Дмитрий Емец - Сердце пирата
Тот задумался и почесал лапкой шею:
– Кажется, ювелир говорил, если нагреть рубиноглаз, он становится ярко-красным и начинает пульсировать.
– Да, я помню! Я где-то про это слышал! – Капитан торопливо щелкнул чем-то на запястье. Бронированные пластины у него на груди разъехались. На том месте, где у человека обычно бывает сердце, у Крокса был вмонтирован маленький кармашек.
В нем у пирата лежали небольшой двадцатизарядный бластер, космический компас, дистанционный выносной пульт управления кибермозгом «Звездного странника» и другие необходимые вещи.
Грохотун выразительно покосился на Крокса и хмыкнул. Хотя он ничего не сказал, но без труда можно было догадаться, о чем он подумал. Механический корпус капитана вызвал у робота-убийцы огромный интерес, и, видя его, он порой начинал размышлять, не является ли его хозяин устаревшей моделью и не стоит ли его разобрать.
– Значит, камень должен стать ярко-красным… – Киборг достал зажигалку и осторожно поднес огонек к кристаллу.
Все трое – Крокс, Грохотун и попугай – с нетерпением замерли. Не успел огонек зажигалки прикоснуться к камню, как тот вспыхнул ярким красным светом и запульсировал…
А тем временем друзья стояли у подстилки из мха, на которой неподвижно лежал Рыжий Нос.
Хотя лекарство давно уже было введено и повязка наложена, маленькому человечку не становилось лучше. Дыхание его все еще было прерывистым и хриплым, а временами совсем исчезало.
«Неужели он умирает?» – испуганно подумала Лависса.
Копачи, пристально взглядываясь в своего сородича, подняли глаза и с укором посмотрели на королеву. Девочка спохватилась. Как она могла такое подумать! Ведь носатенькие человечки читают ее мысли!
Крылатый ежик, которому надоело бегать с колобком по пещере, пыхтя, вскарабкался по рукаву скафандра Андрея. В откидном капюшоне ежик спрятал несколько грибуксов, о чем мальчик и не подозревал. Ежик залез в шлем и приступил к обеду.
Колобок тоже прыгнул в капюшон и потянулся к грибуксам, но жадный ежик возмущенно зашипел и попытался цапнуть колобка за нос. На его языке это означало: «Дружба дружбой, а грибуксы врозь».
Колобок, ничуть не обижаясь, выпрыгнул из капюшона и покатился по пещере – в надежде обнаружить что-нибудь съедобное.
Самтытакой положил руку на лоб Рыжему Носу и печально посмотрел на Баюна:
– Ему совсем плохо. Скоро в саду появится еще один кристалл.
Дыхание Рыжего Носа стало совсем слабым.
– Лекарства не помогли, – тихо сказал Баюн.
Копачи столпили вокруг умирающего. По их бородатым лицам текли слезы. Носатенькие человечки молчали. Они даже избегали смотреть на Лависсу, чтобы не огорчать свою королеву. Можно было только догадываться, как им тяжело и больно.
– Это все из-за меня! Из-за меня! – разрыдалась Лависса и вытерла лицо косичкой.
Слезы девочки подействовали и на Андрея: глаза его стали влажными; мальчику очень хотелось, чтобы Рыжий Нос не умирал.
– Неужели ничего нельзя сделать? – спросил он у робота.
Тот положил ему на плечо тяжелую ладонь:
– Можно. Нужно верить в чудо.
– Мне бы хотелось, чтобы он поправился. Очень-очень хотелось бы.
– Это стоящее желание, – заметил Баюн. – Намного более стоящее, чем вся та ерунда, которую ты загадывал раньше.
Крылатый ежик в шлеме у Андрея завозился, раздулся как шар, покрутил головкой и вновь принялся за грибуксы. Мальчик закрыл глаза, чтобы не видеть, как умирает Рыжий Нос. А Лависса, всхлипывая, уткнулась Баюну в грудь.
Хриплое дыхание копача прервалось.
– Он умер! – еле слышно прошептала девочка. – Из-за меня!
Но в этот момент Рыжий Нос зашевелился и открыл глаза. Он приподнялся, отбросил одеяльце, потянулся, будто спал, и с удивлением посмотрел на окружавших его друзей:
– Что случилось? Почему у вас такие лица?
– Тебе лучше? Не вставай! – забеспокоились копачи. – Ты ранен! Рана может открыться!
– Какая еще рана? Я отлично себя чувствую! – И Рыжий Нос сдернул повязку.
Рана зажила. На ее месте остался еле заметный шрамик. Баюн решил, что ему это мерещится. Но оказалось, померещилось не ему одному.
Рыжий Нос подошел к родничку и с фырканьем умылся.
– Как тебе наш сад, королева? – весело обратился он к Лависсе. Оказалось, он забыл о сражении с Кроксом, а помнил только, что они были в Саду кристаллов.
