставил Банкима у фургона, направившись к своим друзьям. Они ждали его, желая узнать, зачем его позвал Картер. И только Шири наблюдала за ним с явным беспокойством, словно она единственная в глубине души чувствовала, что Бен несет дурные вести, и события вскоре выйдут из-под контроля, а все они ступят на темный, смертельно опасный путь, откуда нет возврата.
— Нужно поговорить, — сказал Бен с запинкой. — Но не здесь.
То майское утро запомнилось мне как первая весточка неумолимо надвигавшейся на нас бури. Беда подстерегала нас, строила козни за спиной и расцветала в тени нашей детской наивности. Благословенное неведение поддерживало в нас веру, что нам по праву дарована привилегия самостоятельно написать свою судьбу. Ибо тому, кто не имеет прошлого, нечего опасаться будущего.
Мы тогда не догадывались, что шакалы беды охотились вовсе не за несчастным Томасом Картером. Их клыки жаждали другой жертвы, с молодой горячей кровью, отмеченной печатью проклятия. Избранная жертва не могла спрятаться ни в шумной неразберихе толпы на торговых улицах, ни в глубине охраняемого дворца в Калькутте.
Мы последовали за Беном во Дворец полуночи, чтобы выслушать его в своем тайном убежище. Тогда наши сердца еще не ведали страха, что после трагедии и невнятных предостережений, сорвавшихся с губ, поцелованных огнем, нам может угрожать опасность более серьезная, чем разлука и одиночество, которые сулило неопределенное, неведомое будущее. Нам еще предстояло узнать, что Дьявол считает юность самым подходящим возрастом для совершения ошибок, а Бог повелел расплачиваться за них в зрелом возрасте и в старости.
Я помню, как мы слушали пересказ Беном его беседы с Томасом Картером. Все без исключения почувствовали, что Бен не договаривает, скрывая самое важное из того, что сказал ему раненый директор. А на лицах моих друзей, да и на моей собственной физиономии, отразилась тревога, когда пришло осознание, что впервые за много лет Бен по каким-то причинам предпочел ограничиться полуправдой.
Затем Бен попросил разрешения побеседовать с Шири наедине. И я подумал, что мой лучший друг только что нанес последний удар, окончательно уничтоживший общество «Чоубар». Дальнейшие события доказали, что я ошибался насчет друга, и он свято хранил в душе верность обетам нашего общества.
Однако в ту минуту мне достаточно было увидеть выражение лица Бена, когда он разговаривал с Шири, чтобы понять, что колесо фортуны повернулось в обратную сторону. Кто-то был нечист на руку в игре, вынуждая нас делать ставки, превышавшие наши возможности.
Город Дворцов
В тусклом свете пасмурного влажного и душного майского дня рельефы и горгульи в тайном убежище общества «Чоубар» напоминали восковые фигуры, вырезанные ножом неумелой рукой. Солнце пряталось за плотной серой пеленой. С реки Хугли тянуло удушливое марево. Сгустившись на улицах «черного города», оно источало ядовитые испарения застоявшегося болота.
Бен с Шири разговаривали за двумя разрушенными колоннами в центральном зале Дворца. Остальные ребята ждали в стороне, стоя на расстоянии дюжины метров от пары, время от времени украдкой бросая на нее подозрительные взгляды.
— Не уверен, что я правильно поступил, утаив от ребят главное, — признался Бен Шири. — Я знаю, они обиделись, и вообще это против правил общества «Чоубар». Но пока существует малейшая вероятность, что в городе ходит убийца, задумавший меня прикончить, в чем я сомневаюсь, мне не хочется впутывать их в это дело. Я не имею права подставлять под удар и тебя, Шири. Ума не приложу, какое отношение к странной истории имеет твоя бабушка, но пока я это не выяснил, лучше оставить все в секрете между нами.
