Кэтрин Фишер - Сын Снежной странницы
Джесса страшно разозлилась. Отойдя от Брокла, она набросилась на Торкила.
— А ты зачем вылез? — резко спросила она. Торкил посмотрел ей в лицо:
— Я хотел тебя позвать. Я не видел всадника.
— Но…
— Да ладно, теперь всё равно, — сказал он. — Я залез на холм, чтобы оглядеть окрестности. Смотрите, там видна старая дорога. Похоже, она ведёт на юг.
Пока они с Броклом обсуждали маршрут, Джесса задумалась. Она заметила, что Кари внимательно на неё смотрит. Он сидел на обломке скалы; возле его ног стояла одна из птиц, вторая клевала на снегу что-то красное. Сейчас Кари был так похож на Гудрун, что Джесса поёжилась.
— Как ты это сделал? — спросила она.
— Не знаю, — спокойно ответил он. — Это было непросто — на какое-то мгновение он тебя увидел. Мне пришлось внушить ему, что он ошибся. Что всё ему только показалось, что на самом деле никого не было.
— Как той двери в замке?
— Да.
Джесса посмотрела на солнце, бросающее свет на облака и белые горы.
— Это как те руны, та магия, которой владеет старая женщина из Тронда? Это то же самое?
Кари пожал плечами:
— Я не знаю никаких рун. Просто оно сидит во мне, я этому не учился. — Он посмотрел на озеро. — Я никогда не видел столько застывшей воды. Какая странная красота…
— Правда? — спросила Джесса. — А на вкус она отвратительна.
Они поели мяса и копчёной рыбы, запив их той самой отвратительной водой. А потом Брокл изложил свой план:
— Мы двинемся прямо на юг, пойдём вдоль дороги, только лесом. Там нас труднее выследить; мы сможем даже рискнуть и развести ночью костёр.
— А если у них собаки? — спросила Джесса.
— Нет у них собак, иначе мы бы их уже увидели. Идти будет трудно, но если мы поторопимся, то через два дня будем в Мортрафелле, где река под названием Сколка, прорезав горы, впадает в Сколка-фьорд, а оттуда — в море. — Он бросил взгляд на Кари. — Мы можем ждать в замке Вулфингов, как было условлено.
— Кого ждать? — спросил Торкил.
Не ответив, Брокл встал и взвалил на плечи мешок.
— А теперь будьте начеку. Они могут быть где-то поблизости.
Всё утро они шли через болото, осторожно ступая по его топкой, коварной поверхности. Наконец начался небольшой подъём, и они вошли в лес, спугнув стадо лосей.
Здесь снег был не такой глубокий; на тёмных ветвях поблёскивал лёд. Они легко зашагали среди редких деревьев, а когда встало солнце, то даже согрелись. Где-то далеко в лесу запели птицы.
Джессе очень хотелось поговорить с Торкилом, но он упорно держался подальше от неё, шагая рядом с Кари и поминутно задавая ему разные вопросы, на которые тот иногда отвечал. Но когда в полдень они остановились, чтобы перекусить, Джесса решительно подошла к Торкилу и, взяв его за руку, отвела в сторону.
— Ты о чём думал? — резко спросила она.
— Не понимаю.
— Всё ты понимаешь! Ты же окликнул его!
— Я окликнул тебя.
— Но ты меня ещё не видел!
Он посмотрел на неё своими чистыми голубыми глазами; его взгляд стал жёстким.
— Ошибаешься, Джесса. Я позвал тебя. Ну кого ещё я мог звать?
Джесса молчала. Ей очень захотелось сказать: «Всадника», но настаивать было бы глупо. И всё же эта мысль не выходила у неё из головы.
Торкил решительно прошёл мимо неё и присоединился к остальным. Джесса посмотрела ему вслед. Как он мог предать? Да и зачем? Он ведь ненавидит Гудрун.
Весь день они шли по бесконечному лесу, слушая свист невидимых птиц. Шли по широким и едва заметным извилистым тропинкам так, чтобы солнце светило с правой стороны. Вдруг Кари вскрикнул. Брокл бросился к нему:
— Что случилось?
Кари стоял неподвижно, с побелевшим лицом.
— Она говорила со мной. Она знает, где мы. Она крепко держит нас в своих руках.
Кари взглянул на Брокла; Джесса увидела, что они обменялись странными взглядами.
После этого все пошли более осторожно. Дважды вороны предупреждали об опасности, и путники скрывались в густых зарослях, но никто их не преследовал. Один раз Джессе показалось, будто она слышит голоса и звон уздечек, но звук был слишком далёким.
Когда стало смеркаться, они всё ещё шли среди голых холмов. Джесса ужасно устала; на каждом шагу она спотыкалась. И с тоской думала о крыше над головой и горячей пище.
