Ежи Брошкевич - Одно другого интересней
— Ну, у нас есть свои способы, — буркнул Капитан, — Мы, мирные машины, поддерживаем широкие дружественные международные отношения. В отличие от военных машин, которые…
— Простите, пожалуйста, — прервал Капитана Горошек. Голос его дрожал и прерывался от волнения. — Мы услышали сигнал и поняли его. Сразу прибежали к вам, потому что поняли, что дело очень важное. И… мы готовы сделать все! — выпалил он. — Правда?
— Да, — спокойно и четко сказала Ика.
— Вот только, — снова начал Горошек, — вот только, что же мы, собственно, должны делать?
Капитан снова прокашлялся.
«Да, — сказал он про себя. — Так я и думал».
А потом уже громко:
— Спасибо вам. Вы оправдали мое доверие.
Ика подняла голову.
— Это мы благодарим вас за доверие и постараемся его оправдать!
Горошек посмотрел на нее не без уважения. Но он все еще был неудовлетворен.
— Все это хорошо и прекрасно, — проворчал он, — но ведь время идет… Вы же нас в Африку не отвезете!
Сказал и осекся. Это было нетактично по отношению к Капитану. Но Капитан не обиделся.
— Верно, — согласился он, — надо торопиться.
— Ну?
— Главное, вы должны уяснить себе, что дело очень, очень серьезное. Вы еще молоды и…
— Вдвоем, — строго сказала Ика, — мы уже почти совершеннолетние. И мы уже все уяснили.
— Не спорю. Но ведь вы еще ничего не знаете, — засмеялся Капитан.
— Это не наша вина, — как кошка фыркнула Ика.
Горошек жестом выразил согласие с ней.
Тут смутился Капитан.
— Это верно, — сказал он смущенным голосом. — Действительно, я разболтался, как старый граммофон. Словом, вы должны приготовиться к путешествию на самолете, потому что я действительно в Африку вас не довезу.
— На са-мо-ле-те? — спросили оба.
— Да.
Горошек облизнул пересохшие губы.
— На каком самолете?
— Дорогие мои, — сказал Капитан. — На одном из аэродромов вас уже ждет очень быстрая двухместная машина. Это- «Як», правда, не первой молодости, но на нас, ветеранов, в таких делах можно положиться. Он вас доставит на место и по дороге объяснит, что придется делать дальше. Вы готовы в путь?
— Минуточку, — сказал Горошек. — Свет погашен… Радио, телевизор и газ выключены… Так… Краны закрыты. Порядок, мы готовы.
Циферблаты приборов Капитана разгорелись, как кошачьи глаза.
Он включил фары, запустил мотор. Беззвучно проехал по двору, осторожно выехал из подворотни, а на улице сразу так рванул с места, что ребят прижало к спинкам сидений.
Когда они выехали за город и перед ними легла белая в свете фар лента шоссе, Горошек спросил:
— А почему, Капитан, вы нам раньше обо всем этом не рассказали?
Капитан осторожно обогнал три грузовика, проскочил на полном газу два поворота и только тогда ответил:
— Во-первых, мы еще не обо всех подробностях тогда договорились. Было много добровольных предложений от разных самолетов, и нам пришлось в связи с этим запросить целых две электронно-счетные машины, пока мы выбрали «Як». А во-вторых, место вынужденной посадки нам удалось точно локализовать только в последнюю минуту. Только тогда, когда вы уже услышали сигнал SOS.
— Ага! — сказала Ика. — потом толкнула Горошка локтем. — Ты? — шепнула она. — Что это значит- ло-ка-ли-зо-вать?
Горошек откашлялся с очень умным видом, но это ему мало помогло. Он даже не успел придумать что-нибудь похожее на объяснение, потому что Капитан как раз остановился перед шлагбаумом железнодорожного переезда и сам услышал вопрос Ики.
Капитан не засмеялся- ведь в том, что человек, когда он так молод, не знает некоторых слов, ничего смешного нет. Каждому приходится в свое время узнавать какие-то новые слова. Так до самого конца жизни. Потому Капитан был серьезен и вежлив.
— Это значит, — сказал он, — найти именно то самое место.
— Которое?
— Именно то, которое мы ищем.
— Ага, — сказала Ика. — Теперь понимаю.
Да, в эту поездку Капитан впервые показал, на что он способен. Он мчался, словно хотел обогнать свет собственных фар. Ика и Горошек сидели неподвижно, хватаясь только за спинки сидений на самых крутых поворотах. Молчали и думали. Пытались собраться с мыслями.
Конечно, когда надо было дать ответ, согласны ли, готовы ли они двинуться в путь, Горошек, вопреки своему обыкновению, даже забыл заявить, что все это надо бы еще продумать.
