Йон Колфер - Последний Хранитель
Элфи сжала пальцы друга.
— Не волнуйся. Только повседневные задания, я обещаю.
«Только повседневные задания, как же», — думала теперь Элфи, ослабленная столкновением. Магия циркулировала по ее телу, сращивая ключицу и залечивая царапины на коже.
Магия настойчиво требовала сознание отключиться для лучшего исцеления, но Элфи не могла позволить себе такой роскоши. Она отстегнула небольшую сумочку первой помощи от своего ремня и вколола себе адреналин, ощущая, как сотни микроскопических иголочек впрыскивают препарат ей в кровь. Адреналин будет держать ее в сознании, позволяя магии делать свою работу. Кабина «Купидона» была расплющена, и только укрепленный экзоскелет внедорожника защитил ее и ее пассажиров от смерти. Шаттл израсходовал остатки магмы. В задней части внедорожника валялся Дворецки, явно получивший сотрясение мозга, грозившее ему забвением. Артемис распластался на полу между сидениями, как будто отыгранная шахматная фигура.
«Ты мне нравишься, Артемис. Но сейчас мне нужен Дворецки».
Так что первый исцеляющий заряд магии получил Дворецки. От резкого электрического разряда Дворецки отбросило к заднему окну.
«Ух ты. Да, неплохой коктейль, Номер Первый».
С Артемисом она была более осторожна, коснувшись его лба кончиком пальца, на котором мерцала магическая искорка. Этого было достаточно, чтобы по его коже прошла рябь, как по воде в пруду.
Что-то приближалось. Элфи могла различить какие-то раздвоенные силуэты в окнах. Очень много этого самого «что-то». Они были маленькими, но двигались уверенно.
«Я не понимаю. Я еще не понимаю…»
Магия Номера Первого завершила исцеляющее путешествие, и, как только кровь из ее левого глаза исчезла, Элфи могла хорошо рассмотреть приближающиеся фигуры.
«Зверинец какой-то, — подумала она. — Дворецки должен с этим справиться».
Но вдруг магия Номера Первого озарила витающих в вышине духов, подобных разорванным воздушным змеям, и она вспомнила истории, которые так часто рассказывал ей ее отец.
Храбрейшие из храбрейших. Оставленные на страже врат древнейших.
Берсерки, осознала Элфи. Легенда правдива. Если они овладеют Дворецки, нам конец.
Она подползла к заднему окну, миновав Артемиса, и перекатилась в нишу, образовавшуюся после аварии «Купидона», поежившись от сыпавшейся на нее сверху свежей земли. На секунду на Элфи обрушился слепой страх, что она погребена заживо, но когда вся земля осыпалась с нее, страх исчез.
Элфи почувствовала, как пульсирует боль в только что исцеленном плече — это побочный эффект исцеления, но, по крайней мере, она была жива и даже вполне здорова физически.
«Но мое зрение до сих пор затуманено», — поняла она. «Почему?».
Но это было не ее зрение. Это были линзы из шлема, которые во время аварии треснули.
Элфи убрала эти линзы и была вознаграждена кристально-чистой картиной того, как на них надвигалась целая атакующая сила, ведомая двумя маленькими братьями Артемиса и состоящая из фаланги древних, вооруженных до зубов воителей… и разнообразных лесных зверьков.
Дворецки уже стоял на корточках позади нее, отряхиваясь от остатков магии, чем здорово напоминал только что искупавшегося гризли. Элфи отыскала еще одну дозу адреналина и быстро вколола иглу шприца в обнаженную шею телохранителя.
«Извини, старый друг, но ты мне нужен в рабочем состоянии».
Дворецки подпрыгнул и приземлился на ноги, как будто от удара электричеством, но пару секунд он еще был дезориентирован.
Зомбированные фигуры внезапно остановились, встав полукругом — очевидно, им не терпелось броситься в атаку, но почему-то они пока стояли.
Маленький Беккет Фаул стоял во главе этой разношерстной группы, но он больше не выглядел как ребенок. Он вел себя, как уверенный в себе и в своей мощи воитель; в его руках была зажата пригоршня кровавых тростинок. Остатки магии Номера Первого позволили узнать дух Оро внутри мальчика.
— Я — эльфийка! — крикнула она на гномьем языке. — Эти вершки — мои узники. Нам не из-за чего сражаться!
Голос Опал Кобой раздался над воителями.
— Узники, говоришь? Тот большой мальчик не смотрится узником.
— Кобой, — промолвил Дворецки, наконец-то оклемавшись. А потом большой телохранитель заметил свою сестру в рядах воителей. — Джульетта! Ты жива!
Джульетта шагнула вперед, но как-то неуклюже, как будто не до конца ознакомившись с функциями собственных конечностей.
— Братижжка, — сказала она со странно звенящим акцентом. — Оббними жжже меня.
— Нет, старый друг! — предупредила Элфи, увидев древнего воителя в теле сестры Дворецки. — Джульетта одержима!
Дворецки все немедленно понял. Они уже раньше сталкивались с магической одержимостью, когда Артемис был не в себе со своим синдромом Атлантиды.
Плечи Дворецки поникли. В этот момент на его лице отразились десятилетия.
— Джульетта… ты там?
Королева воителей Беллико покопалась в памяти Джульетты в поисках ответа, но голосовые связки еще не полностью ей подчинялись. Слова были нечеткими, как будто произносились через поврежденные динамики, а акцент был странной смесью из скандинавского и сильного южноамериканского.
— Дта, бргатижка. Этшо я. Зжуууульетта…
Дворецки увидел правду. Может, тело и принадлежало сестре, но разум — определенно нет.
Артемис присоединился к ним, положив руку на плечо Элфи. На его рубашке было пятно крови — он кашлял. Как всегда, он задал очень хороший вопрос.
— Почему они не атакуют?
Элфи встрепенулась.
«Почему? Конечно же — почему?».
Дворецки тоже интересовал ответ.
— Да, почему они не идут в атаку? Они численно нас превышают, а мы еще и не можем собраться. Черт возьми… это существо — моя сестра…
Элфи вдруг вспомнила, почему их до сих пор не тронули.
«Мы внутри магического круга. Наши тела им нужны!».
Духи взмыли вверх, отлетели чуть назад и вновь начали снижаться.
«Я могу либо подробно объяснить, что собираюсь сделать», — подумала Элфи. «Либо просто сделать это, не теряя времени».
Гораздо легче было просто сделать это и надеяться, что у нее еще будет возможность извиниться.
Она внезапно щелкнула предохранителем Нейтрино и выстрелила в обнаженную шею Дворецки и в ладонь Артемиса с плавной последовательностью.
Теперь нами не завладеют, подумала она. Но, с другой стороны, теперь Берсерки могут нас попросту убить.
Духи упали вниз на своих потенциальных «носителей» как мокрый полиэтилен. Элфи почувствовала во рту эктоплазму — но ведь духи не могут овладеть ею, потому что у нее была защитная руна.
«Держись», — повторяла она себе. — «Держись».
Во рту появился привкус глины и желчи. Она услышала эхо криков, которым было десять тысяч лет, и пережила Битву под Тальтиу, как будто бы она сама стояла там, на той равнине, смотрела, как вокруг проливается кровь; и целые волны людей наполняли луг, отбрасывая на траву гигантскую устрашающую тень…
«Все было точно так, как рассказывал мне отец», — поняла Элфи.
Раздался разочарованный вой — и духи были отброшены вверх.
Двое Берсерков боролись за право овладеть телами Артемиса и Дворецки, но им это не удалось. Дворецки перекувыркнулся как срубленное дерево, когда Элфи выстрелила в него, а Артемис от неожиданности хлопнул в ладоши, озадаченный тем фактом, что их друг Элфи собирается превратить их в прожаренные бифштексы с помощью Нейтрино.
Артемис быстро и ошибочно заключил, что Элфи одержима кем-то из Дану — он узнал эту фамилию от духа, который пытался проникнуть в него.
Он опустился на колени и теперь смотрел сквозь пелену боли на Берсерков, оправляющихся после неудачи. Друг сейчас Элфи или враг? Он не был уверен. Она вела себя по-прежнему как Элфи, а оружие повесила обратно на ремень.
Голос Опал раздался как будто из ниоткуда.
— Они защитили себя. Убейте же их, мои воины. Принесите мне их головы.
Артемис закашлялся. Принесите мне их головы? Опал когда-то была куда более утонченной. Правду говорят — тюрьма не исправляет людей. Во всяком случае, пикси — так точно.
Его собственные маленькие братья двигались к нему, а в глазах у них сверкало убийство. Два четырехлетних мальчика, двигающихся с возрастающей грацией и скоростью.
«Они сейчас сильнее? Могут ли Майлз и Беккет действительно нас убить?»
Но, если они не смогут, то наверняка это удастся тем пиратам с саблями наперевес.
— Дворецки, — прошептал Артемис. — Отступай и оцени ситуацию.
Это был его собственный приказ.
Мы пока не можем проявлять инициативу.
