Александр Охотин - Вовка – брат волшебника
— Да, Вы правы, Учитель, — согласился с ним Кирилл. — Зря мы все от Вовки скрывали.
— Но, в любом случае, вышло все так, как и должно было выйти, — сказал старец, — хотя… если бы, Вова, не твое падение с крыши, результат был бы еще лучше. Сорвавшись с крыши, ты увеличил зло. Если бы Кирилл тогда опоздал хоть на долю секунды, было бы совсем плохо. Но ладно, не будем о грустном. Я очень рад, Вова, что ты так быстро научился проходить сквозь грань.
— Да уж, — согласился Кирилл, — я даже и не ожидал. Я знал, что получится, но чтобы так! Чтобы без единой ошибки!
— Да, Вова, — сказал Хранитель, — раньше с первого раза такого еще никому не удавалось. Даже Кириллу не удалось это с первого раза, а ведь он самый способный из тех, кто когда-либо овладевал магией. Правда Кириллу было тогда всего четыре года, но все равно, у тебя, Вова, великий дар, как и у Кирилла. Это и неудивительно — ведь вы братья. Я думаю, Владимир, что ты тоже станешь могучим волшебником, как и Кирилл.
— А разве Кирилл могучий волшебник?!
— Да, Вова, именно могучий. Он во многом превзошел даже меня, несмотря на очень юный для волшебника возраст. Я собираюсь на Совете Великих предложить присвоить ему звание Мага.
— Ну что Вы, Учитель, — смущенно произнес Кирилл, — я ведь только пять лет изучаю магию. Вам, ведь, больше трех тысяч лет. Вы столько всего постигли за такое время. У меня вообще многое не получается из того, что можете делать Вы.
— А у меня не получается многое из того, что можешь ты, — ответил Хранитель. — Разве это умаляет мое могущество? Нет, Кирилл, дело не в том, кто и сколько лет учился. Главное — результат. Да, я действительно постиг многое из того, чего, пока, не постиг ты, но это дело времени. Это вовсе не умаляет твоего могущества. И еще, Кирилл, я хочу, чтобы ты научил своего брата всему, чем владеешь сам. Его можно посвятить в Великое Знание — не сомневайся. Вашему Миру нужны такие люди.
— Я постараюсь, Учитель. Только это получится не так уж и скоро.
— Да, конечно. На это нужны годы и годы, но надо стараться. Надо развивать данные природой способности.
— Да, конечно, надо. Но надо, чтобы и Вовка тоже проявил старание. Иначе ничего не получится.
— Сегодня Владимир показал нам, на что он способен. Я верю, что у него и дальше все будет получаться, — сказал Хранитель и, обращаясь к Вовке:
— Я, Вова, надеюсь на тебя. Ты мне обещаешь, что будешь стараться?
— Обещаю, — ответил Вовка. Да, он уже решил, что будет очень стараться, чтобы тоже стать таким же волшебником, как и его брат.
— Вот и хорошо. А теперь, не желаете ли отобедать с нами? Через полчаса у моих учеников обед.
— Благодарю Вас, Учитель, но мы сейчас не можем задерживаться, — ответил Кирилл. — Я маме слово дал, что мы к полднику вернемся. А сюда мы будем приходить — я и друзьям в Солнцеграде обещал.
— Ну что ж, раз такое дело. Нельзя нарушать данного слова.
Глава 4. Кошелиха
Вовка с братом вернулись домой, когда на часах было без пяти минут четыре — как раз к полднику. Папа уже был дома. Мама сообщила новость, которая Вовку очень обрадовала:
— Вова, Кирилл, с завтрашнего дня у нас с папой отпуск и мы едем в деревню.
— Ура! — обрадовался Вовка. — Наконец-то! Будем купаться, ходить в лес, играть с Васькой и Юлькой! А еще играть на Ромкином компьютере!
— Да тише ты. Что ты орешь как сумасшедший? — сказал папа, закрывая уши ладонями. — У меня от твоего крика «перепонные барабанки» лопнут. — Папа любил смешно переиначивать слова. А мама сказала:
— Тебе нашего компьютера мало? Оставь ты Ромку в покое. Нечего вообще с ним водиться, если вы с Кириллом не можете с ним ладить. А то у вас получается то дружба, то драка.
— Мам, а когда это мы с ним дрались? — удивился Кирилл.
— Не дрались, так ссорились.
— Это не мы с ним, а он с нами ссорился. Мы же все равно потом мирились.
— Какая разница, вы с ним или он с вами?
Вовка давно ждал поездку в Кошелиху. Бабушку Шуру и дедушку Мишу он не видел с прошлого лета. Хотя, если считать по неизмененному прошлому, то он их вообще никогда не видел. Странное это чувство — помнить два разных прошлых. Вовка все еще к этому не привык.
