Виталий Мелентьев - Черный свет (сборник)
— Это что ж выходит — в квартире сразу можно будет и жить?
— Вообще-то можно… Это раньше после того, как сделают стены и потолки, словом, коробку, над ними работали еще и отделочники, паркетчики, маляры и многие другие рабочие. Сейчас можно и обойтись, но… Но ведь у каждого человека свои вкусы. А наша домостроительная машина готовит только стандартные квартиры. Впрочем, я тут не прав… Начну издалека. Вот, например, ты приехал в наш городок с семьей. Кто у тебя? Отец? Мать? Сестры с братьями?
Вася растерянно поморгал, невольно отвернулся — разве он мог ответить на этот простейший вопрос? И загорелый человек не стал настаивать на ответе.
— Ну, допустим, вас четверо. Вот папа с мамой посоветовались и хоть и с трудом — это всегда бывает не так легко, как кажется нам, строителям, и вам, детям, — решили, какую квартиру им нужно. Тогда они идут к нам, в строительное управление и говорят — вот что нам нужно. Если такие квартиры есть уже свободные — вам просто предоставляют такую квартиру. А если нет? Тогда квартира заказывается. Наши архитекторы из этих заказов компануют дом. А так как заказы бывают разные, мы строим, как правило, по блокам — вот такой блок и построен на твоих глазах. Ну вот, пришли твои родители и говорят: все так, как мы и просили, но только вы нам сделайте еще вот что… И — начинается… Одним нужны обои. Другие считают, что обои — это старье, им подавай деревянную отделку стен. Третьи мечтают сделать росписи на стандартных стенах, а четвертые хотят, чтобы стены и потолки у них мерцали разными красками и так далее и тому подобное. Потом начинается: холодильник нужен вот такой, а телевизоры следует расставить так, а там еще какую-нибудь домашнюю машину вот этак. Вот тогда-то приходят отделочники — художники, монтеры, столяры — кто нужен для выполнения заказа. Они это делают, а машина выполняет свою работу — строит по заказанным чертежам квартиры. Бывает, что делать ей нечего — на квартиры нет заказов. Тогда она строит что-нибудь иное — фермы, например, склады, заводы или фабрики. Но бывает, что ее переводят на дорожный режим, и она строит дороги.
— Дяденька, вот вы все так хорошо знаете, вы, наверное, тоже оператор? — спросил Женька.
— Я? Нет. Я прораб-архитектор. Сам собираю заказы, сам компаную дом, правда, с помощью вычислительно-чертежных машин, и я же сдаю чертежи оператору и слежу, как то, что придумано, получается в натуре. Если что-либо не так — переделываем.
— Так это же трудно — ломать?
— Почему трудно? Кран подхватит часть стены или даже весь этаж и сунет машине в котел, она переплавит и пустит в дело. Вот и все. Я же слежу за отделочниками.
— Так что же выходит: дом строят два человека — вы и оператор? — удивился Вася.
— В общем, да… не считая отделочников и операторов на бывших домостроительных предприятиях и шоферов, которые доставляют полуфабрикаты. А в среднем… человек пять.
— А долго вам строить дом? — осведомился Женька.
— Смотря какой. Вот такой, пятиэтажный, с подвалами-гаражами… неделю. Да отделывать неделю. Вот и все.
Женька хотел задать еще один вопрос, но вдруг съежился, схватил Васю за рукав и торопливо стал благодарить прораба. Тот несколько удивился такой поспешности, но задерживать ребят не стал.
А Женька прошептал:
— Ленка нас ищет. Бежим!
Но убежать им не удалось. Лена подошла к ним и сейчас же напала на Женьку, но тот стал оправдываться давно известным способом:
— А я что? Я — ничего…
— Сбежали из дому без спросу, ребятки? — улыбаясь, спросил прораб. — А мне говорили, что вот он, дескать, приехал издалека и никогда не видел атомной домостроительной машины.
— Ой, нет, нет! Это правда, правда! — торопливо вмешалась Лена. — Он действительно никогда не видел. Просто у нас обед остывает…
— A-а, ну тогда все в порядке. Спешите скорей домой.
Он усмехнулся и пожал ребятам руки. Вася тоже невесело усмехнулся. Женьке это не понравилось, и он ехидно спросил:
— Опять зуб болит?
— Женька! — крикнула Лена и топнула ногой. — Перестань сейчас же!
— А чего он киснет? Нашел мамонта, и ему все мало!
— Ты понимаешь, что он беспокоится о родителях! — яростно зашептала Лена брату на ухо. — Какой ты бесчувственный…
— А чего о них беспокоиться? — искренне удивился Женька. — Не маленькие — не пропадут.
Лена грозно сверкнула глазами, но промолчала.
