Майкл Моллой - Ловушка для чародеев
— А зачем тебе по времени путешествовать? — осведомилась ведьма, хитро прищурившись.
— Я должен отомстить своим врагам, — ответил Вулфбейн, и голос его зазвенел от ненависти.
— Надеюсь, ты не собираешься творить добро? — прошамкала Ма Хемлок.
— Только для себя, — отрезал Вулфбейн.
Ма Хемлок одобрительно кивнула.
— Значит, если выполню я твое желание, ты принесешь многим людям горе и боль?
— Да, очень многим, — подтвердил Вулфбейн.
— Изумительно, — довольно ухмыльнулась костлявая ведьма. — Ненависть, эгоизм и жестокость. Все эти чувства мне по сердцу. Я исполню твою просьбу.
И в ту же секунду буря стихла — так же внезапно, как и началась. Ма Хемлок указала на луну, вновь выглянувшую из-за туч.
— Вот средство, которое позволит тебе путешествовать во времени, — сообщила она.
— Луна, что ли? — недоверчиво переспросил Вулфбейн.
— Имей терпение, — отрезал призрак.
Вулфбейн поднял взгляд к небу, изо всех сил всматриваясь в лунный диск. Постепенно он различил на серебристой поверхности небольшое темное пятнышко. Оно росло на глазах. Откуда-то вновь послышался тихий утробный стон. Пятно становилось все больше и больше, и наконец Вулфбейн смог разглядеть его жуткие очертания.
По ночным небесам мчалась четверка лошадиных скелетов с траурными плюмажами на черепах, запряженная в черный открытый экипаж.
Когда страшная повозка приблизилась, Вулфбейн увидел, что упряжкой правит кучер в черном плаще. Возница был под стать коням: из-под высокой черной шляпы виднелся страшный оскал черепа. Одной костлявой рукой он сжимал поводья, другой — длинный хлыст.
Чудовищное видение опустилось на поляну и замерло возле Ма Хемлок.
— Это мой личный кучер, — с гордостью заявила она. — Он может ездить сквозь время.
— А как я смогу вызвать его? — спросил Вулфбейн, и его желтые глаза сверкнули от предвкушения.
— Погляди на ладонь своей левой руки, — приказала Ма Хемлок.
Вулфбейн повиновался и увидел, что на коже выжжен какой-то причудливый знак.
— Пентаграмма, — проговорил он. — Но вот надписи мне не разобрать.
Ма Хемлок хохотнула.
— Где тебе знать, Вулфбейн. Ведь это письмена из древней Самерии, существовавшей за шесть тысяч лет до твоего рождения. Можешь не сомневаться, они обладают огромной силой. Тебе стоит начертать этот знак, и карета явится в твое распоряжение.
— А для чего тут пустое место, под рисунком собаки с рыбьей головой? — спросил Вулфбейн, указывая на свою ладонь.
— Здесь будешь писать, в какое время намерен отправиться, — пояснила Ма Хемлок. — Смотри, будь аккуратен. Дату надо указывать точно — вплоть до секунды.
— Благодарю тебя, Матильда, — с чувством произнес Вулфбейн, и его злобное лицо исказилось от радости. — Что я могу сделать для тебя?
В ответ Ма Хемлок так затрясла головой, что спутанные космы разметались по плечам, и залезла в карету.
— Нет, Вулфбейн, мне ничего не надо от тебя, — ответила она, откидываясь на обитое черным бархатом сиденье. — Если хочешь сделать мне приятное, твори побольше зла. Я всегда говорила: зло — само по себе награда.
Вулфбейн торжествующе оглянулся на чародеев тьмы. Но тут Ма Хемлок предостерегающе подняла иссохший палец.
— Я должна тебя предупредить, Вулфбейн, — проскрежетала она. — Будь осторожен. Тебя подстерегает опасность.
— Какая?
— Первая леди светлых чародеев может принести тебе большое несчастье, — произнесла ведьма. — Вот все, что я могу тебе сказать.
Озадаченный Вулфбейн пожал плечами.
— Первая леди светлых чародеев, — эхом повторил он. — Кто же это?
Но Ма Хемлок уже не смотрела в его сторону. Она что-то пробормотала кучеру, и жуткий экипаж, влекомый призрачными конями, взвился в небо.
Вулфбейн проводил его взглядом, бормоча себе под нос:
— Первая леди чародеев света… Неужели старая хрычовка не могла выразиться яснее!
Вдруг он хлопнул себя по лбу.
— И как я сразу не догадался! Чедвик Стрит собирается жениться на этой смазливой актрисульке, Хильде Блубелл! Она и станет первой леди светлых чародеев. Значит, придется мне с ней разобраться.
Весьма довольный собой, Вулфбейн направился к особняку.
— Посмотрим, чья возьмет, — угрожающе бурчал он.
