Мисс Ведьма - Ибботсон Ева

Жизнь в палаточном лагере на Западной поляне протекала бурно. Но и обитателям замка приходилось нелегко. Мистер Снивеллер, упырь, которому отвели комнату с гобеленами, по старой привычке продолжал по ночам ковырять плесень на стенах подвала и таскать из холодильника сырой фарш. Все это неизменно оказывалось в его постели. К утру он так уставал, что засыпал на ходу, а открывая глаза, то и дело вскрикивал: «Кровь!», «Слизь!» – и нормального разговора с ним не получалось. Бедный мистер Чаттерджи все-таки подхватил простуду и беспрерывно чихал сидя в своей бутылке, так что ее стенки запотели, и он не мог ничего разглядеть. А сам хозяин замка, по словам Лестера, выглядел так, что «можно подумать, он не жениться собрался, а голову на плаху положить».

Во всей этой кутерьме присутствие Теренса оказалось как нельзя кстати. Он выполнял множество мелких поручений, отыскивал носки Арримана, вытряхивал объедки из постели мистера Снивел-лера и менял бумажные платочки в бутылке мистера Чаттерджи, которого мучил насморк. За все дела Теренс брался с радостью и удовольствием, ведь Даркингтон-холл с его дьявольски хитроумным лабиринтом, зловонной лабораторией и жутким зоопарком казался ему самым восхитительным местом на свете.

А когда у Теренса не было других забот, он изучал сэра Саймона Монтпелье и вскоре уже знал о хмуром женоубийце не меньше Арримана. Он выяснил, что призрак появлялся, как правило, в чулане для метел, стонал, чем-то постукивал, издавал один-другой вопль отчаяния, а затем принимался без устали хлопать себя ладонью по лбу. Ни на минуту не прекращая своего излюбленного занятия, печальный призрак проходил через прачечную, поднимался в библиотеку, пробирался сквозь пару книжных шкафов и чучело бизона и, наконец, просачивался сквозь гобелен с изображением утыканного стрелами мужчины, которого сжигали на костре. Появлялся сэр Саймон неизменно во время ужина и портил всем аппетит.

– Вот увидишь, зрелище будет потрясающее! – убеждал Теренс Белладонну, пока та помешивала кашу в котелке над костром. Сейчас все шарахаются от сэра Саймона – такой у него мрачный и зловещий вид. А когда он пройдет сквозь гобелен и оживет, зрители придут в восторг.

– Ох, Теренс, как я на это надеюсь, – вздохнула Белладонна.

– Крольчата по-прежнему жили в ее палатке, страстоцвет и не думал увядать, а деревце неподалеку было усыпано золотистыми грушами. – Скажи, – продолжала Белладонна, – а как он? Все грустит?

Конечно, она спрашивала об Арримане. Ее мысли были постоянно заняты им.

– Ну, немного. Правда, он еще не видел тебя и не подозревает, что выиграешь ты.

– Да, – согласилась Белладонна, – этого он точно не знает.

И она почувствовала себя гораздо более черной и могущественной колдуньей. Так случалось всегда, когда рядом оказывался Теренс.

И вот наконец все приготовления и суматоха остались позади. Занялся рассвет первого дня турнира. Мейбл Рэк, ведьма номер один, проснулась раньше всех и целых два часа простояла под душем, чтобы ее чешуя не пересохла в самый ответственный момент. Ведьма тщательно оделась и приколола под мантию брошь с морским слизнем. Она совсем не волновалась. Поскольку миссис Рэк была русалкой, ее дочь оставалась на четверть рыбой, а у рыб, как известно, холодная кровь, и они никогда не нервничают.

Как все и предполагали, Мейбл решила колдовать на берегу моря. Это место звалось Котлом Дьявола: песчаная бухта, окруженная с трех сторон нависшими скалами и усеянная острыми обломками камней, среди которых то тут, то там попадались скользкие водоросли.

Под самыми скалами виднелась полоска травы. Там Лестер соорудил подмостки для судей. В середине сидел сам Арриман, облаченный в расшитую звездами мантию. Слева от него поставили бутылку с мистером Чаттерджи (с моря дул кусачий ветерок, и джинн опасался за свое здоровье). Справа от Арримана уныло сгорбился мистер Снивеллер, бледный, разбитый после своих жутких ночных похождений. Все ведьмы, в черных мантиях и масках, чтобы Арриман не мог их разглядеть, сгрудились за кустами. Лишь мадам Олимпия надменно отказалась покидать трейлер.