Глава пятнадцатая МЕХАНИЗИРОВАННАЯ УЧЕБА
Возвращение с «экскурсии по знакомым местам» было не очень веселым. Вася угрюмо шагал по улицам, стараясь не замечать взглядов прохожих и не смотреть на дома. Он уже знал судьбу своего дома, и ему было очень грустно. Правда, старых домов в городе осталось еще немало. Они честно несли свою службу, только стали более опрятными — выбеленными, с покрашенными крышами. Дом, в котором жили Масловы, был не то чтобы стар, но уж, во всяком случае, не нов. Вместо литых стен — кирпичные, но крыша была покрашена полупроводниковой краской. Значит, она тоже вырабатывала электроэнергию.
Пока мать и дедушка ругали Женьку за его легкомысленное поведение, Вася вынужден был молчать: он прекрасно понимал, что виноват не Женька и что все упреки касаются прежде всего его самого. Но, очевидно, Васю как гостя пока еще щадили.
Когда кончилась первая часть второго Васиного вступления на территорию масловской семьи и выяснилось, что Женька ни в чем не виноват, что он только помог Васе найти свою улицу и что, если б он знал, что уходить нельзя, он ни за что бы не ушел без спросу, потому что это же всякий понимает — вначале нужно было пообедать, — после всех этих сложных переговоров Женькина мать тревожно покачала головой и сказала:
— Я понимаю, Вася, что тебе не терпелось повидать родных, но ты должен был спросить о них у меня.
Конечно, Женькина мать думала, что она права, как думают об этом все матери. Но она не учитывала, что Вася уже требовал ответа от бывшего соученика, а ныне дедушки и не получил его. Откуда Вася знал, что о его родных может знать кто-то другой? Но опыт прошлого подсказывал, что в споры с незнакомыми старшими лучше не вступать — в конечном счете окажется, что они всегда обязательно правы. Поэтому Вася тактично промолчал, а Женькина мать сказала:
— Если бы ты спросил у меня о них, я бы тебе ответила, что они…
Вася даже чуть подался вперед, не сводя глаз с Женькиной матери. Вся его тоненькая фигурка вытянулась, и на белом, чистом лбу обозначились морщинки, а на носу мелкими бисеринками выступил пот. Он ждал продолжения, он ждал слов и в то же время боялся их — ведь от них зависело очень многое. Почти всё…
— Я бы сказала тебе, мой мальчик, что они живы и здоровы, — мягко улыбаясь, проговорила Женькина мама.
— А где же они? — хрипло спросил Вася и вдруг почувствовал, что он очень устал.
— Они сейчас в Средней Азии, на Памире. Видишь ли, Вася, когда с тобой случилось несчастье, твоей маме было очень тяжело здесь жить, и тогда она попросила отца переехать. Вот почему они живут теперь все время там. Но ты не беспокойся: мы с Евгением Алексеевичем уже дали знать в Москву нашим общим знакомым, а они свяжутся с твоими родителями. И тогда они приедут за тобой. Так что ты не волнуйся. Хорошо?
Нет, конечно, он не волновался. Он был в том блаженном, расслабленном состоянии, когда все вокруг кажется необычайно милым и приятным. В этом состоянии можно, улыбаясь, пить касторку, решать незаданные задачи или зубрить ненужное правило, можно быть абсолютно послушным и совершенно приятным человеком. Вася улыбался и почему-то твердил:
— Спасибо… Вот спасибо!
Большей радости он не испытывал еще ни разу в жизни.
Но, странно, чем глубже и понятней становилась эта радость, тем быстрее она уходила куда-то вглубь, в самое сердце, и уже спокойно думалось о том, что раз родители живы и здоровы, значит, все в порядке, значит, можно заняться теперь другими делами.
С этих минут все окружающее стало по-настоящему интересовать Васю. Жизнь не остановилась. Жизнь идет, и он должен занять в ней свое место. А это место прежде всего в школе. Он теперь ясно представлял себе все трудности, которые придется ему преодолевать. Учиться, наверно, он будет в старой школе, но уж, во всяком случае, с новыми учениками. Атак как он и раньше переезжал не раз, то представил, как важно сразу же, с первых дней, завоевать настоящий авторитет среди новых товарищей. Ну, на первых порах пригодится мамонт. Он, конечно, сыграет свою роль. Но этого мало. Надо еще и учиться! А вот чему теперь учат? Ведь как-никак, а пятьдесят лет прошло, целых полвека. Не мудрено порастерять кое-какие знания.
Вот почему, когда Вася пришел в себя и утихомирил свою радость, он заговорил с Леной о школьных делах.
Выяснилось, что в пятых классах проходят сейчас почти то же самое, что в Васино время — в шестых. Это заставило его насторожиться. Лена поняла это по-своему, хитро улыбнулась и очень серьезно предложила:
