Наталья Щерба - Часограмма
Раздался шорох — насупленная Гроза вновь вынырнула из ивовых зарослей. Василиса беззвучно рассмеялась: смотри, как хорошо Маар знает характер девчонки, да и неудивительно — ведь они давно знакомы.
Маар быстро соорудил еще один обруч и тоже пустил на воду.
— Я буду тихо, — пробурчала Гроза и запрыгнула в аэроплав.
Василиса и Маар последовали ее примеру, забравшись в свои обручи.
— Ну, держись теперь, начинаем погружение.
Василиса кивнула, хотя совершенно не могла представить, как это обруч из стальных палочек может служить средством для плавания.
Неожиданно ее ноги ощутили упругий толчок снизу — вместо песчаного дна под ногами появилась совершенно другая, мягкая, немного шершавая поверхность. Одновременно с этим круг начал подниматься, быстро сужаясь кверху. Раздался резкий, хлюпающий звук — Василиса оказалась в прозрачном шаре, похожем на огромный мыльный пузырь.
Несмотря на тесноту, внутри было свежо и прохладно. Василиса с интересом прислонила ладони к прозрачным стенкам шара — их поверхность оказалась упругой и податливой, как гибкий пластик.
— Теперь нажми левой рукой, но несильно. А потом правой.
Как ни странно, Василиса прекрасно слышала Маара. Она послушно надавила левой рукой — и шар вильнул влево. Из интереса она с силой толкнула обеими руками одновременно — шар перекатился, заставив девочку провернуть сальто.
— Ух ты!
— Эй, я же сказал несильно, — пожурил Маар из своего шара. — Попробуй теперь просто идти в нем, как будто по обычной дороге. А захочешь подняться выше, тогда взлетай — аэроплав повинуется взмахам крыльев. Но смотри осторожно, не выныривай на поверхность, иначе аэроплав просто-напросто лопнет, он же из воздуха состоит.
Василиса послушалась: быстро перебирая по поверхности шара руками и ногами, она нырнула вместе с ним в золотистую, усеянную светлячками воду, все больше погружаясь в таинственно мерцающий полумрак глубины.
Едва шар коснулся дна, как тут же озарился неярким, голубовато-белым светом, вполне достаточным, чтобы видеть на несколько десятков метров вокруг.
— Вызывайте крылья, — скомандовал Маар. — И вперед за мной! Только чур не спешить и не обгонять!
Все три шара устремились один за другим: первым летел Маар, за ним Василиса, и завершала их процессию Гроза.
Василиса даже и не предполагала, какая же красота скрывается под водой, в самых озерных глубинах. Со дна, песчано-илистого, усеянного сероватыми камешками, поднимались тонкие, извилистые водоросли — красно-желтые, зеленовато-бурые и даже иссиня-черные, испещренные множеством светящихся крапинок. Наверное, как раз на такие когда-то засмотрелась Гроза в момент атаки загадочного ракушеплюя.
В некоторых местах — из расщелин низких скалистых образований, огромных витых ракушек или же просто из песка — поднимались струи мелких-мелких воздушных пузырьков. То и дело проносились стайки разноцветных рыбок, из камней выползали огромные крабы, перенося на своих панцирях крошечные перламутровые ракушки.
Аэроплавы быстро скользили вперед, углубляясь все дальше в заросли светящихся водорослей. К счастью, по дороге ребятам не встречались опасные, враждебно настроенные существа, — Василиса даже втайне расстроилась, что не увидела настоящего ракушеплюя.
Но вот появились те, кого девочка ожидала с некоторым опасением, — русалки. Вокруг аэроплавов закружились изумрудно-синие хвосты, зазмеились пряди густых зеленоватых волос, замелькали равнодушные лица с круглыми, как у рыб, глазами. Под водой кожа гибких тел немного просвечивала, делая русалок еще более нереальными, потусторонними созданиями. Василиса невольно залюбовалась ими: в призрачном голубовато-белом свете лица девушек казались прекрасными, одухотворенными. Но стоило вглядеться в их глаза — блестящие, темные, пустые и мрачные, — и все очарование слетало в один миг.
Впрочем, сейчас русалки выглядели скорее озадаченными, — они лениво кружили вокруг, с интересом приглядываясь к путешественникам, но обычной враждебности не проявляли.
— Главное, не показывайте, что боитесь их, и они не тронут, — предупредил Маар на всякий случай.
Тут же раздался возмущенный возглас Грозы:
— Вот еще! Да я им всем хвосты оторву, пусть только заденут хоть пальцем своим чешуйчатым!
— Агрессию тоже лучше не проявлять! — осадил ее Маар.
— Ладно, ладно, как скажешь…
Вскоре русалки остались далеко позади, а ребята, вынырнув из очередного водорослевого леска, оказались на большой, ровной местности. Здесь плавало много рыб самых разных размеров и расцветок — от маленьких оранжево-черных малюток с длинными волнистыми плавниками до настоящих громадин, похожих на дельфинов, только неповоротливых.
— Настоящий рыбопарк, — фыркнула Василиса, когда прямо над ней пронеслась лента плоских и круглых рыб, похожих на тарелки.
— Фу-у, приплыли, — выдохнул Маар. — А я уже переживал, что неправильно дорогу запомнил.
Большая стайка серебристых рыбок разлетелась в стороны, открывая вид на высокое строение восьмиугольной формы с высокой купольной крышей. Больше всего оно походило на небольшой сказочный дворец: на каждой из сторон здания имелось широкое окно со стрельчатой аркой, забранное решетчатой рамой, на ребристых углах и под самой крышей хорошо сохранилась богатая лепнина в виде чешуйчатых змеев, русалочьих хвостов и витых ракушек. Подводный дворец венчал огромный купол, плавно переходящий в тонкий шпиль в виде часовой стрелы.
— Это старая-престарая часовня, — тихо произнес Маар. — Когда-то давным-давно на месте этого озера стоял большой город. Но во время давней войны был практически разрушен… Прошло много лет, столетий, и развалины засыпало песком. Но кое-где еще можно найти несколько построек, почти увязших под слоем ила.
Свет из аэроплавов загорелся ярче. Василиса смогла рассмотреть, что вокруг часовни находится множество самых странных вещей, полузасыпанных песком, облепленных илистой грязью и тиной. Но больше всего ее поразили статуи — вернее, части статуй, изображавших крылатых людей, — повсюду валялись их руки, ноги, обломки крыльев, даже целые головы — с печальными, отрешенными лицами.
— Наша повелительница тщательно ухаживает за этой часовней, — продолжил Маар. — Я не уверен, но мне кажется, когда-то здесь произошло сражение, в котором она потеряла близких людей. Она всегда приходит сюда в день размышлений…
— В день размышлений? — рассеянно переспросила Василиса, следя за Грозой, которая пыталась через стенку аэроплава вытащить из песка голубовато-зеленую каменную руку, всю в водорослях.
— Да, так у фей и лютов именуют день рождения, — произнес Маар, тоже наблюдая за усилиями Грозы. — Ты не сможешь забрать ее с собой, не напрягайся зря! — крикнул он девочке.
— Ты шутишь? — поразилась Василиса.
— Ничего нельзя взять со дна в аэроплав, — возразил Маар. — Тем более кусок статуи! Черная Королева нам всем задаст, если узнает, что мы побывали в этом священном месте да еще пытались взять сувенир.
— Да я не про то… — отмахнулась Василиса. — Я про день размышлений. Это правда, что феи не празднуют день рождения?
— Чего бы я врал? — хмыкнул друг. И вдруг добавил хитро: — Вот сегодня, к примеру, день размышлений нашей повелительницы.
— Что-о?! — ахнула Василиса.
— Только это страшный секрет. Когда-то я сам узнал случайно — услышал, как она отдает приказ Гансу, управляющему, чтобы ее не беспокоили в день размышлений…
— Значит, именно сегодня у Черной Королевы день рождения? Двадцать второго июня?
— Да, но не вздумай ее поздравить.
— Но почему?! — изумилась Василиса.
Маар снисходительно улыбнулся:
— Понимаешь, феи долго живут, намного дольше, чем люди. Для них именины — это не праздник, а день, когда надо пересмотреть дела и поступки, поразмыслить о прошлом, настоящем и будущем, побыть наедине с собой… Нам это кажется странным, да? Обычно люди с таким размахом отмечают этот день, приглашают друзей и знакомых. А у фей абсолютно по-другому. Для них это день одиночества и размышлений.
Василиса вдруг подумала, что совершенно ничего не знает о дне рождения Дианы. Вернее, о дне размышлений. Наверняка Диана родилась летом… Или осенью. Надо спросить у Ника — может, он в курсе.
— Слушай, а подарки именинникам можно дарить? — поинтересовалась Василиса. — Для лучшего размышления?
Маар отрицательно покачал головой:
— Ни в коем случае! Наоборот, они это посчитают кровной обидой. Это же день одиночества. И помни, что про сегодняшние именины Черной Королевы я тоже ничего тебе не говорил.
Василиса сокрушенно вздохнула. Все-таки феи и фиры немного странные и серьезно отличаются от часовщиков — не только количеством крыльев.