11
Загадка старого фотоальбома
Наступил долгожданный день свадьбы. Спеллерские часы пробили восемь. Мистер Мейнбрейс сидел в своей кухне, расположенной в мансарде муниципалитета, и с аппетитом завтракал. Как и всегда, утренняя его трапеза состояла из двух яиц всмятку и чашки кофе. Сегодня мэр ел с особым удовольствием, потому что с утра ему пришлось немало потрудиться, устанавливая хорошую погоду.
На рассвете мистер Мейнбрейс устроил славный теплый дождичек, чтобы как следует освежить город. Он решил, что утро не должно быть слишком жарким, а солнце — ярким. Гораздо лучше, если воздух будет прохладным, а по небу станут пробегать легкие облачка. Мистер Мейнбрейс не первый год служил мэром и знал по собственному опыту, что свадьба не обходится без суеты и кутерьмы. Он не хотел, чтобы кто-нибудь из жителей Спеллера слишком утомился и вспотел.
Миссис Мейнбрейс тоже поднялась ни свет ни заря. Ведь на ней лежали все хлопоты, связанные с приготовлением свадебного пира. После венчания жители города и гости соберутся на банкет под огромным шатром на площади, за богато накрытыми столами.
Было решено, что первым делом подадут коктейль из морепродуктов, затем жареных уток в вишневом соусе, после яблочный пирог со взбитыми сливками, а в завершение всего — разнообразные сыры, которыми славился Спеллер.
Миссис Мейнбрейс опасалась, что угощение окажется слишком тяжелым, но мистер Мейнбрейс заверил ее в обратном. Все это любимые блюда жениха и невесты, заявил он.
— Я думаю, на жареной утке настоял сэр Чедвик, — проворчала миссис Мейнбрейс. — Уж Хильда наверняка предпочла бы изысканные салаты и фруктовые десерты. В жаркий летний день это самое подходящее угощение.
— А как дела у герцога с герцогиней и их дочери, принцессы Гальсии? — осведомился мэр, решив сменить тему.
— Я только что отнесла им завтрак, — сообщила его супруга. — Их светлости сказали, что почивали хорошо. Ладно, мне пора идти. Надо заглянуть к булочнику, проверить, готовы ли сдобные рогалики для свадебного пира.
Мистер Мейнбрейс подошел к окну и поглядел в сторону гавани.
— Приближается рыбачье судно, — заметил он. — Надеюсь, улов у них хороший. Будет из чего приготовить морской коктейль.
В гавани капитан Старлайт стоял на палубе «Ишмаэля» и наблюдал, как рыбаки выгружают свой улов. Бенбоу кружил над шхуной, пока один из них не бросил ему жирную макрель — как раз к завтраку.
Огромный альбатрос отлично умел ловить рыбу, но время от времени ему хотелось получить угощение.
— Доброе утро, капитан.
Старлайт поднял голову и увидел стоящих на причале Великого Мендини и сэра Чедвика.
— Разрешите подняться на борт? — спросил Мендини.
— Разумеется, — улыбнулся Старлайт. — Кстати, я как раз сварил кофе. Не откажетесь выпить по чашечке?
— Жених, конечно, не откажется, — заявил Мендини. — А то у него, у бедняги, ужасно урчит в животе. Видно, вчера, прощаясь с холостой жизнью, он излишне налегал на «Спеллерское особое».
— Никакого пива я не пил, — сердито буркнул сэр Чедвик. — Но чашку кофе выпью с удовольствием.
Капитан Старлайт спустился по трапу на камбуз и вернулся с подносом, на котором дымились две большие кружки.
Сэр Чедвик уже собирался отхлебнуть кофе, как вдруг со стуком опустил кружку.
— О боже! — пробормотал он. — Я забыл про свадебные кольца. Что же делать? Это катастрофа!
Капитан Старлайт подмигнул Мендини и достал из кармана своего кителя два золотых кольца.
— Зато я не забыл, — усмехнулся он.
— Потрясающе, Адам, — произнес сэр Чедвик, еще не оправившийся от испуга. — Что бы я без тебя делал?..
— Прекрасная работа, — заметил Мендини, рассматривая кольца. — Где ты их достал, Адам?
Капитан Старлайт отпил глоток кофе и глянул в сторону моря.
— Нашел неподалеку от Ки Ларго, среди обломков старинной испанской галеры, потерпевшей крушение, — сказал он. — Эти кольца предназначались для испанского принца и его невесты.
Тут из церкви донеслось пение детского хора.
— Преподобный Кеннон проводит последнюю репетицию, — заметил Старлайт. — Церемония начнется совсем скоро.
— Наверное, уже пора приводить себя в порядок и переодеваться в свадебные костюмы, — предложил Мендини.
Старлайт кивнул.
— В девять тридцать я буду в таверне, — сказал он. — Думаю, мы отправимся в церковь вместе.
Он поглядел на Бенбоу, который, лениво взмахивая громадными крыльями, поднялся с причала и полетел в сторону маяка.
