Любен Дилов - Звездные приключения Нуми и Ники. Книга 2
Вожак принялся объяснять:
– Он хочет исполнить в вашу честь песню. Он старше остальных и уже имеет право творить искусство.
Нуми обрадовалась точно так же, как радовалась песням Короторо на планете звездных жителей, однако слова надутого мальчика звучали чересчур воинственно. Должно быть, это было все-таки стихотворение, а не песня. Она выслушала его до конца и готова была перевести, но не знала одного важного слова и тихонько спросила Ники:
– Как на вашем языке называется эта круглая штука посреди живота?
– Пупок. Пуп.
– А он может развязаться?
– Не знаю. Вообще-то, когда ребенок рождается, ему перевязывают пупок. В народе говорят: он пупок надсадил. Наверное, у такого человека от натуги развязывается пупок. Вот и этот парень так надрывался, читая свои стихи, что у него развязался пупок, – ты только посмотри на его живот!
Певец замолчал, и дети шумно захлопали ладонями по бедрам. Нуми зашептала Ники на ухо содержание песни:
Мой пуп! Прекрасный пуп, он развязался, но и я – неглуп!
К волшебнице пойду я, к Лата Мете, что знает мудрость всех тысячелетий, она уж сможет завязать мой пуп!
Эй вы, земляне!
О родине моей вопите здесь и там!
Я не терплю таких импровизаций!
Я за нее последний пуп отдам, ему для этого лишь надо завязаться!
Пирранка с ее необыкновенными способностями наверняка почувствовала ироническое отношение земного мальчика к этим стихам, потому что, не переводя дыхания, сказала ему:
– Не надо, он может обидеться!
– Что верно, то верно, поэты – народ обидчивый! – ухмыльнулся Ники.
Местный поэт еще издали начал им выговаривать:
– Почему вы не одобряете мое искусство?
– Но мы ничего такого не сказали, – смутилась Нуми.
– А почему вы тогда не хлопаете? У нас не разрешается не одобрять!
Нуми осторожно удивилась:
– Что, нужно одобрять все подряд?
– Да! Человек счастлив только тогда, когда все одобряет. Так велел бог.
Нуми перевела земному мальчику эту странную божью заповедь, и Ники захлопал ладонями по скафандру.
– Что ты делаешь? – всполошилась она.
– Одобряю. Видишь, как он расцвел!
Поэт закивал Ники совсем как птица-слухарь.
– Но это неправда! – возмутилась Нуми. – В душе ты его совсем не одобряешь!
– А разве можно одобрять все подряд и при этом говорить правду, – засмеялся Ники и похлопал парня по голому плечу. – Браво, браво! Ты большой поэт и патриот! Смотри только, постарайся, чтобы тебе как следует завязали пупок. Ведь не пойдешь на Землю войной с рваным пузом!
Нуми отказалась переводить его слова, и поэт-патриот попросил ее: пусть она что-нибудь скажет, что они могли бы одобрить.
Нуми с готовностью поднялась на трибуну, стараясь не наступать на цветы.
– Милые дети, мы очень рады познакомиться с вашей красивой страной, – торжественно начала она, и дети тут же захлопали руками по бедрам. – Мы облетели множество миров и убедились, что жизнь всюду интересна, что человек счастлив лишь тогда, когда он постоянно трудится и познает мир. Вот почему мы готовы передать вам наши знания.
Дети и это одобрили. Наверное, им было все равно, что слушать, главное – время от времени хлопнуть себя руками по бедрам.
– А на Земле вы были? – перебил ее поэт, и шишка у него на животе опять заходила ходуном.
Девочка с Пирры не умела лгать.
– Да. Там люди тоже работают, и учатся, и творят искусство, и ищут истину, и мечтают побывать на других планетах.
Дети опять захлопали, будто никогда не считали землян своими заклятыми врагами. Но их вожак и поэт-патриот быстро подошли к трибуне и подали Нуми руки, приглашая ее сойти вниз.
– Уходите сейчас же! – сказал ей вожак.
– Разве мы сделали что-нибудь плохое?
– Сейчас же, сейчас же, сейчас же, – пропел поэт.
– Иначе вас накажет наш бог! – добавил вожак.
Глаза Нуми налились слезами, она всхлипнула:
– Нас прогоняют!
– Значит так! Когда говорят они, все должны одобрять, а сами?.. Пошли, Нуми, мы им мешаем быть счастливыми! – рассердился Ники и крикнул шеренге равнодушных детей: – Эй, вы, олухи царя небесного! Счастливо оставаться! Ауфвидерзеен! Гудбай! До свиданья!
Дети и ему похлопали, хотя не поняли ни слова. Ники стало жалко ребят, у которых все бедра посинели от хлопков, и он добавил:
– И поменьше слушайте своего господа! Мой мудрый дед говорил: «Кто согласен во всем, быстро станет дураком!» Переведи им, Нуми.
По правде говоря, это были слова самого Николая Буяновского с планеты Земля, по которым вы можете судить, что он мог выражаться в рифму не хуже патриота с надсаженным пупком. Ники даже пожал новые аплодисменты, как только Нуми перевела его слова.