Семьдесят восемь человек, затерявшихся в Сахаре, ожидали помощи. Что тут было продумывать?
Но вот теперь как раз было время подумать: как действовать? Что делать? А в голове между тем вместо мыслей- сплошная пустота. И великая тревога: справятся ли?
Будем откровенны. В этой тревоге была и доля страха за собственную участь. Ведь даже у величайшего героя бывают такие странные минуты, когда он, герой, превращается в обычного, самого обыкновенного человека. А в том, что обыкновенный человек в трудном положении порой чувствует тревогу, даже страх, тоже нет ничего необыкновенного.
Но дело было не в этом.
Не о своей участи беспокоились ребята. В тысячу раз важнее был для них вопрос: удастся ли им спасти людей с погибшего самолета? Ведь те ждут! Ждут именно их, Ику и Горошка. А Ика с Горошком даже еще толком не знают, что им надо сделать…
… Во время страшной африканской бури по свету разнесся зов о помощи. Его, собрав последние силы, передал смертельно раненный радиопередатчик. Сигнал подхватили мачты четырех радиостанций четырех радиостанций из разных стран, в разных частях света… Несмотря на это они, сразу друг друга поняли. Передали сигнал в Варшаву. Польский электронный мозг принял решение. И вот теперь немецкий «Капитан» везет польских ребят на встречу с советским «Яком», для того чтобы вместе, плечом к плечу, колесом к крылу, спасти группу совершенно чужих, незнакомых людей, затерявшихся в огромной желтой, как львиная шкура, пустыне…
Неудивительно, что сердца Ики и Горошка трепетали от волнения; неудивительно, что Капитан летел сквозь осенний мрак, словно сам хотел подняться в воздух!
Исчезали, пропадали позади дома, деревья, телеграфные столбы. Убегали назад поля. Вот впереди вырос темный лес, окружил машину. Испуганный заяц последним отчаянным прыжком вывернулся из-под колес. Потом лес снова расступился. И наконец Капитан круто свернул в сторону и чуть замедлил ход.
И вот вдалеке на широком поле мигнул красный огонек. Капитан все заметнее сбавлял скорость. Потом погасил огни и, съехав с асфальта, покатил прямо по полю.
Поле, впрочем, было ровное, как скатерть. Темнела трава, виднелись светлые бетонные полосы.
— Аэродром, — шепнул Горошек.
Ика промолчала.
Капитан остановился возле большого темного силуэта.
— Это здесь, — сказал он. — Приехали.
Первой выскочила из машины Ика. Выскочила так, как прыгают в холодную воду: не раздумывая, набрав полные легкие воздуха. За ней, помедленнее, вылез Горошек.
Над ними на фоне неба вырисовывался в темноте силуэт самолета. На крыле его слабо мерцал красный фонарик.
— Как поживаете? — прозвучало откуда-то сверху. — Меня зовут Як. Садитесь! Надо спешить! Что ты так долго канителился, Капитан?
Капитан почувствовал себя задетым.
— У меня, брат, нет ни твоих моторов, ни твоей молодости, — буркнул он. — Попробуй-ка перегнать ракету, тогда почувствуешь себя в моей шкуре.
— Ладно, ладно, — усмехнулся Як. — Будешь ждать их здесь?
— Да.
— Ну и отлично, — сказал Як. — Полетели. А ты,Капитан, немного отодвинься, чтобы я тебя не задел часом.
— Когда вернетесь? — спросил Капитан.
— Тогда, когда вернемся.
— Ты за ними приглядывай.
— Как за собственными крыльями, — снова усмехнулся Як.
Капитан слегка блеснул огнями, словно от волнения. Во всяком случае, голос его звучал растроганно.
— Ну, дети, — сказал он, — желаю успеха.
Даже Ика забыла обидеться на «детей». Оба обняли Капитана. Горошек прокашлялся.
— Вы не волнуйтесь, Капитан, — сказал он.
— Все будет в порядке, — поддержала Ика.
— Ну, хватит трогательных сцен, — буркнул Як. — Прошу садиться и запирать двери.
— Простите! А куда собственно? — спросил Горошек.
— На крыло… Та-ак… А теперь подтяни, паренек, свою милую… Та-а-ак. Теперь в кабину. Отлично! Все правильно, — командовал Як. В его голосе звучала легкая насмешка.
— Никакая я ему не милая, — свирепо фыркнула Ика, влезая за Горошком в кабину, и тут же осеклась.
Ибо в эту самую минуту совсем рядом, словно чей-то великанский смех, раздался рев могучего мотора. Самолет тронулся с места. Да вдобавок ребят совершенно ошеломил и приковал к месту вид доброй сотни незнакомых, непонятных, неведомых приборов, циферблатов, аппаратов, освещенных лишь мерцающим светом маленьких лампочек.