Арриман поднялся, чтобы произнести речь. Он объявил турнир «Мисс Ведьма Тодкастера» открытым и поприветствовал участниц. Напомнил им правила: ведьма, использующая черную магию против соперницы или ее компаньона, подлежит дисквалификации; лица участниц должны быть все время скрыты под масками; решение судей окончательное и обжалованию не подлежит. Затем он сел на место, а мистер Лидбеттер, поднеся к губам рупор, подобно режиссеру на съемках фильма, скомандовал:

– Ведьма номер один – пожалуйста, на середину!

Прочие ведьмы захлопали. К ним присоединилась горстка деревенских жителей, глазевших на происходящее с тропинки между скалами. Мейбл вышла из-за кустов. Из-под маски виднелась лишь нижняя часть ее лица, но Арриману и этого хватило. Оставалось надеяться, что ведьма номер один решит пуститься по морю в дырявом тазу и утонет.

– Предъявите судьям список! – приказал мистер Лидбеттер, и Мейбл направилась к подмосткам.

На ее листке аккуратным почерком опытной лавочницы было выведено:

– Менеджер отеля любезно одолжил нам свой гонг, – сообщил мистер Лидбеттер. – Золотые кольца мы заказали у «Вулворт». Остается утопленник, сэр.

– Хм-м, – недовольно протянул Арриман. Его начинало подташнивать.

На морском дне есть местечко под названием «кладовка Дэви Джонса», где лежат тела утонувших моряков, но Арриману очень не хотелось туда заглядывать. Судя по всему, в «кладовке» давно похозяйничали морские обитатели, а уж если Арриман чего не выносил, так это остатков рыбьего пиршества.

Но внезапно его осенило, и он улыбнулся.

– Мою палочку, Лидбеттер, – потребовал он и прикрыл глаза. Через миг большой серый скелет со скрепленными проволокой костями пронесся по воздуху и рухнул к ногам ведьмы.

– Я просила свеженького, – обиделась Мейбл. – С мяском. Он нужен мне для наживки.

– Если ведьму номер один что-то не устраивает, она может отказаться от участия в турнире, – рявкнул Арриман, и из его ноздрей вырвались язычки пламени.

– Ладно, ладно, – хмуро пробурчала Мейбл. – Но он какой-то странный.

Бедный утопленник не был моряком. При жизни он владел похоронным бюро и любил лодочные прогулки. В 1892 году он упал за борт и утонул в Шропширском проливе. С тех пор его скелет принадлежал кабинету биологии мидлэндской средней школы. Школьники любят пошутить, а учитель биологии плохо следил за порядком, поэтому экспонат серьезно пострадал. Череп был повернут затылком вперед, три пальца на руке вообще отсутствовали, зато берцовых костей почему-то насчитывалось целых три. Так что в словах Мейбл была большая доля правды.

– Объявите тему вашего выступления! – крикнул в рупор мистер Лидбеттер.

Мейбл Рэк обернулась к судьям. Она вытащила Дорис из ведерка и перекинула ее щупальца себе на плечи наподобие норкового воротника. Круглое тельце осьминожки было зажато у нее в руках, и ведьма мяла его пальцами, словно волынку, набираясь темной силы.

– Я ПРИЗОВУ ИЗ МОРСКИХ ГЛУБИН САМОГО КРАКЕНА!

Повисло изумленное молчание. Присутствующие были ошеломлены. Сам Кракен! Ужаснейшее, опаснейшее чудище, испокон веков таившееся в морской пучине! Кракен топил корабли, поднимал волны, способные смыть с лица земли целый город, и мог погубить все живое на многие мили вокруг.

– О, Теренс, – шепнула Белладонна, – мне страшно. Подумать только: Мейбл Рэк способна на такое колдовство!

Да и остальные немного смутились. Никто не принимал скользкую ведьму всерьез, а она вон какая сильная…

Даже Арриман Ужасный был потрясен.

– Ведьма номер один может приступать, – раз решил он.

Мейбл Рэк подошла к самой кромке воды. Ведьма хорошо продумала свое выступление. Сначала она бросит в море золотые кольца, чтобы морские духи, падкие на драгоценности, пришли к ней на помощь. Затем швырнет в пучину тело моряка и на эту наживку выманит ужасного Кракена из логова, чтобы духам было легче его отыскать.