Но Брокл шёл не останавливаясь. Он гнал и гнал их через холмы, резкие очертания которых чётко вырисовывались на фоне чёрного горизонта. Часть ночи они провели в пещере почти на вершине холма. Это была просто узкая щель в скале, там было настолько холодно, что они отважились развести костёр из мокрых веток. От них повалил такой дым, что все едва могли дышать. Брокл с трудом скрывал беспокойство, Торкил угрюмо молчал. У всех под рукой было оружие; у всех, кроме Кари, который тихо и крепко спал на голой земле под охраной своих огромных птиц.
Задолго до рассвета они выбрались из пещеры и полезли вверх, через острые выступы скалы, по узким горным тропинкам. И вот наконец вдали показалась необозримая зелёная долина, которую пересекал фьорд, полный чистой голубой воды.
— Сколка-фьорд, — сказал Брокл, поправляя на спине мешок. — Добрались.
В ушах Джессы свистел ветер, играя её выбившимися из-под капюшона волосами. Она наблюдала за Кари, который с явным восторгом смотрел на бесснежную землю, широкую гладь воды и сияющее вдали море. Брокл с усмешкой любовался Кари, Тор-кил же стоял в стороне и поглядывал куда-то назад.
Спускаться было легче. Скоро они уже были в знакомой Броклу долине, где росли редкие деревья, снег был мягче, а по склонам холмов сбегали быстрые журчащие ручейки. К полудню они добрались до места, которое Брокл называл усадьбой Вулфингов.
Они увидели её, как только вышли из долины. Над деревьями высились руины без крыши, окружённые разрушенными закопчёнными стенами. Обугленные брёвна были покрыты шиповником и куманикой, а дыры, которые когда-то были окнами и дверями, густо заросли переплетёнными стеблями. Торкил тронул ставень, висевший на одной петле; ставень отвалился и с грохотом полетел на землю. Этот звук разлетелся эхом по всем окрестностям.
Брокл начал прокладывать дорогу к дому, ведя всех за собой.
Даже сейчас было видно, где находился главный зал. Огромный квадратный очаг посередине был ещё полон чёрной золы, а среди камней, сохранивших следы огня, кое-где пробивались ростки сосен. Джесса сбросила свой мешок и присела на камень, потом вытащила из золы полуобгоревшую деревянную ложку, на которой ещё сохранилась зигзагообразная линия.
— Что здесь произошло?
— Это была земля Вулфингов, — сказал Брокл. — Люди ярла, видимо, сначала уничтожили всех, кто находился в усадьбе, а потом сожгли и дом.
Один из воронов с карканьем уселся на высокую щербатую стену. Торкил посмотрел на него:
— А здесь безопасно?
Брокл протянул ему лепёшку:
— Не более, чем везде. Может, об этой усадьбе давно забыли.
Джесса заметила, что при этих словах он посмотрел на Кари; мальчик слегка кивнул.
— Но колдунья, скорее всего, везде нас найдёт, — весело добавил Брокл, вытягивая ноги.
Они разыскали более или менее пригодное место возле одной из стен и постарались устроиться как можно удобнее, выдернув шиповник и утоптав землю; было решено развести костёр, только когда станет совсем темно, впрочем, и этого не стоило бы делать. Джесса и Кари отправились за водой к ближайшему ручью. Когда Кари склонился над водой, он неожиданно замер, потом медленно присел на корточки, неотрывно глядя куда-то в одну точку бурлящего ручейка. Джесса не видела там ничего, кроме коричневой воды и камней.
Через некоторое время она спросила:
— Что ты там видишь?
Кари медленно протянул руку и опустил её на бурлящую поверхность; ледяная вода стремительно потекла через его пальцы.
— Ничего.
Он рассеянно наполнил бадью, и тут Джессе показалось, что он собирается её о чём-то спросить. Так и оказалось.
— Ты ведь встречала её в Ярлсхольде, да?
— Да. — Джесса уже давно заметила, что он никогда не называет Гудрун матерью.
— Ты сказала Броклу, что она знала, что ярл отправляет вас ко мне.
— Да.
Кари бросил на неё быстрый взгляд:
— Мы что-то несём с собой, Джесса, что-то опасное для нас. Ты ведь знаешь об этом, верно?
Ей захотелось рассказать ему о Торкиле, но у неё не хватило решимости.
Ничего больше не спросив, Кари встал и поднял бадью, стараясь не расплескать ни капли. Возвращались они молча.
В ту ночь они рискнули развести костёр и уселись вокруг него. Тепло огня показалось Джессе неслыханной роскошью; она чувствовала, как оно охватывает её замёрзшие руки и лицо. Но она так устала от бесконечного копчёного мяса и чёрствых лепёшек, что тоскливо мечтала о чём-нибудь свежем и сладком. Яблоках из Хорольфстеда или медовом печенье Марикки.
Укладываясь спать, она заметила, что Торкил ложится рядом с Кари. Это показалось ей странным. Джесса решила обдумать эту важную мысль, но та начала проваливаться в какую-то чёрную дыру, откуда Джесса никак не могла её вытащить. Она попыталась пролезть в эту дыру, и тут её одолел сон.
