Роберт Зоннтаг - Сканеры
Что-то я совсем перестал понимать, к чему они клонят. Якобы «Ультрасеть» сама себе прислала ролик, в котором своего же хозяина выставила жертвой. И представляет все так, что получила его от «Гильдии». И, что, разумеется, еще более оправданно, они сами же взорвали бомбу, чтобы уничтожить свою же собственную технику. Если я чему-то и противостоял, так это теориям мирового заговора, построенным на мании преследования. Как следствие, я противостоял политике Арне.
— И что же это за великая цель? — поинтересовался я.
— Очень просто. Больше информации — больше контроля — больше власти.
Для моих ушей как-то чересчур декларативно. Ну да ладно. Да, допустим, правовое положение граждан на время чрезвычайного положения ухудшилось. Однако это разумные меры, введенные для того, чтобы поймать преступников. Что с этого может иметь «Ультрасеть»? Бергман хочет дать мне понять, что они с Управзоной заодно? Думаю, гораздо лучше у него получается дать мне понять, что бедная моя наставница вместе с Фанни верят этому книжному червю и его порожденным острым бредом россказням.
Однако Арне на этом останавливаться не собирался.
— Правительство объявило нас в розыск и собирается упрятать за решетку. Почему, как ты думаешь?
— Ну, наверное, потому что вы террористы и потому что совершили электронный теракт?
— Молодец, мальчик, выучил новости наизусть, — ответил он, и я впервые почувствовал злость в его голосе.
— Ну а какую версию собираешься предложить мне ты? — не выдержал я.
— «Ультрасеть» достигнет своей цели, упрятав всех, кто хоть в чем-либо ей противоречит, за решетку. Нет критики — нет и проблем. Никто больше не заподозрит, что что-то не так. У них будут развязаны руки.
Томас все это время молчал, набивая трубку. На трубке не было поля для рекламы, что меня удивило. Допив мой кофе, он внимательно прислушивался к разговору. Арне подступил ближе — теперь его лицо находилось чуть ли не в сантиметре от моего.
— Ты должен верить нам.
— С какой стати?
— Потому что ты будешь верить Фанни.
— Ха-ха-ха. Зачем ты ее пустил по моему следу? Надеялся, что она меня завербует?
У меня еле поворачивался язык на такие слова. За те полчаса, что я сегодня спал, мне приснился сон, в котором мы были вместе. Жили в собственной кабине в А. Проводили время на пляже в парк-холле.
Там она достала книгу.
— Почитай мне, — попросила Фанни, — а я тебя за это поцелую.
Я начал читать, но сон прервался еще до того, как я дошел до конца главы. И я остался без поцелуя.
В отличие от Фанни, Арне с Томасом мне отнюдь не снились. Исходя из этого, я делал вывод, что ее заинтересованность во мне была наигранной. Очень профессионально наигранной.
Я снова был червяком, нанизанным на рыболовный крючок.
— Она прекрасно сыграла свою роль, так ей и передай, — бодро произнес я.
Арне провел ладонью по моей бритой голове. Я не успел отшатнуться. Он был… Как это сказать? Он вел себя как отец. Глава террористической организации, разыгрывающий из себя доброго папочку! Еще этого мне тут только не хватало.
Все происходившее не умещалось у меня в голове. Почему со мной? Чего они от меня хотели? При мысли о Фанни к моим глазам подступили слезы. Арне приобнял меня за плечи. Честно говоря, не такое уж плохое чувство, когда тебя обнимают. По-товарищески. Хотя в роли отца он, признаться, тоже выступал весьма неплохо. Если быть совсем откровенным.
— В обязанности Фанни входило всего лишь наблюдать за тобой, — произнес наконец он. — Она должна была проверить, как ты станешь вести себя с окружающими. Сообщить нам, можно ли доверять тебе или ты станешь рассказывать о нашей первой встрече. Теракт застал ее врасплох так же, как и тебя.
Видимо, ему все-таки бросилось в глаза, с каким сомнением я на него уставился.
— Да поверь же, что мы за этим не стояли! И Фанни всего лишь воспользовалась темнотой и поломкой Примочек, чтобы безбоязненно с тобой заговорить. Это не входило в наши планы. Она сама же нарушила условия своего задания.
Он ненадолго замолчал.
— Похоже, ты ей нравишься.
Первая соленая слеза проложила себе дорогу по моей щеке до самой верхней губы. Я ее слизнул. Арне сделал вид, что ничего не заметил, хотя на таком расстоянии это было попросту невозможно.
— Она действительно санитарка в пенсионерском лагере?
Арне кивнул.
— В «Гильдию» входят и обычные читатели, — пояснил он. — А читатели есть везде.
