Роберт Хайнлайн - Астронавт Джонс
По всему помещению были расставлены приборы, часть из которых Макс знал по картинкам в книгах, остальные же были ему незнакомы – сигнальные и измерительные устройства, экран кормовой камеры, микрофоны системы оповещения, «бак» или верньерный стереограф, на котором фотопластинки снятые с параллаксных камер можно было сравнивать с картами, спектростеллограф, допплероскоп и множество других.
Над головой, над прозрачным куполом, была видна звездная вселенная. От изумления Макс опешил. Проживая в стальной утробе корабля, он не видел звезд; последний раз он наблюдал небосвод у себя на ферме.
– Эй, ты!
Встряхнув головой, Макс заметил, что мистер Саймс наблюдает за ним.
– Иди сюда. Разве ты не знаешь, как докладывать о своем прибытии вахтенному офицеру?
– Простите, сэр.
– Кроме того, ты опоздал. – По часам на пульте управления до начала вахты оставалось около пяти минут. – Прискорбно, когда команда заступает на вахту позже офицера. Как тебя зовут?
– Джонс, сэр.
Мистер Саймс хмыкнул. Это был краснолицый молодой человек, с тонкими рыжими волосами.
– Свари чашку свежего кофе.
– Слушаюсь, сэр. – Макс собрался было спросить где и как, но мистер Саймс вновь погрузился в чтение. К счастью Ланди кивком головы подсказал ему ответ на незаданный вопрос. За сейфом с картами Макс обнаружил кофейник с чашками, ложки, сахар и сливки.
Отдав приготовленный кофе мистеру Саймсу, он решил приготовить чашечку для Ланди. Оператор тихо поблагодарил его, и Макс рискнул сделать кофе для себя. Однако его остановил вопрос офицера.
– Что это, вечернее чаепитие? Джонс!
– Да, сэр? Приберите помещение. Похоже, что здесь побывал табун лошадей.
Отсек с виду был идеально чист, но все же Макс нашел несколько кусочков бумаги на полу. Затем он помог Ланди заменить пластинки в параллаксных камерах и наблюдал как тот устанавливает электронный таймер. Мистер Саймс самолично нажал кнопку готовность, что, похоже, было его единственной обязанностью за всю вахту.
Сменив пластинки, Ланди поместил их в «бак», снял показания и занес их в вахтенный журнал. Макс оказал ему в этом чисто формальную помощь, хотя и пополнил при этом свои знания. Затем он вновь принялся за уборку.
Это была долгая вахта. К ее концу от былого подъема чувств не осталось и следа.
Однако вахты с доктором Хендриксом и главным оператором Келли являлись прямой противоположностью. При Келли «беспокойная нора» была сосредоточением веселья: он вел себя как благосклонный тиран, кричал, изрыгал проклятья, ругал кофе и младший персонал. При нем Макс никогда не занимался уборкой, в его обязанности входило постоянное повышение своих знаний.
– Нам нечего делать здесь, – орал Келли, – пока не сядем на Планету Гарсона. Но это тебя не касается, парень. Когда мы будем там, ты будешь знать эту чертову «нору» лучше, чем твоя матушка знала твоего папашу. Иначе ты будешь сидеть здесь, в то время как твои дружки будут гулять по планете. Вытаскивай руководство по эксплуатации главного компьютера, сними заднюю крышку и разбирайся с проводами. Мне надоело твое праздное шатание.
Однако уже через десять минут Келли на коленях помогал Максу разбираться в сложнейших схемах.
Макс учился, во многом полагаясь на свою фотографическую память, но в еще большей степени, на знания, полученные от дяди. Келли был доволен.
– Думаю, ты поскромничал, когда говорил, что ничему не научился на «Тиле».
– Да, совсем немногому.
– Йоханссен был с тобою вместе?
– Да, – Макс молил Бога, чтобы Келли не называл больше никаких имен.
– Я так и думал. Эта квадратная башка и сам не может сказать сколько ему лет.
Однажды Келли доверил ему учебный ввод в компьютер параметров прыжка. Ногуччи работал с переводными таблицами, а сам Келли исполнял обязанности астрогатора, диктуя данные настоящего прыжка, совершенного «Асгардом». Программирование шло в устной форме, повторяя ситуацию, когда астрогатор работает в труднейшем режиме перед достижением пороговой скорости света.
Келли диктовал намного медленнее, чем это происходит на практике, Ногуччи в это время сверялся с таблицами и передавал цифры Максу. По началу Макс нервничал, его пальцы дрожали так, что он с трудом нажимал на нужные клавиши. Однако вскоре он успокоился и даже почувствовал свое единение с машиной.
– ...бинарный натуральный логарифм от ноль точка восемь семь ноль девять два, – читал Келли. Макс услышал как голос Ногуччи на мгновение прервался, когда тот перелистывал страницу. Но мысленно Макс воспроизвел нужную страницу у себя перед глазами; бессознательно он нажал на нужные клавиши.
– Поправка! – завопил Келли. – Послушай, дубовая башка, сколько раз я говорил тебе, что ты должен дождаться данных от Ногги, прежде чем нажимать на клавиши.
– Да, но я... – начал было Макс, но замолчал. Еще никто на борту «Асгарда» не знал об уникальных свойствах его памяти.
– Что ты? – Келли принялся удалять последние цифры занесенные с клавиатуры, но остановился.
– Послушай, ты же не мог вводить десятичные числа в эту кофемолку. Так что же ты делал?
Макс был уверен, что ошибки он не допустил, но не знал как ему теперь объяснить это.
– Я вводил цифры, которые Ногуччи собирался продиктовать мне.
– Как это? – изумился Келли. – Ты читаешь мысли?
– Нет. Но я ввел все правильно.
– Хм, – Келли склонился над клавиатурой. – Проверь их, Ногги. Оператор продиктовал ряд единиц и нулей, двоичный эквивалент чисел,
что давал ему Келли. Сверившись с нажатыми клавишами, Келли выпрямился.
– Однажды я видел, как парень выбросил на костях тринадцать семерок подряд. Может тебе просто повезло, Макс?
– Нет.
– Что ж, Ногги, дай мне книгу.
Келли вновь начал диктовать ряд чисел и операций, но не переводя их в двоичный код. Поборов в себе «страх сцены», Макс нажимал на клавиши, а пот заливал ему глаза.
Наконец, Келли произнес:
– Хватит, запускай.
Макс нажал на переключатель и запустил программу в компьютер. В ответ на приборной доске зажглись лампочки – машинный эквивалент двоичных чисел.
С помощью таблиц Келли вновь перевел их в двоичный код. Захлопнув книгу, он передал ее Ногуччи.
– Я, пожалуй, выпью чашечку кофе, – тихо произнес он и отошел в сторону.
Вновь открыв книгу, Ногуччи осмотрел последовательность зажженных лампочек, сверился с книгой и весьма странно посмотрел на Макса. Макс заметил, что Келли смотрит на него с таким же выражением на лице. Тогда он отключил питание на пульте и встал из кресла. Никто не проронил ни слова.
На следующую вахту Макс заступил с доктором Хендриксом. Работать с астрогатором нравилось ему ничуть не меньше, чем с Келли; доктор Хендрикс был дружелюбным мягким джентльменом и принимал, как Келли, большое участие в обучении Макса. Сменив Келли на посту вахтенного офицера, хотя тот и остался в отсеке управления, доктор Хендрикс обратился к Максу:
– Келли говорит, что ты учишься обращаться с компьютером, Джонс?
– О, да, сэр.
– Прекрасно, давай поупражняемся.
Доктор Хендрикс достал старый вахтенный журнал и выбрал из него расчет параметров прыжка, схожего с тем, что Макс решал ранее. Келли взял переводные таблицы, но хранил молчание. Макс ждал, что Келли начнет переводить десятичные числа в двоичный код – напрасно. Тогда он вновь, как и в первый раз, начал работать по памяти.
Наконец, доктор Хендрикс закрыл журнал.
– Теперь я вижу, – согласился он, как будто все происшедшее случалось чуть ли не каждый день. – Джонс у тебя необычайный талант. Я читал о таких случаях, но живьем вижу впервые. Ты слышал о Слепом Томе?
– Нет, сэр.
– Возможно, в судовой библиотеке есть упоминание о нем. – На мгновение он замолчал. – Мне не хочется преуменьшать твои способности, но при настоящем маневрировании от них не будет пользы. Ты понимаешь почему?
– Полагаю, что понимаю, сэр.
– Скажем, что они не пригодятся до тех пор, пока ты не увидишь ошибку в вычислениях. В этом случае ты должен сейчас же сообщить об этом. Однако окончательное решение остается за таблицами.
– Так точно, сэр.
– Отлично, зайди ко мне в каюту после смены.
Когда он сменился, по корабельным часам был «день». По коридору он прошел к каюте доктора Хендрикса и остановился. В этот момент к нему подошла Элли.
– Макс!
– О, привет, Элли.
Только сейчас он понял, что не видел ее со времени начала своего выдвижения.
– Он говорит «привет»! Ты прекрасно выглядишь в этой форме. Где ты был? Совсем забыл старых друзей, даже к Чипси не приходишь.
Он был у Чипси один раз, но Элли не встретил. Повторять визит он не стал, поскольку заменившему его служащему явно не нравилось ухаживать за коровами, овцами и ламами: вероятно, он считал, что все это подстроил Макс.
– Прости, – пробормотал он, – но у меня не было времени.
– Слабое утешение. А теперь мы пойдем в кают-компанию, и я покажу тебе такое продолжение твоего любимого гамбита, что ты рот откроешь.
