Юлия Галанина - Лето, как лето
Ходили вокруг ямы молчаливые копьеносцы.
Данюшки тоже молчали. Говорить было не о чем. И не хотелось.
Да и что говорить? Похоже, дело двигалось к концу. К котлу с кипящим маслом.
Как-то быстро все получилось… Хранители Сада не стали ждать недели, пришли раньше.
А остальные акватиканцы и не подозревают, что данюшки явились причиной гибели всего посольства. Ну, как скажешь Учителю Лабео, которого чуть не разрубили ятаганом, что не местные воры украли подругу для Малыша, а его родные ученики? Легче ему от этого станет?
Да и не в этом дело… Похоже, жрецы и толмачи хотели, так или иначе, избавиться от ненужных чужеземцев. Морскому ежу ясно, как любила говорить Самая Маленькая Рыбка, что если ты не моряк, да еще не знаешь тайны проходов подводных скал, то посадить тебя на судно – та же смерть, только не сразу. Так же хотели убить Малыша, чужими руками.
Своя гибель хоть и страшна, но не очень… А вот не своя…
Рыбка, Самая Маленькая Рыбка помогла им, хоть и в глаза не видела Малыша, не видела, как он мучается. А ведь ей и собственных бед хватало, вместо того, чтобы языки учить, зарабатывала на жизнь уборкой. Для нее и второе платье было недостижимой роскошью…
А теперь, если найдут Зорьку, Маленькую Рыбку тоже ждет смерть…
Легче самим три раза в кипящее масло… Как легко оказалось украсть священное животное, но как трудно прожить часы после обнаружения пропажи… И стыдно. Невыносимо стыдно…
Стыдно перед Самой Маленькой Рыбкой, которую неминуемо будут допрашивать. Перед Учителем Лабео, чья шея до сих пор кровоточит. А ведь воины любят мазать ятаганы ядом. Он знал об этом, и не замолчал.
Ведь если бы не его слова, не его мужество, им бы отрубили головы еще в парадном зале.
Как страшно чувствовать холодок кривого лезвия на шее…
И как страшно представлять это лезвие на тонкой шейке Самой Маленькой Рыбки. Обрывать жизнь легче, чем давать… Даст ли Великий Торакатум новую жизнь девочке из Места, Где Всегда Тепло?
Сидя на дне влажной, вонючей ямы, данюшки безнадежно молчали.
* * *Прошел день.
Прошел еще один.
Три дня.
Неделя.
Посольство оставалось живым.
Раз в день решетка отодвигалась, и воины спускали на веревках чан с плохо пахнущей жидкой похлебкой. В ней, как одинокие корабли в море, плавали редкие кусочки прокисшего теста, изображавшие лапшу или клецки.
Чтобы скрасить заточение, акватиканцы тихонько пели родные песни. Или Учитель Лабео рассказывал сказки, а Главный Конюх истории из своей богатой походами жизни. Теперь весь мир за стенами ямы казался сказкой.
* * *Но вот как-то утром, когда небо было еще розовым, решетка отодвинулась и, вместо привычного уже чана в яму, заглянул толмач.
Зажав нос платочком, он гнусаво приказал:
– Подымайтеся, однакось!
Шатающиеся акватиканцы по хлипкой лесенке выбирались наверх.
Как там было ярко, звонко, пахуче! За неделю они совсем отвыкли от красок и запахов.
Полосатик, зажмурившись от яркого света, впервые открыл рот.
– Больше я в эту яму не сяду! – сказал он. – Легче сразу погибнуть!
Воины подхватывали пленников с двух сторон и волокли во дворец.
В том же самом зале их бросили на специально расстеленную циновку. Чтобы грязные пленники не запачкали пол.
– Какой почет! – не удержался Затычка. – Мы теперь почти равны Шестерым.
Опять вдоль стен стояли воины. Опять тощий мальчишка дергал веревку, приводя в движение опахало на потолке. Опять, как статуи из оплывших свечек сидели Шестеро, и толмачи маячили из-за их спин.
Словно не было никакой ямы, и обувь посольства мирно дожидается у двери возвращения своих хозяев с аудиенции.
Но сейчас станет ясно, продолжится жизнь акватиканцев или закончится в месте, где Всегда Тепло?
Наверное впервые за много-много лет открыл рот один из Шести:
– Цетерум ценсэо картагинэм эссэ дэлендам! – прохрипел он.
Его толмач поднял рупор.
– К нашему прискорбию, доказать участие чужеземцев в краже священной не удалося.
После этих слов данюшки почувствовали, как волна жара обдала их тела, и словно громадный камень свалился с сердец. Значит, Самую Маленькую Рыбку не раскрыли. Значит, она останется живой! Хоть бы догадалась убрать Зорьку куда-нибудь из сарая. Чтобы священную обнаружили и уже больше не искали!