Я злился на самого себя. Что я здесь забыл? Я не мог поверить всему, что они мне сегодня рассказали. Не мог и, главное, не хотел. Я хотел наружу и повернулся к двери.
— Два поворота налево, два направо и снова два налево. Все двери открыты, — произнес Томас и вручил мне фонарик. Еще его заботы мне не хватало, пронеслось у меня в голове.
— В течение ближайших сорока восьми часов ситуация обострится, — продолжил Арне у меня за спиной. — До того, как произойдет большой взрыв, мы успеем еще раз увидеться. Подумай еще раз о Примочках, Ультранете и обо всем, чем ты обычно живешь.
Я слушал его, не оборачиваясь.
— Почему именно я? — спросил я у него, вперив взгляд в ржавые косяки двери.
Арне подошел ближе.
— За все это время ты не рассказал о нас ни Номосу, ни родителям, ни своему лучшему другу. Как ты думаешь, почему?
Я устало опустил взгляд. Возможно, это был просто блеф. Он не мог знать наверняка.
— И твоя наставница была права, что за тебя поручилась, — закончил он.
Я хлопнул дверью и устремился вверх по коридору. Два раза налево, два раза направо и снова два раза налево. Двери действительно были открыты. Передо мной забрезжил свет из отверстия в полу. Я схватился за ступени и полез вниз.
Стены у кабинки, в которой я оказался, были розовые. Я очутился не в том туалете, из которого ушел. Они дали мне ложную инструкцию! Или это я сам заблудился? Дверь кабинки была закрыта снаружи. Кто-то втянул лестницу внутрь, и люк с грохотом закрылся. В тот же самый момент дверь распахнулась.
Я понесся по коридору мимо зеркала и красного цвета умывальников, оказавшись в конце концов в полутемной забегаловке, помещение которой было отделано деревом. Комнат было множество, повсюду горели натуральные свечи. Я оказался в одной из них, по атмосфере напоминавшей пещеру; за спиной была серая стена. Я побрел в поисках выхода и остановился, только когда знакомый голос окликнул меня по имени.
В углу одной из комнат за маленьким круглым столиком сидела Фанни. Она улыбнулась и показала на место рядом с собой. Вытерла слезы с моего лица своей ладонью. Жалко, что я не мог поплакать еще — это было приятно.
— Опять облился безрыбным супом? — засмеялась она, глядя на мою рубашку.
Сорочка все еще была мокрой. Мел, вытертый мною в «Восточной гавани», оставил на рукаве такие же серые пятна.
Я хотел поговорить с ней о «Гильдии». Об Арне Бергмане. О том, какое место занимала в их структурах она. О том, как вытащить оттуда ее и мою старую наставницу. О нас.
— Должна тебе признаться, когда мы с тобой познакомились, пришлось соврать в одной детали, — сказала она.
В ту минуту я готов был простить ей все и навсегда.
— Пришлось, прости.
Все, кроме одного.
— У тебя кто-то есть?
Она посмотрела на меня с изумлением. Половина мегаполиса мечется в панике, террористы сражаются против правительства и «Ультрасети», а я думаю только об одном?
Сейчас я бы с радостью вновь оказался в темном подвале «Гильдии» и утонул бы в их мягком кресле, уткнувшись одному из этих заботливых папочек в плечо. Может, писатель подсказал бы, как ей объяснить, что, несмотря на все эти чертовы теракты, я втрескался в нее по уши. Несмотря ни на что.
— В чем тебе пришлось соврать?
— Про живую природу из аниматора.
— Что?
— У меня никогда не было аниматора, — сказала она.
Прошло несколько секунд, и до меня наконец дошло! Я облегченно рассмеялся. Рассчитывал на худшее, а дело-то было всего-навсего в кино! Смех заразителен; Фанни тоже рассмеялась. В какой-то момент, отдышавшись, она взяла мою руку и накрыла ей свою.
— Вместо этого когда-то у меня была маленькая библиотека.
Пусть себе рассказывает, о чем хочет. Моя рука покоилась на ее, я чувствовал ее тепло и был самым счастливым человеком на планете.
— Дедушка всегда дарил мне что-нибудь новое. Даже после того, как закрыли последний книжный магазин во всем городе. И даже после того, как по Ультранету тоже нельзя было больше ничего заказать.
Понять, зачем ей был нужен весь этот бумажный мусор, только зря захламлявший комнату и вынуждавший покупать и втискивать в свое личное пространство шкафы, я не мог. Так же как и не мог понять, что может заставить человека примкнуть к такой террористической группировке, как «Гильдия книгочеев». Участвовать в совершении терактов. Вгонять людей в панику.
