Артур Кавер - Ночь заново прожитой жизни
— Достаточно, чтобы убедиться, что вы четверо совершаете религиозный обряд, цель которого — покорение мира! — выкрикнул Макгаверн. Он покраснел и тяжело дышал. Баффи хотела было возразить, но тут снова сверкнула вспышка — на этот раз он сфотографировал Ксандра.
— Что за дурацкие измышления? — воскликнул Ксандр/Сара, отступив назад, он наткнулся на стул и упал.
— Это наука, молодой человек, извините, мадам, — ответил Макгаверн, одновременно вызывающе и смущенно. — И теперь, когда у меня есть необходи мые доказательства, все узнают о том, что происходит в библиотеке саннидейлской школы!
— Нет, об этом нельзя рассказывать! — возразил Джайлс. — Если люди вдруг вам поверят, то СМИ уже не выпустят ее из-под своего наблюдения!
— Саммерс следовало бы подумать об этом раньше, когда она пыталась покорить мир! — заявил Макгаверн.
— Баффи! Скорее! — воскликнула Ива. — Ударь его по голове! Может, выбьешь из него всю эту дурь!
— Слишком поздно! — ответил Макгаверн, пытаясь обойти их и прорваться к двери. — Уберите руки, я имею право идти, куда захочу!
Неожиданно сосуд на столе взорвался. Всех обсыпало пеплом, и тут же стошнило — всех, кроме Макгаг верна. Его обволокло одним из четырех голубых, похожих на занавески для душа полотнищ эктоплазмы, освободившейся в результате взрыва. Голубая субстанция приняла форму его тела, а потом словно впиталась. Остальные этого не заметили из-за продолжающейся рвоты и еще одной ослепительной вспышки молнии. На этот раз они ясно услышали, как обвалилась стена.
— Мы погибли! — воскликнул Джайлс, падая на диван, словно его огрели по голове молотком. Выступивший на лбу пот струйками стекал по лицу, смывая пепел. Джайлс был похож на клоуна, у которого из множества глаз текут слезы.
— Почему вы так говорите? — спросила Ива. — Это из-за лихорадки?
— Случилось что-нибудь, о чем мы должны знать? — Баффи всегда подозревала, что Джайлс нередко придерживает информацию до самого последнего момента.
— Думаю, да, — ответил Джайлс. — Кто бы ни управлял событиями настоящего ради исполнения Пророчества о Дуальных Дуэлях, он использовал мистические силы, сосредоточенные на сосуде с прахом, чтобы распахнуть врата между миром живых и миром мертвых.
— Знаете, меня всегда изумляли ваши способности так долго говорить на одном дыхании, — прокомментировал это/заявление Ксандр.
Если Ива и пыталась сдержать свой восторг, ей это не очень удалось. Правда, она удержалась от того, чтобы не заключить Ксандра в объятия.
— Ты… снова стал самим собой!
— А кем же мне еще быть?
— Сверим часы, — предложила Баффи.
Ксандр посмотрел на свои, дешевые, случайно купленные в какой-то забегаловке. Самые обычные часы в виде желтой улыбающейся физиономии, только с тремя глазами.
— Эй! Было же только восемь вечера! Где я был? Неужели я снова превратился в эту девушку?
— Именно так, — подтвердила Баффи. — Мы уже хотели тебя подкрасить.
— Так что с твоим кризисом личности придется немного подождать, — сквозь кашель просиял Джайлс и кивнул головой в сторону Макгаверна. — Есть дела поважнее.
Ксандр наконец заметил замершего ла месте журналиста:
— По-моему, собственно с Макгаверном нам разговаривать больше не придется.
Девушки испуганно отпрянули назад. Джайлс съежился от страха. Ксандр чихнул.
Держа в руках фотоаппарат, словно оружие, Макгаверн тяжело дышал и посматривал по очереди на всех четверых. Его поза заметно изменилась. Он выпрямился, высоко вздернув плечи, и попытался расправить на себе куртку. Бесполезно. Она все равно сидела ужасно. Тогда он взглянул на них сверху вниз, что было несложно сделать с высоты его роста. Это был взгляд человека, хорошо понимающего свое превосходство.
— Я тебя знаю! — воскликнула Баффи. — Ты Коттон Мэтер. Где же кровь?
Макгаверн/Мэтер скривился:
— Я не понимаю, о чем ты, грешница.
— Кровь, которая должна быть на твоих руках! Он хихикнул.
— О, это замечательно. — Он осмотрел руки журналиста, в данный момент принадлежавшие ему самому. Похоже, ему все это очень нравилось. — Она здесь есть. Эти руки даже наполовину не так чисты, как хотелось бы Макгаверну. Я вернулся в надежде хоть как-то посодействовать тому, чтобы силы потустороннего мира вышли наконец на поверхность земли. Пришло время вражеского нашествия — так, кажется, это обычно называют.
