Василий Акулов - Новые Бермуды
— А теперь начнем урок.
Дина, опять отвернувшись к окну, с удивлением думала о том, кто же мог рассказать учителю, что она ходила в треугольник. Ясно было одно — это кто-то из класса. А кто? Дина оглядела класс, и ее взгляд остановился на Макаровой.
«Она? — подумала Дина и, увидев, как под ее взглядом Макарова занервничала, решила: — Она. Больше некому».
Такая мысль, видимо, пришла в голову не одной Дине. Фомичев кинул в спину Макаровой скомканную бумажку и, когда сплетница обернулась, многозначительно показал ей кулак.
В эту минуту Макарова впервые в жизни пожелала, чтобы урок не заканчивался подольше. Но время стремительно летело, неминуемо приближая час расплаты. Наконец прозвенел не для всех долгожданный звонок, и Сергей Иванович, закрыв журнал, поднялся из-за стола.
— Воронцова, — обратился он к Дине, — можно тебя на минутку?
Дина поднялась и прошла за учителем в коридор. Вместе с ними пыталась выскочить и Макарова, но в последний момент ее ухватил за руку Фомичев. Макарова пискнула и, даже не пытаясь сопротивляться, влетела обратно в класс. Сергей Иванович и Дина отошли к окну, и учитель сказал:
— Послушай, Дина. Я знаю, что ты ходила в треугольник…
— Я?.. — удивленно произнесла Дина.
— Не перебивай, — мягко остановил ее Сергей Иванович, — ты ходила в треугольник, и, может быть, не раз. Все, что мог, я сделал: я тебя предупредил. Не знаю, насколько серьезно ты восприняла мои слова и прислушаешься ли к моему совету в будущем, но сейчас у меня есть к тебе небольшая просьба. Если у тебя найдется свободное время, я бы хотел побеседовать с тобой. В общем… — Сергей Иванович замялся, — может, расскажешь мне как-нибудь, что там, в треугольнике, было?
— Но вы же сами говорили, что с точки зрения современной науки все эти глупые басни о…
— Мало ли что я говорил, — перебил Дину Сергей Иванович, — это было на уроке, и другого я сказать не мог. А вообще, мне бы хотелось найти всему этому разумное объяснение.
Учитель немного помолчал и почти просительно посмотрел на Дину: — Ну, значит, договорились?
— Д-договорились, — неуверенно протянула Дина.
— Вот и отлично, — улыбнулся Сергей Иванович, — только о нашем разговоре — никому.
Дина молча кивнула. Сергей Иванович сунул журнал под мышку и зашагал в учительскую.
«Вот дела! — глядя ему вслед, подумала Дина. — Учитель, который чуть ли не каждый урок талдычил, что всяких там шариков-хамелеонов в природе быть не может и никакого треугольника вообще не существует, вдруг заинтересовался моими находками. Чудеса!»
Дина вернулась в класс. А там шло дознание с пристрастием. Макарова с ногами забралась на парту и стояла, прижавшись спиной к стене, на нее сверкали глазами Артем Фомичев, Женя Туманова, Марина Тополева. Остальные ребята мрачно толпились позади. Если бы в ногах у Макаровой пылал костер, то картину вполне можно было назвать: «Сожжение еретика судом инквизиции». Огонь не горел, но, судя по общему настроению, до этого было недалеко.
— И что он сказал? — спросил Фомичев.
— Ничего, — испуганно пискнула Макарова. В классе повисла давящая тишина.
— Ясно, — подвел итог Фомичев.
Дина закрыла за собой дверь. Все обернулись к ней, и Туманова, кивнув на Макарову, мрачно объявила:
— Это она тебя заложила.
— Да, знаю, — спокойно произнесла Дина. Толпа отхлынула от загнанной в угол Макаровой и окружила Дину. Макарова, не веря в освобождение, рванулась из класса и выбежала в коридор. Никто даже не взглянул в ее сторону. Все наперебой стали спрашивать Дину:
— Ну, что тебе историк сказал?
— Родителей вызвал?
— К директору водил?
Дина замахала руками, пытаясь прервать этот поток вопросов. Когда все немного поутихли, она сказала:
— Все в порядке. Никто никого никуда не водил.
— А зачем же тебя историк вызывал? — недоуменно пожала плечами Тополева.
— Да просто так, предупредить лишний раз.
— И все? — удивился Фомичев.
— И все, — ответила Дина. У всех вырвался вздох облегчения.
— А мы тут головы ломаем, какую бы кару для этой стукачки придумать, — улыбнулась Женя Туманова.
— Какую такую кару? Я сразу говорил, надавать ей надо хорошенько, и станет как шелковая! — воинственно потрясая кулаком, крикнул из толпы Фомичев.
