Nora keller - Король звезды
Сегодня папа улыбался сильнее обычного, и было в его улыбке что-то такое, немножко лукавое, будто за спиной он держит большой леденец или коробку пастилок. Он рассказывал ему, как там дела на небе, а потом сказал: «Посмотри в окно, там есть для тебя подарок…»
Вилли вскочил с кровати и побежал к окну. Через секунду приют разбудил крик:
— Просыпайтесь!.. Просыпайтесь все!.. Смотрите!.. Смотрите, там!..
Рождество закончилось, но Валери не хотелось отпускать праздник. Она несколько раз убегала в Хогсмит, а потом уговорила Карла отправиться с ней в Лондон — в Косой переулок.
Тьма успела коснуться и этого места: окна некоторых магазинов были разбиты, двери заколочены, кое-где вместо весёлых ларьков стояли чёрные, обугленные остовы. Но окончательно победить новогоднее настроение было невозможно: от фонаря к фонарю тянулись разноцветные гирлянды, витрины украшали венки из остролиста, а в воздухе пахло пирогами с корицей.
— Вот видишь, вот видишь! — радовалась Валери. — Я же говорила, что здесь есть праздник!..
Её глаза с жадностью ловили огни. Она выпила радость Рождества, чудеса Хогсмита и теперь хотела выпить праздник, ждущий её в Косом переулке.
Карл улыбнулся чуть печально: возможно, Валери мучила совсем другая жажда, но она продолжала запивать её чудесами.
— Давай зайдём в тот магазин!.. А потом ещё в тот!..
На распродаже им бесплатно дали попробовать густой ягодный кисель, а в бакалее к Карлу в руки прыгнула здоровенная шоколадная лягушка. Так как вряд ли другие покупатели захотели бы получить лягушку, побывавшую в руках незнакомого мальчика, продавец разрешил забрать её.
— Вот это день! — восхищалась Валери. — Всё получаем даром!.. Надо ещё куда-нибудь зайти!.. Вон, смотри, какая очередь!..
— Это книжный магазин.
— Ну, и что?.. Я собралась стать известной журналисткой, забыл? Пойдём посмотрим, какую книгу там выставляют!..
Пробравшись через толпу, они остановились у плаката, занимавшего всю витрину: «Получи автограф автора бестселлера «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора»!»
— Ой, это ведь та книга, помнишь, я читала!
— Помню…
— Пойдём послушаем!..
— Тебе, правда, хочется?.. — без энтузиазма спросил Карл.
— Может, она расскажет что-нибудь новое о директоре!.. Или как она собирала информацию!..
Карл вздохнул и вошёл за Валери в магазин. Девушка хотела пробраться в первый ряд, но он остался стоять у входа.
— Наша последняя встреча с Ритой Скитер была не самой приятной… — объяснил он.
— Да ладно! Она уже всё забыла! — махнула рукой Валери, привстав на цыпочках, чтобы лучше разглядеть происходящее.
Сидящая за столом женщина поставила ажурную подпись и со щедрой улыбкой протянула книгу какой-то старушке. Потом поднялась и позвала следующего покупателя.
— Мистер Харрис!.. Давненько вас не было видно. Всё ещё обижаетесь на тот случай? А вот я уже всё забыла!.. — она, смеясь, махнула рукой.
Карл оглушёно смотрел на Риту Скитер, как будто впервые видел её. Вьющиеся волосы, выкрашенные в белый, но когда-то, наверное, каштановые. Цвет глаз другой, но форма… И те же дьяволята пляшут во взгляде…
— Пойдём отсюда… — глухо проговорил он.
— Ты чего? Мы же только пришли! — удивилась Валери.
— Пойдём!.. — повторил он.
— Да что случилось-то? — спросила девушка, когда они, наконец, выбрались из толпы. — Тебе плохо?
Он посмотрел ей в глаза — долго и с какой-то странной тоской. Потом сказал:
— Она твоя мать.
— Кто?
— Эта женщина… Рита Скитер…
— Чушь какая!.. С чего ты взял?
— Не знаю… Просто смотрел на неё сейчас… и вдруг понял…
— Чушь какая!.. — повторила Валери, но в голосе уже начало звучать беспомощное смирение. — Нельзя просто посмотреть на человека и понять, что он твой отец или твоя мать!..
Карл не ответил.
— Ты уверен?.. — спросила Валери испуганным шёпотом.
Он молчал, только глаза с тоской смотрели вдаль.
— …Я спрошу у неё… — самой себе сказала Валери. — Я же ничего не боюсь… Я пойду и спрошу…
Рита Скитер проводила взглядом последнего покупателя и откинулась на спинку стула. Всё-таки общество этих идиотов ужасно утомляет… Зато у неё есть своя квартира, она может зайти в любой ресторан и купить себе новые туфли или самопишущее перо последней модели. И не важно, кто будет у власти: Фаджи, Дамблдоры, Волан-де-Морты… Пока существует человечество, грязное бельё всегда будет в цене…
Послышался звук открываемой двери, и между полок заскользила невысокая тень.