— Перестань, — попытался образумить его Ксандр, — что плохого тебе сделало человечество?
— Оно существует, и этого достаточно.
— Ты просто обижен, — Ива старалась успокоить его, — и последние три сотни лет тебе не везло. Но это же совсем не причина для такого, мягко скажем, плохого поведения.
Мэтер ткнул пальцем прямо ей в нос.
— Тихо, женщина! Ты не в силах читать мои мысли.
— Неважно, — тихо произнесла Баффи. — Мы уже знаем, как ты закончишь свои дни.
— А ты — свои, — сварливо ответил Мэтер. — Ну что ж, мне необходимо достать важный ингредиент для предстоящего воскрешения. Пока! — Он сложил руки перед собой и нырнул в закрытое окно, собираясь пролететь сквозь него, но у него ничего не вышло.
— В новых зданиях на окнах делают металлические решетки, — спокойно объяснил ему Джайлс. Даже при своей лихорадке он не смог сдержать улыбку.
— Черт побери! — воскликнул Мэтер и, прежде чем они разгадали его намерения, прыгнул на стол, точно посередине пентаграммы, смахнув при этом на пол две свечи. Сверкнула молния, следом оглушительно прогремел гром, на несколько секунд в библиотеке погас свет, и снова сверкнула молния. Баффи мигом затоптала огонь от упавших свечей.
Этих нескольких секунд Мэтеру вполне хватило, чтобы спрыгнуть со стола и рвануть к открытой двери.
— В следующий раз, Джайлс, когда мы будем проводить спиритический сеанс, не забудьте запереть дверь изнутри — сказала Баффи.
— Я понял, — ответил Джайлс, и тут его стошнило.
Глава 8
Черный дождевик, который Баффи одолжила у Джайлса, был ей слишком велик, но зато у него был капюшон, защищавший от непрекращающегося дождя. Она уже задыхалась, но все равно продолжала бежать к галерее, надеясь предотвратить похищение статуи «Лунный человек» В.В. Вивальди Макгаверном/Мэтером.
Она пересекла небольшой сквер и побежала дальше по пустынным улочкам. Обычно, когда ей нужно было преодолеть такое расстояние — почти полгорода, она просила Джайлса подвезти ее. Однако сейчас у него была температура под сорок, и он принимал холодный душ в мальчишеской раздевалке. Ксандр должен был позаботиться о нем, а задачей Ивы было выйти в Интернет и попытаться найти хоть что-то о принце Эйзенберге, «Эйбоне», В.В. Вивальди или о чем-то еще, что могло бы помочь им изменить ход событий этой ночи и избежать повторения прошлого.
Баффи ненавидела пророчества. Особенно это. Как правило, она не любила признаваться, в том числе и самой себе, что ей нужна помощь — даже если понимала, что это именно так, — однако ради такого случая она готова была сделать исключение. Жаль, что с ней не было Ангела. Он частенько появлялся, когда
' боялся, что она не справится, но сегодня его не было видно. Должно быть, даже у вампира, способного испытывать угрызения совести, была какая-то светская жизнь; если, конечно, он не забрался в какой-нибудь центр переливания крови.
По крайней мере, дождевик справлялся со своей задачей, чего нельзя было сказать о туфлях — они промокли насквозь, и, наверное, даже кожа на ногах сморщилась, как после ванны.
Не подводили ее и инстинкты Истребительницы. Она знала, что «хаммер», следовавший за ней по пятам, принадлежал Черчам. Они тоже хорошо выполняли свою работу. Каждый раз, когда она срезала дорогу или специально сворачивала на узкую тропинку, чтобы они не могли поехать следом, они всегда догоняли ее через какое-то время, объехав препятствие с другой стороны.
У Баффи было ощущение, что Черчи гораздо глубже увязли в этом деле, чем изначально рассчитывали. А еще ей было очень интересно, заметили ли они фары позади себя — фары микроавтобуса. Возможно. Но, должно быть, они уже привыкли к вниманию журналистов.
Если она не сможет предотвратить похищение. «Лунного человека», ей необходимо будет предотвратить другое — повторение четырьмя почитателями Презираемого их отвратительного танца. Насколько она понимала, если хотя бы одно из главных звеньев Цепи не займет отведенное ему место, пророчество обратится в дым и растворится в грозовых тучах.
Баффи оставалось до галереи еще полмили, когда она, наконец, заметила Макгаверна/Мэтера. Он промок насквозь и неуклюже ступал прямо посередине дороги, где этим вечером из-за грозы совсем не было машин: ни один человек, обладающий хоть толикой здравого смысла и не одержимый злыми духами, не вышел бы сейчас на улицу.