– Рыжий Нос! Он жив! Чужеземец его спас! – Копачи радостно забегали от Рыжего Носа к роботу-няньке. Они обнимали то одного, то другого. Правда, Баюн был широким, как ствол дерева, и обнимать его копачам приходилось втроем.
Робот высвободился из объятий и задумчиво посмотрел на Андрея:
– Похоже, твое желание и на сей раз сбылось. Хотел бы я знать почему.
– Просто чудо! – широко улыбнулся мальчик. – Ты же сам говорил, такое случается.
Чудо – это всегда чудо! Не так важно, отчего оно происходит. Главное, чтобы оно было добрым.
Глава 19
ПЕЩЕРА ГРИБА-ВЕЛИКАНА
– Ты прав, попугай, это рубиноглаз! – Капитан Крокс присел на камень. Он был спокоен и сосредоточен. Ни один мускул не дрогнул на человеческой половине его лица. Казалось, он всецело поглощен какой-то одной мыслью. Иногда, следуя за ее ходом, рот капитана кривился в улыбке, пальцы сжимали драгоценный камень.
Те, кто когда-либо видел звездного пирата в подобном состоянии мрачной задумчивости и при этом остался жив – а таких, поверьте, было немного, – знали, как опасно это спокойствие. Лучше бы он бушевал и топал ногами, грозил стереть всех в порошок: спокойствие было намного страшнее.
Даже болтливый попугай, который обычно и минуту не мог сдержаться, чтобы что-нибудь не сморозить и не поддразнить Грохотуна, счел нужным помолчать и, нахохлившись, сидел на плече капитана.
Наконец Крокс поднялся. Человеческая половина его лица по-прежнему оставалась спокойной.
– Планы меняются, – сказал он, подбрасывая на ладони рубиноглаз. – Если на этой планете есть один такой камешек, значит, могут быть и другие. И я хочу их найти. Хочу, чтобы все рубиноглазы этой планеты были в моих руках! Будет забавно, если я стану самым богатым и могущественным во Вселенной. Не правда ли?
– Значит, капитан, девчонка вам больше не нужна? – спросил Грохотун. – И я смогу свернуть ей шею, когда поймаю?
– Ни в коем случае, остолоп! Ты будешь беречь ее как зеницу ока! – рассвирепел Крокс. – Эти маленькие многорукие человечки готовы были жизнь за нее отдать! Набросились на нас с копьями! Соображаешь?
– Чего тут соображать? Прикончить их, и все тут! – прогремел великан. – Если бы не этот липкий шар, ни один бы не ушел!
– Идиот! – взревел пират, теряя терпение. – Если девчонка им так нужна, значит, они отдадут за нее все кристаллы, которые у них есть! Наверняка их здесь много! Рубиноглазы в обмен на ее жизнь!
– А когда все камни будут у нас, мы все равно не отдадим девчонку, а перепродадим ее папочке! – заявил попугай, которому показалось, что он достаточно долго не участвовал в разговоре.
– Всегда приятно получить двойную цену за то, что и гроша ломаного не стоит. – Улыбка Крокса была похожа на оскал злодея.
– А когда папочка нам заплатит, мы все равно ее прикончим, – нетерпеливо стиснул кулаки Грохотун. – И ее, и четырехруких человечков, и мальчишку, но самым первым – эту устаревшую модель, их робота.
– У тебя потрясающая интуиция. Ты далеко пойдешь. – Капитан похлопал своего помощника по плечу, а потом вдруг рявкнул: – Чего стоишь? Живо за работу!
– За какую работу? – не понял тот.
– Искать!!! Ты что, не понял, тупица?
– Кого искать?
– Всех искать! Девчонку, человечков, драгоценные камни, крылатого ежика – ищи все, что найдешь!
Грохотун промычал что-то и стал оглядываться.
– Нашел! – крикнул он и поднял что-то с земли.
– Ну?
Великан разжал руку: на ладони лежал гриб с зеленой шляпкой.
– Вы приказали показывать вам все, что я найду.
– Идиот! – взревел Крокс.
Тем временем в пещере маленькие носатенькие человечки все еще не могли прийти в себя от радости и удивления после неожиданного выздоровления Рыжего Носа.
Они вертели его, осматривали рану, причмокивали и ойкали.
– Чего вы ко мне пристали? Что случилось? – Рыжий Нос ничего не понимал. Оказывается, он даже забыл, что был ранен.
– Вы волшебник! Вы спасли нашего друга! Теперь мы перед вами в долгу! – Самтытакой поклонился Баюну.
Сколько робот-нянька ни объяснял, что дело не в его лекарствах, копачи все равно ему не верили.
После всех блужданий и приключений Андрей и Лависса так устали, что у них не было ни сил, ни желания удивляться чуду.
– У тебя глаза слипаются, королева! – забеспокоились копачи. – Королева хочет спать!
Из ниши в стене они выдвинули удобную широкую лежанку, покрытую мягким мхом. Сонная Лависса осторожно прилегла на краешек, а копачи столпились вокруг и стали напевать колыбельную. Похоже, они готовы были простоять так всю ночь и смотреть на свою повелительницу.