– Однакося, – продолжал толмач. – Пребывание чужеземцев на нашей земле нанесло стране непоправимый урон. Похищена священная – это ли не святотатство! Вы!!! – ткнул он зонтиком в акватиканцев, – принесли зло на нашу землю, и приговор остается в силе! До заката солнца вы должны покинуть страну! В непостижимой своей щедрости, Шестеро дарят вам лодку. Если вы пристанете к берегу в нашей стране, будете убиты!
– Спасибо вам за бесконечное гостеприимство! – устало отозвался Главный Конюх. – Желаем вам, чтобы ваших посланцев встречали с таким же радушием в остальных землях. Надеюсь, мы, все-таки, получим лоцмана?
– Мы не можем подвергать чистые души наших подданных растлению от общения с грязными чужаками. Однакося, придется грести так! – ухмыльнулся толмач.
Акватиканцы и не надеялись.
* * *Воины вывели посольство во двор.
Там стояла крытая повозка, затянутая темной тканью. Возле резвились перевертыши.
Пленников загнали в повозку. Щелкнули ремни застежек. Медленно завращались колеса.
Началось последнее путешествие Там, Где Всегда Тепло.
Данюшки по звукам и запахам угадывали ставшие знакомыми места.
Вот журчит вода.
Это фонтан у дворца. Очень красивый. Возле него любят прохаживаться толстые жрецы-чиновники с веерами. Однажды, один толстяк поскользнулся у фонтана на корке и толкнул своего тощего толмача. Тот плюхнулся в фонтан. Только зонтик торчал из воды…
Вот колеса остановились, и стало покачивать.
Это повозка въехала на местную баржу и поплыла с ней по каналам к побережью. Как же приятно было кататься по ним…
Вот слышны со всех сторон резкие крики торговцев. Большой рынок. Здесь Самая Маленькая Рыбка покупала сонный порошок. У разных торговцев, понемногу. Как же мудро она сделала! А не выплывут ли где-нибудь перед зоркими очами воинов, ищущих воров священной, праздничные костюмы данюшек? Или жрецы с толмачами не всесильны, а костюмы давно превратились в новую одежду, юбки и повязки?
Остро запахло вкусным.
Сразу взбунтовались отощавшие на тюремной похлебке животы.
Значит, на юркой лодчонке проскочил мальчишка-торговец едой. В лодке у него установлена жаровенка, на которой, прямо на ходу и готовятся разные закуски. Какое все острое и пряное, язык горит! И вкусное! Денежки, вырученные за игральные камешки Затычки, перешли в руки именно таких торговцев.
Вот баржа замедлила ход и вовсе остановилась.
Среди острых запахов канала возник нежный аромат цветов. Забухали барабаны и запели флейты.
Значит, пропускают очередную процессию. Десятки старших богов, сотни младших. Всем нужны дары и свои праздники.
Вот печально звенят колокольчики.
Значит, справа большой дом на сваях. С расписными стенами, черными перилами и золоченой крышей. С перил свешиваются тяжелые полотнища знамен. Алые с ярко зелеными – цвета воинственного клана.
А вот печальную мелодию колокольчиков перебила веселая.
Значит, слева другой дом. Такой же большой, с такой же крышей и красными перилами. Только знамена висят не ало-зеленые, а черно-розовые. Тоже драчливый клан, вечный соперник первого.
В городе дома так и зовут: “Печальный звон” и “Веселый звон”. А владельцы дерут нос друг перед другом…
Резкий запах морской соли и рыбы. Гомон, шум и плеск.
Рыбный рынок на воде. Смешные лодки без дна. Вместо днищ – сетки, борта толстые, как спасательные круги. В лодках сидит свежая рыба, морские ежи, осьминоги и каракатицы. А рядом полные корзины водорослей и съедобных ракушек.
На бортах лодок примостились торговцы с сачками наготове.
Покупатели, больше покупательницы стоят на мостках и выбирают. Некоторые одеты совсем просто, как Рыбка. Другие разряжены не хуже акватиканских модниц в яркие, длинные, шуршащие платья с широкими рукавами. На ногах у многих забавные деревянные скамеечки – чтобы не запачкать ноги в уличной грязи и быть повыше. А на головах соломенные шляпки, похожие на свернутые кульки или на цветы вьюнка. Смешные.
Надо было подарить Самой Маленькой Рыбке такую шляпку – вот бы она обрадовалась! Как всегда, вовремя не догадались, а сейчас слишком поздно…
Если покупательница выбрала рыбу, продавец – хлоп! – ловко цепляет ее сачком. И вот она уже в корзинке хозяйки. А корзинка выложена листьями. Чтобы рыба не испортилась на жаре…
Данюшкам было жалко остальных. Очень.
Они ведь не знают, что скрывается за глухими стенками повозки. Посольство просидело все время здесь перед закрытыми дверями жрецов-чиновников. Доносящиеся звуки и запахи для них неживые. Акватиканцы не могут представить, какой замечательный город окружал их. Веселый, шумный, бестолковый. И очень мудрый, если узнаешь его поближе. Самая Маленькая Рыбка познакомила друзей со своим городом. И подружила.