Вообще-то, ехать в деревню собирались только в середине июня, но потом родители должны были вернуться в город. Это потому, что они вели расследование очень трудного уголовного дела. Расследование, которое вели папа с мамой, шло медленно, поэтому они не могли уйти в отпуск. Вовка знал это и спросил:
— Пап, а как же ваше расследование?
— Закончили, — ответил отец, а мама добавила:
— Дело уже передали в суд, так что можно ехать отдыхать в деревню.
Да, не знали они, какой «отдых» устроят им бандиты Юры Луганского.
— Ты, Вова, давай приготовь, что с собой возьмешь, — сказала мама. — Выезжаем рано утром, так что приготовь все заранее, чтобы ничего не забыть. Кирилл, ты тоже все приготовь, чтобы не вышло, как в прошлом году, когда ты свои кисточки забыл.
— Подумаешь, — ответил Кирилл, — ну забыл, ну и что? Обошелся же.
— Ага, так обошелся — вся деревня смеялась. И теперь так же обойдешься? Хотя тебе-то что. С твоими космами кисточек наделать — раз плюнуть.
Вовка вспомнил тот забавный случай. Брат, тогда, делал кисточки… из своих собственных волос. Потом Юлька Белова об этом по всей деревне растрезвонила. Ну, разболтала, подумаешь. Что с нее возьмешь — с мелкой? Ей же в прошлом году всего-то семь лет было. А вот деревенская ребятня над этим долго потешалась. Особенно вредничал Ромка Гриневский. Ромка говорил: «Кирилл, сделай мне малярную кисть, чтобы забор покрасить. Тебе все равно стричься надо».
Ромка — ровесник Кирилла. Он никогда не упускал случая над кем-нибудь «прикольнуться». Это бы еще ладно, вот только «прикалывался» он, порой, очень нехорошо. За это он часто получал взбучки от ребят. Кириллу и Вовке тоже Ромкиных «шуточек» перепадало. Странно было, что Кирилл всегда за Ромку заступался. Вовку это очень удивляло, а Кирилл говорил, что Ромка и сам от своего характера страдает. Он говорил, что Ромка и рад бы не делать пакости, вот только ничего с собой поделать не может. Такой у него характер.
На следующее утро Муравкины погрузили в машину вещи и отправились в путь. К полудню они были уже в Кошелихе. Баба Шура и дедушка Миша вышли их встречать.
— Привет, бандиты! — в шутку крикнул дедушка.
— Ой! Как же вы выросли! — «удивилась» баба Шура.
Вовку всегда забавляла привычка бабы Шуры «удивляться» столь очевидному факту. Хотя, это привычка не только бабы Шуры, а вообще многих взрослых. Можно было подумать, что вырасти за год на положенные сантиметры очень странно и это редкое явлением природы. Ну, а Кирилл, в ответ выдал:
— Это еще что, баба Шура, на будущий год мы еще раз вырастем, — все засмеялись.
Баба Шура работала учительницей в школе. Хотя нет, это не совсем так. Учительницей была не баба Шура, а Александра Ивановна. А вот дома эта самая Александра Ивановна становилась бабой Шурой, ну или, для взрослых, просто Шурой.
Когда бабушка была бабой Шурой, она любила разводить цветы. А Цветы выращивать она умела. В палисаднике возле дома с весны до глубокой осени всегда что-то цвело и благоухало. Кроме цветов там росли еще деревья: сирень, черемуха, рябина. Среди цветов и зелени стояли удобные скамеечки и три плетеных кресла. Кресла стояли вокруг врытого в землю дощатого столика.
Вовка с Кириллом, как только вылезли из машины, первым делом побежали в палисадник. Но баба Шура умела не только выращивать цветы. Еще она умела печь пирожки. Поэтому, не успели ребята забежать в палисадник и удобно устроиться в креслах, как баба Шура позвала их в дом:
— Ну-ка, чего вы там спрятались? Давайте-ка все в избу. Я к вашему приезду пирогов напекла. Быстро все к столу, пока пироги не остыли.
Пироги у бабы Шуры всегда получались, как она любила говорить, «обалденно вкусными».
Усадив всех за стол, на деревянную скамью около окна, бабушка вынула из печки и поставила на стол противни с пирожками. Пирожки были горячие, румяные и очень аппетитно пахнущие. Туда же, на стол, она поставила кринку с молоком.
Пирожки и вправду оказались объедением. Они были с начинками из разной разности. Вовке больше всего понравились пирожки с начинкой из щавеля. Он поглощал их один за другим, запивая парным молоком. Остановился он лишь тогда, когда у него заболел живот. Заметив это, Кирилл, усмехнувшись, спросил:
— Ну что, обжора, переел?
— Ага… кажется, — ответил Вовка.
— Вижу, как кажется, — сказал Кирилл, а баба Шура посоветовала:
— Ты, Вовочка, пойди, приляг, пока пирожки в животе не улягутся.
— Ага, сейчас, улягутся, — усмехнулся отец. — Они у него только к вечеру в туалет улягутся.