— Думаешь, ее это исправит? — спросила Дина.
— Ну, может, за один раз и не исправится… — задумчиво ответил Артем.
Прозвеневший звонок прервал размышления Фомичева, и все разошлись по своим местам. В класс вошла учительница, и за ней тенью проскользнула Макарова.
— У-у, ябеда, — прошипел Фомичев и, перегнувшись через парту, ткнул Макарову линейкой в бок. Макарова ойкнула, но жаловаться не стала. «Подействовало внушение», — отметила про себя Дина и снова уставилась в окно.
К концу учебного дня ее безразличие к происходящему в классе стало сменяться нетерпением, и на последнем уроке Дина себе места не находила, поминутно поглядывая на часы.
Дождавшись окончания пятого урока, она сорвалась с места и, уже на ходу запихивая учебники и тетрадки в рюкзачок, помчалась домой. Дома она переоделась в камуфляж, взяла с собой рюкзак, набитый до отказа всем необходимым для похода в треугольник, и повесила на шею фотоаппарат.
Дина верила, что этот поход будет удачным и «улов» превзойдет все ее ожидания, поскольку на этот раз у нее было больше времени, чтобы побродить по треугольнику, и она могла не торопиться домой до самого прихода с работы родителей. В этом ей должен был помочь разработанный план.
План был прост: Дина направляется в треугольник, оставив дома записку, в которой будет сказано, что она отправилась к… например, Сергею Ивановичу — учителю истории, который даст ей задания для подготовки к очередной олимпиаде.
Это должно было сработать безотказно. После головокружительных успехов Дины на ниве учебы родители ходили по дому на цыпочках, стоило Дине сказать, что она собирается засесть за учебники. И даже Максим, который никогда не отказывал себе в удовольствии поспорить с сестренкой, стал относиться к ней более уважительно.
Итак, с легендой для родителей все решено. После возвращения из треугольника Дина первым делом заходит к Полине, где и переодевается в свою обычную одежду, которая заранее припрятана у Поляковых, у Полины в комнате.
И теперь, точно следуя плану, Дина с чистой совестью шагала по пустырю, уверенная, что, пока она будет бродить по треугольнику, никто из родных ее разыскивать не станет.
Подойдя к границе, Дина замедлила шаг и, внимательно глядя под ноги, двинулась в глубь треугольника. Никакого определенного маршрута не было и быть не могло: знать, куда отправился Сан Саныч, мог разве что только сам Сан Саныч. Поэтому, выбирая направление, Дина рассудила так: раз в прошлый раз она была у озера, то теперь надо пойти к речке.
Хотя до реки было не так уж далеко, путь занял почти час. Но вовсе не потому, что загадочный треугольник всячески мешал юной следопытке и ставил на ее пути непреодолимые препятствия. Просто Дина тщательно рассматривала каждую мелочь, попадающуюся на ее пути, чтобы распознать, обладает ли найденный ею предмет какими-нибудь чудесными свойствами. И каждый камушек, каждую стекляшку она долго вертела в руках, подбрасывала вверх, пыталась прилепить к своей одежде.
Потратив кучу времени и убедившись, что стекляшка не больше, чем просто стекляшка, Дина отправилась дальше, надеясь найти какой-нибудь камушек.
«А может, надо было Полину с собой взять? — подумала она, в очередной раз отбрасывая бесполезную находку. — Вдвоем быстрее было бы».
Но потом подумала, что, будь здесь Полина, они бы сейчас рвались вперед и только вперед, не размениваясь на такие мелочи, как поиск предметов с необычными свойствами. Тогда шансы найти что-нибудь интересное были бы равны нулю.
Нет, конечно же, Дина не забывала, что она пришла в треугольник не только прогуляться, но и поискать следы пропавшего Сан Саныча. Но она понимала, что раз уж «охотники», исходившие треугольник вдоль и поперек, не нашли никаких признаков пропавшего, то надежда, что это удастся сделать ей, была еще меньше.
Впереди послышалось тихое журчание воды, и вскоре Дина вышла на берег Ольховки. Речка здесь была такой же, как и за пределами треугольника, и может быть, именно поэтому Дине это место показалось почти уютным. Она уселась около воды и слушала изредка раздававшиеся всплески, которые среди полного безмолвия треугольника казались почти музыкой. На том берегу мрачной громадой возвышался лес. Его темная, бездонная чаща манила к себе, ожидая очередную жертву. Дину передернуло.
«Нет, — подумала она, — идти в лес одной, без страховки — это просто сумасшествие».
Взглянув на часы, Дина решила, что пора бы возвращаться. Чтобы не вернуться с пустыми руками, она взяла в руки фотоаппарат и сфотографировала чащу леса, небольшой мостик через речку, который, наверное, построили «охотники», и пошла обратно.