— На сегодня приём окончен! — крикнула Рита, разминая руку, затёкшую от тысяч подписей. Жаль, читатели не любят автографы, оставленные самопишущим пером, а то бы купила сотни перьев…
— Мне нужно задать вам один вопрос, — сказала девочка.
— Хочешь узнать, как стать такой же успешной, как я? На следующей неделе я провожу семинар, если хочешь, приходи, — она протянула ей брошюру.
Девочка не подняла руки, молча глядя на неё, а потом сказала:
— Вы моя мать?
— Чушь какая!.. — рассмеялась женщина. — Если тебе нужны деньги или негде остановиться на ночь — то есть другие способы это получить. Подобные сантименты уже давно не в моде.
— Я выросла в приюте недалеко от Парижа!.. Меня подбросили туда шестнадцать лет назад!.. Вы… моя мать?
— Чушь какая… — повторила Рита, но в голосе звучало растерянное смирение. Потом смирение исчезло, глаза зажглись холодным, расчётливым огнём. — Давай начистоту, договорились? У меня действительно был ребёнок, и мне действительно пришлось с ним расстаться, — во взгляде не отразилось ни капли сожаления. — Но теперь уже ничего не докажешь. Даже если ты и моя дочь, теперь у меня своя жизнь, а у тебя — своя.
Валери смотрела на неё расширившимися глазами. Потом спросила:
— Кто мой отец?
— Не знаю, — пожала плечами женщина. — В Париже у меня было много… знакомых. Кто-то из них… Могу точно сказать только одно: он был волшебником. Встречаться с магглами — дурной вкус.
Валери повернулась и, шатаясь, вышла из магазина.
Теперь каникулы превратились в адскую муку. Гомон голосов, уроки, война с Кэрроу заставили бы забыть, но эти пустые дни каждой минутой возвращали её в Косой переулок. На Карла тоже тошно было смотреть: он чувствовал себя виноватым, словно всё произошло из-за него. Но в глубине души, наверное, думал — это она виновата, что у неё такая мать…
Теперь ей хотелось одиночества. Конечно, Карл был другом, но сейчас его общество причиняло боль. Тупая, саднящая боль, к которой примешивалась зависть… Поэтому, как только наступало утро, она отправлялась бродить по самым тёмным закоулкам замка или просто убегала.
Вот и сегодня Валери убежала. Не стала пользоваться заклинаниями, пошла куда глаза глядят по снегу, пока совсем не выбилась из сил. Тогда села на ствол поваленного дерева и закрыла лицо руками.
— Я могу сесть рядом? — раздался над ней голос — холодный и печальный, как февральская вьюга.
— Что ты тут делаешь? — сдавленно проговорила Валери себе в ладони.
Он почему-то принял эти слова за разрешение сесть.
— Тебе Карл сказал, да? Вечно он лезет!..
— Он сказал, тебе плохо…
— Мне просто отлично!..
— Что у тебя случилось?
— Если у меня что-то и случилось, то к тебе это отношения не имеет!..
— Валери, не веди себя, как ребёнок…
— Как ребёнок? — вскинулась она — и вдруг вся поникла и произнесла, глядя перед собой равнодушным взглядом. — Я нашла свою мать.
Джейден молчал, внимательно глядя на неё.
— Известная женщина… Журналистка… — также равнодушно продолжила Валери. — Сказала, что у меня нет никаких прав на неё… Забавно, да? У ребёнка нет права на родителей… Но хотя, что я удивляюсь… Это же сплошь и рядом происходит… Сказала, доказательств у меня нет, так что всё…
— А отец?
— О нём известно только, что он волшебник… Она не помнит, с кем… от кого меня… Да, кстати, она тоже волшебница, так что теперь Кэрроу придётся заткнуться!.. Ха, я — чистокровная волшебница!.. Вот уж не ожидала!.. — она рассмеялась сухим, горьким смехом.
— Как ты узнала?
— Карл рассказал.
— А ему-то откуда известно?
— Он просто посмотрел… На неё, на меня… и понял… Это самое мерзкое… Понимать, что я такая же…
— Ты не такая же.
— Ну, стану потом!.. Я никогда не хотела быть ангелом. Мне никогда не нравились ангелы… Но это!.. Вот у Карла, наверняка, всё было по-другому! — в её глазах снова зажглась зависть. — Я так и вижу его родителей: отец был каким-нибудь инженером или архитектором — ведь Карл тоже хочет строить мосты… А мать сидела дома и вязала тёплые свитера. И ещё писала сказки для детей… А потом родители умерли — и Карл оказался в приюте…