Не хлопали только мальчики и девочки постарше. Они проводили гостей задумчивыми взглядами, и это вселило в наших друзей крохотную надежду. Потому что, хотя за плечами у них не было долгой и нелегкой жизни, они знали: человек становится хорошим не потому, что бьет своих врагов и не потому, что соглашается с друзьями, а потому что мыслит.
7. Может ли красота навевать грусть. Были ли Адам и Ева изгнаны из рая. Нуми приходят в голову шальные мыслиКак только ребята перешли вброд ручеек, к ним подлетели две райские птицы и радостно закивали: «Вот и вы, вот и вы!» Откуда-то примчался клетчатый поросенок, высунув коварный язык. Ники был еще сердит и хотел было отогнать непрошеную свиту, но птицы отступили на безопасное расстояние и снова закивали: «Гонишь? Ничего, ничего! Вас тоже прогнали!»
– Будь у меня сейчас ружье, – сказал он, – я бы сначала истребил этих гадов, а потом построил бы в одну шеренгу всех истинокопателей…
– Кто это? – безучастно спросила Нуми. – У вас, кажется, нет такого слова.
– Ну, этих штукарей, которые будто бы стремятся к истине, а сами не дают человеку рта открыть…
– Буф-ф, Ники, – вздохнула Нуми, – когда ты перестанешь, наконец, думать про ружья и убийство? У себя на Земле делайте, что хотите, но так вести себя в космосе – недостойно.
– Значит, эти здесь тебе больше нравятся, да? Ну, и оставайся с ними! А я возвращаюсь на Землю!
И Ники прибавил шагу, будто был готов тут же отправиться на родную планету. Но Нуми не обратила внимания на его резкость – должно быть, поняла, что он не говорит всерьез. Она задумчиво сказала:
– Мы сделали ошибку. Надо было остаться и посмотреть, как этот их бог прогонит нас.
Красавцы-слухари согласились на расстоянии: «Да, да! Сделали ошибку».
– Какие вы красивые, – с грустью сказала им девочка. – Будь вы хоть чуточку умнее…
«Да, будь мы чуточку умнее», – кивнули птицы, а клетчатый поросенок показал свой необыкновенный язык.
Остановившись у куста с лиловыми колокольчиками и оранжевыми шариками плодов, Нуми погладила его по ветке.
– А ты – чудесное растение, но я так и не поняла, для чего ты существуешь!
«И ты ли? И ты ли?» – нежным звоном ответил ей куст.
Нуми прощалась с цветами, густо усыпавшими поляну, что-то шептала им на своем языке – может, боялась, что земной мальчик будет смеяться над ней. И он, конечно же, так и сделал:
– Если будешь прощаться с каждым, то и до завтра не управишься!
Но Нуми не стала обижаться:
– Мне грустно, что их некому здесь любить. Им самим тоже, наверное, грустно. Тебе не кажется, что они невеселы?
Ники совсем так не казалось, и он уже собирался намекнуть, что это идиотические представления, но вдруг тоже почувствовал какую-то грусть при виде неземной красоты планеты. Кажется, он уже испытывал подобное чувство.
– Вот видишь, – тихонько сказала пирранская девочка. – Настоящая красота всегда вызывает грусть.
Ники не знал, совпадение это или она опять прочла его мысли, но на всякий случай решил возразить:
– Не совсем так. Грустно, когда смотришь на чужую красоту. А когда сам ее создаешь, она тебя радует. Лучше зови Мало и поехали!
– Я уже позвала, – все так же грустно ответила Нуми. – И как жалко, что совсем ничегошеньки нельзя забрать с собой из этой красоты! Хочешь, останемся? Давай скажем Мало…
Мальчик вспыхнул.
– Ты и впрямь чокнутая! Или наелась плодов тили-тили?
– А что, это – шальная мысль? – спросила девочка с радостью; она решила, что у нее уже умеют рождаться шальные мысли, как у Ники Буяна.
– Не шальная, а глупая! Идиотская! Что мы тут станем делать?
– А куда нам деваться? У нас уже нет никого из близких, а здесь так красиво! Будем жить, как Адам и Ева в твоей сказке.
И Нуми улеглась в цветы и мечтательно уставилась на небо, словно желая показать, как именно они с Ники будут жить на Райской планете. Ники с беспокойством смотрел на нее. Верно, лучшей Евы нельзя себе представить, и все-таки придется объяснять этой двумозглой девчонке, что ее предложение – чистая глупость.
– Слушай, красная девица пирранская, – заговорил он весело, изо всех сил стараясь прикрыть свою злость. – Я бы остался, будь здесь для нас какое-нибудь дело. Ну, скажем, если б мы стали обрабатывать здесь землю, строить дом, выращивать полезных животных, воспитывать детей и так далее. Но для этого нужны инструменты. Иначе мы с тобой начнем жить как эти самые истинокопатели, очень скоро отупеем и станем такими, как они. Ты, наверное, не поняла, в чем смысл легенды. Вспомни: сначала бог изгнал Адама и Еву из рая, а уже потом родилось человечество. Значит, в раю, где все получаешь даром, ничего родиться не может. Человек тогда стал человеком, когда научился строить, выращивать растения, рисовать, петь и вообще делать то, чего не могут делать животные.
